Эмма подалась вперёд и коснулась его губ. Он опешил от её действий, но ответил на поцелуй, только углубляя его. Она чуть отстранилась, давая им обоим отдышаться. Киллиан нежно провел пальцем по подбородку, снова поцеловал её.

— Свон, нам надо идти, иначе твой отец подаст в розыск на нас обоих, — он усмехнулся.

Эмма улыбнулась, и они встали со скамейки. Она позволила себе положить голову на его плечо, и так они шли до самого ее дома, болтая обо всем на свете. Теперь не нужно избегать его или отталкивать, потому что он разрушил ее стены. Она может быть счастливой с ним.

Они зашли в лофт, держась за руки. Дэвид сидел за столом, нервно крутил в руке телефон. Мэри Маргарет укачивала малыша Нила, который не на шутку раскапризничался. Уже было поздно, он не спал, а старшая дочь как ушла с утра, так до сих пор не возвращалась. Генри, сидящий на диване, сразу вскочил и подбежал к маме, обняв ее. Эмма, поцеловав сына в лоб и потрепав по волосам, улыбнулась.

— Эмма, славу богу, — сказал Дэвид, обнимая дочь. — Мы с твоей матерью испереживались. Нельзя так пугать, мы уже думали, что с тобой что-нибудь случалось.

— Все в порядке, пап, — сказала Эмма. — Киллиан меня нашел.

Дэвид посмотрел на него и улыбнулся. Он сразу понял, что они разобрались друг в друге. Мэри Маргарет предложила Киллиану остаться, отчего на неё посыпался неодобрительный взгляд Дэвида. Джонс был польщен, но отказался, понимая, что у них и так тесно, где нет место для него. Но к чаю он решил присоединиться. Эмма подошла к матери, что держала на руках брата.

— Он так уже два часа ревет, не знаю что делать, — призналась Мэри Маргарет, пока Дэвид и Генри резали бутерброды.

— Может, у него зубы режутся? — Эмма взяла его на руки, и он тут же успокоился.

— А мне, кажется, Эмма, кто-то соскучился по старшей сестре, — сказал Дэвид, оборачиваясь.

— Ты его укладывай, а я пока мальчикам на кухне помогу, — сказала Мэри Маргарет, посмотрев на Киллиана.

Эмма улыбнулась, сама не знала, какой раз за вечер. Она аккуратно уложила брата в кроватку, сама поправила ему кофточку и укрыла одеялом.

— Эмма, ты прекрасно справляешься с детьми, — сказал Джонс.

— Я жалею, что упустила этот момент с Генри, — в ее голосе появились нотки грусти, когда она увидела как Дэвид и ее сын одновременно что-то делают. — Но у меня просто не было другого выхода.

— Еще не все потеряно, Свон, — сказал Джонс, понимая, как двусмысленно звучит фраза.

Эмма не успела ничего сказать, потому что их обоих позвали за стол. Вот в таком составе они впервые собрались, и Джонс чувствовал, что это не последний раз. Свон была благодарна этим выходным за то, что она, наконец, открыла своё сердце.