Мы шли неспешно и наслаждались прохладой. Я всегда любила лес и его тайны. Жить в городе или деревне было как-то не по мне. Один раз в детстве бабушка брала меня в столицу по делам. Много шума, суеты и ненужных вещей. Так как наша деревня находилась ближе всех к столице, то мы всегда были в курсе последних событий, и новый товар видели даже раньше, чем городские. Все местные девушки каждый день высматривали караваны, чтобы первыми приобрести что-то новое назло подружкам. Я же за модой не гналась. Чаще всего я носила рубаху с длинным рукавом и сарафан в пол. Брюки девушкам носить разрешалось, но смотрелось это слишком вызывающе. Поэтому в нашей деревне это не приветствовалось.

Мы вошли в ворота деревни, которая была огорожена высоким частоколом по всему периметру. Внутри стояли одноэтажные деревянные дома с резными окнами, черепичными крышами и огромными огородами. Только дом старосты и таверна имели по два этажа. Они как бы выделялись на фоне остальных. Таверна вообще росла как на дрожжах, правда, не в высоту, а вширь. Ведь с каждым разом караванщиков становилось все больше. А если кому-то не хватало места в таверне, то местные с радостью приютят бедняг у себя. За определенную плату, разумеется. Поэтому в каждом доме была гостевая комната – так, на всякий случай.

К нам же караванщики заходили редко, чаще было наоборот. Бабушка зашла в таверну, а я осталась на улице. В её дела я никогда не лезла, да и в помещение, где сейчас обитают в основном мужчины, мне соваться не стоило. Я присела на лавку и приготовилась ждать.

– Опять приперлась, – услышала злобный голос бывшей подружки Альени.

И ведь не верит, что я её кузнеца не соблазняла, и даже не смотрела в его сторону. Не терпит она конкуренции. Да, с её характером и родителями это и не удивительно. Невысокая, но стройная русоволосая девушка с серыми глазами, вздернутым носом и вредным характером. Она всегда была заводилой и травила тех, кто был ей не по нраву. Угадайте, в какую категорию попала я?

– Альени, что тебе нужно? – прикрыла глаза я. Ссориться мне не хотелось.

– Что ты тут забыла? – скривила губы она. – Неужели в лесу все домовые разбежались?

– В лесу живут лешие, а не домовые, – поправила её я.

– Тебе лучше знать, – усмехнулась она.

– Альени, говори, что хотела, или оставь меня в покое.

– Дура, – процедила она сквозь зубы и ушла.

Вот никогда не понимала логику этой девицы. Она вечно была всем недовольна и пыталась выглядеть лучше остальных. Нет, вообще это похвальное стремление, но не тогда, когда идешь по головам. И что ей спокойно не живется?

– Викусь, я обо всем договорилась, – сказала бабушка, выходя из таверны. – Завтра поедешь в город.

– Так скоро? – немного расстроилась я.

– А чего тянуть? Экзамены скоро начнутся.

– Бабусь, а вдруг я не сдам? – высказала я свои сомнения, вставая с лавки.

– Сдашь, – отмахнулась она. – Зря я что ль тебя учила.

– В любом случае, пока туда не попаду, ничего не узнаю.

Бабуся лишь улыбнулась, и мы пошли обратно. Кстати, на этот раз сумка была пустой, все лекарства скупили караванщики. Больше в деревне дел у нас не было, а дома мне еще предстояло собрать вещи в дорогу. Я даже понятия не имела, что именно мне может там понадобиться.

Обратная дорога прошла в молчании. Лично я думала над тем, как быть в школе. Я ведь не очень общительный человек и найти общий язык могу не со всеми. Видимо, жизнь вдали от суеты дает о себе знать. Нет, я могла поддержать практически любую тему. Просто многие считают, что деревенские жители глупы и наивны, хоть это и не так.

Зайдя домой, первым делом ополоснула руки, а затем достала сумку. Она была заговоренная и весьма удобная. В неё влезало все что угодно. Мне её бабуля на пятнадцатилетие подарила, а я её берегла для особого случая, который настал. Я решила взять с собой пару сарафанов и рубашек, белье. Украшения я не любила, поэтому у меня их практически и не было.

– Викусь, тетради и учебники тебе выдадут там, – сказала бабуля, наблюдая за моими сборами. – Ты лучше возьми лекарственные травы и зелья. В первые месяцы они могут понадобиться.

Я кивнула, последовав её совету. В жизни пригодиться может все. Пока я даже не знаю, что именно будут преподавать в школе и разрешат ли использовать свои зелья.

Сборы заняли у меня весь оставшийся день и отняли много сил. Поэтому, сложив все у двери, чтобы не забыть, я пожелала бабуле спокойной ночи и отправилась спать.

Утро следующего дня встретило меня ярким солнцем – природа словно хотела меня подбодрить. Я улыбнулась ясному дню и принялась собираться, хотя мне всего-то и нужно было одеться, позавтракать и вперед. Бабуся решила проводить меня до каравана и убедиться, что я не сбегу по дороге. Повесив на плечо сумку и поцеловав Хому, вышла из дома. На душе витала легкая грусть, но это было вполне объяснимо.

– Не грусти, Викусь, ты же не навсегда уезжаешь, – подбадривала меня бабушка.

– Все хорошо. У нас же будут каникулы, и мы будем видеться, – сказала я, скорее успокаивая себя, чем её.

Бабушка лишь усмехнулась, и мы продолжили путь. Перед самым выходом она дала мне мешочек с деньгами. Аж целых десять золотых. На эти деньги можно было прожить год, если, конечно, экономить. Еще повезло, что за дорогу караванщик запросил у нас зелья вместо денег, немного денег сберечь удалось. А еще бабуля договорилась, что если я не поступлю, то они привезут меня обратно. Чтобы стать ученицей школы, надо сдать письменный экзамен с кучей вопросов. Хорошо еще, что на время пребывания в школе тебе выделяют койку и краюшку хлеба.

Мы не спеша дошли до деревни, и я тут же увидела множество телег с запряженными лошадьми. Народ сновал между ними и что-то кричал, кто-то грузил мешки или продавал товар. Жизнь кипела. Бабуся сразу же направилась в начало каравана и обратилась к основному погонщику.

– Арсей, я привела внучку.

Тучный мужчина в красных шароварах и синей рубашке повернулся к нам и одарил меня веселым взглядом. Он был чуть выше меня и раз в пять шире. Щеки как у хомяка, но с очаровательными ямочками, приплюснутый нос с небольшой горбинкой и шикарные усы, завернутые вверх. Обаятельный мужчина.

– Ах какая красавица, – воскликнул он чистым голосом, явно не соответствующим его виду. Я улыбнулась на такую похвалу. – Она прям вылитая ты в молодости.

Надо же, они знакомы. Для меня это стало открытием.

– Арсей, ты её береги, – наставляла бабушка с некой тревогой в голосе. – Она у меня одна.

– Обижаешь, Марья. Буду беречь, как родную дочь. Она поедет в моей повозке, так что кидайте вещи туда.

Он указал на самую первую повозку с накинутым фиолетовым тентом. Я подошла к ней и, откинув полог, положила вещи с самого края. Осталось совсем чуть-чуть и мы тронемся в путь. Я уже мысленно прощалась с деревней, когда услышала противный голос Альени.

– А ты тут откуда? – она подошла с туго набитой сумкой, которая грозила разойтись по швам.

– Из леса, – огрызнулась я.

– Что ты тут забыла?

– В город еду, – как можно спокойнее ответила я.

– Зачем? – прищурилась она.

– Альени, оставь меня в покое, – попросила я, стараясь не послать её куда-нибудь, хотя в данном случае хотелось выдать пару нецензурных слов.

Она на секунду замолчала, огляделась и вновь заговорила.

– Я что, должна ехать с тобой в одном обозе? – в его голосе было столько удивления.

– Можешь не ехать, – пожала плечами я. – Тебя никто не заставляет.

– Только не говори, что ты собираешься поступать в школу! – гримаса полного презрения.

– Собираюсь.

– Что ты там забыла? – эта девица никак не желала отставать.

– То же, что и ты.

– Я готова поспорить, что ты не поступишь, – с желчью высказалась она.

– А ты? – в упор посмотрела на неё.

– Мой папа обо всем позаботился, – вздернула подбородок она. – Я в любом случае поступлю. Меня мамина сестра обучала, а она заканчивала магическую академию.