– Малыш, ты понимаешь, что только что спас нам жизнь?

Она моргнула, и слёзы побежали по щекам тонкими ручейками. Смахнув их, Саша добавила:

– Ты второй раз спасаешь меня. Спасибо тебе, мой родной.

Она поцеловала меня в нос и, обняв за шею, прижала голову к своей груди.

Поцелуй человека – это лучшая благодарность для меня! Я живу на этом свете, чтобы помогать людям. Это моя прямая обязанность. Только не считайте мои слова хвастовством. Вы не представляете, как я был рад, что смог выполнить наказ напарника и уберёг жизнь его жены.

Татьяна по-прежнему пребывала в оцепенении, всё так же глядя на разрушенный подъезд. Наконец она повернулась в нашу сторону и, увидев, что мы сидим в обнимку, расплакалась.

– Спасибо тебе, пёс, – всхлипнула она, – если бы не ты, я бы сейчас лежала под теми завалами.

Крушение части дома произошло за считаные минуты. Полыхающий огонь, дым, опасно свисающие обломки плит, готовые рухнуть в любой момент, фрагменты мебели, занавески, болтающиеся в выбитых окнах и прочие поломанные предметы человеческого быта – это всё, что от неё осталось.

– Господи, что случилось, что здесь произошло? – Со стороны соседнего дома к разрушенному подъезду бежала перепуганная женщина. Она остановилась у того места, где была входная дверь, с ужасом смотря на обломки. Пакеты, которые она держала, выпали из её рук.

– Ваня! Ванечка! – Над двором разнёсся душераздирающий крик. – Ванечка, сынок!

Верите ли, от её крика у меня мурашки побежали по коже, и шерсть встала дыбом.

– Господи, помогите кто-нибудь! У меня в квартире ребёнок остался! – продолжала голосить женщина, глядя наверх.

Отчаянный крик о помощи прервал вой сирен. По улице в сторону разрушенного дома мчались автомобили МЧС и кареты скорой помощи. Через пару минут спасатели уже принялись за работу.

– Женщина, отойдите немедленно от подъезда, вы не даёте подъехать пожарной машине, – потребовал сотрудник МЧС.

– Я никуда не уйду, у меня там сын остался! – закричала та и, закрыв лицо руками, зарыдала.

– Для того чтобы спасти вашего сына, нам нужно потушить пожар, а вы не даёте нам этого сделать, – настаивал пожарный.

Убитая горем мать билась в истерике, полагая, что её ребёнок оказался под завалами разрушенного дома.

– Господи, помоги! Господи, помоги! – повторяла она раз за разом, словно мантру, всматриваясь туда, где была её квартира. – Пусть мой мальчик останется жив.

Александра подбежала к ней и, приобняв за плечи, попыталась успокоить.

– Женщина, всё будет хорошо, вот увидите. Вашего сына обязательно спасут. Давайте отойдём в сторону, нужно дать возможность спасателям помочь ему, – говорила Саша. – Чем быстрее они потушат пожар, тем быстрее начнут разбирать завалы.

Горюющая мать прислушалась к Александре и дала себя увести от подъезда. Саша усадила её на лавочку, где сидела Татьяна.

Тем временем ярко-красную машину подогнали вплотную к дому и выдвинули лестницу, по которой, точно муравьи, тут же начали карабкаться пожарные.

– Вы на каком этаже жили? – спросила Татьяна, обращаясь к женщине.

– На последнем, – всхлипнула та. Обхватив голову руками, она покачивалась из стороны в сторону.

– А я на третьем, – грустно вздохнула Сашина подруга, с тоской глядя на то, что осталось от её квартиры. – Три месяца назад сюда переехала, ещё не знаю никого из жильцов.

Через некоторое время пожарные потушили пламя, дым от пожара сменился плотным, липким, непроглядным туманом. Стены разрушенных квартир обуглились, но других следов огня больше видно не было.

Теперь к подъезду подогнали подъёмно-транспортные машины, которые обычно применяют подразделения МЧС для разбора завалов.

– Ну почему это случилось со мной? Господи, зачем я его бросила одного! – Женщина нервно теребила подол платья. – Если мой сын погибнет… – Она не договорила и снова принялась кричать.

– Сколько лет вашему мальчику? – спросила Саша, когда мать немного затихла.

– Семь. – Женщина смахнула слёзы. – Я собралась в магазин, а Ваня мультфильмы смотрел. Говорю, пошли со мной, а он ни в какую. Я думаю, быстро сбегаю, за десять минут ничего не случится. Боже, какая же я дура! – И несчастная мать опять разрыдалась.

– А нас моя собака спасла, – сказала Саша, погладив меня по голове. Я сидел возле лавочки, рядом с ней. – Я приехала с ним к Тане на день рождения, – она кивнула на подругу, – и мы как раз сидели за столом, когда Трисон начал лаять, точно сумасшедший. Я, глупая, подумала, что он хочет в туалет. Только сейчас, всё проанализировав, я поняла: пёс давал нам понять, что надо срочно бежать на улицу. В общем, мы с подругой поспешили за ним и едва успели выскочить из подъезда, как раздался взрыв.

Верите ли, я чуть не упал оттого, что сделала женщина. Она вдруг вскочила с лавочки и упала передо мной на колени.

– Пёсик, миленький, пожалуйста, найди моего мальчика, – принялась слёзно умолять меня мать.

Я растерялся – раньше меня так не просили о помощи. Я готов помочь, вот только ещё никогда мне не доводилось искать людей под завалами.

– Давай, Трисон, надо ей помочь, – попросила и Саша.

Как же я был благодарен ей за то, что в такой ответственный момент она назвала меня моим именем, а не каким-нибудь Малышом или Зайкой.

Надо так надо. Я сорвался с места и побежал к разрушенному подъезду, где уже вовсю работали спасатели. Мать мальчика сказала, они жили на последнем этаже, значит, ребёнок должен быть на самом верху завала. Я забрался на гору строительных обломков и принялся обнюхивать всё вокруг.

– Эй, собака, ты чья? – окликнул меня спасатель.

Я посмотрел на него и махнул хвостом, что на моём языке означало: я свой, но ответить не могу по известным причинам.

– Давай, пёс, ищи людей, – приказал спасатель.

Странный человек. Неужели ты думаешь, я забрался сюда просто так, от нечего делать?

Как же я обрадовался, когда через некоторое время поисков услышал тихий, едва различимый писк, напоминающий плач ребёнка. Я пошёл на звук, по дороге обнюхивая каждый уголок. При разрушении дома плиты сложились таким образом, что под ними образовалось небольшое пространство. Казалось бы, там не может поместиться человек, но из-под них торчала детская рука. Я полизал её; почувствовав прикосновение. Малыш застонал и тихим, жалобным голосом произнёс:

– Помогите.

Я не знал, ребёнок это той женщины или другой. А впрочем, какая разница? Моя задача – искать всех выживших. Я начал громко гавкать, призывая спасателей. Ведь в моих силах только обнаружить пострадавшего, а вот вытащить его из-под завалов, увы, без помощи людей не получится. Тот парень, который интересовался, чей я, прибежал первым.

– Ты кого-то нашёл? – спросил он.

– Ав! – подтвердил я.

– Ты смотри, какой умный. – Спасатель ухмыльнулся, качнул головой и лёг, стараясь заглянуть под плиты.

Ему на помощь торопились другие спасатели.

– Ребята, здесь ребёнок. – Мужчина посмотрел на коллег снизу и добавил: – Надо аккуратно приподнять плиту, чтобы его освободить.

Я наблюдал, как спасатели извлекают из бетонного плена мальчика, и вдруг услышал чей-то лай. Глянув в ту сторону, я увидел немецкую овчарку. Пёс был в ярко-оранжевом жилете с надписью «МЧС» на боку. Хоть я и не умею говорить и тем более читать, эти три буквы мне знакомы. Рядом с ним был молодой мужчина в униформе синего цвета с такой же надписью на спине, судя по всему, кинолог. Вдвоём они обследовали завалы, заглядывая в каждое пространство между плитами и прочими обломками, в каждую щель и в каждую дыру. Как же я обрадовался, увидев их, на душе вдруг стало как-то спокойно. Если нашего брата подключили к поискам, значит, удастся найти и спасти максимальное количество пострадавших. К сожалению, без нас спасателям сложно справиться. В отличие от них мы умеем находить людей по запаху.

– Достали! – разнёсся над развалинами радостный выкрик.

Совместными усилиями спасатели вытащили из-под руин ребёнка, с ног до головы измазанного строительной грязью. Его чумазая мордашка испуганно озиралась по сторонам. Тот парень, что прибежал первым на мой призыв, взял мальчугана на руки и начал аккуратно спускаться по остаткам разрушенного дома. Я шёл следом и увидел ещё одного хвостатого спасателя моей породы. Проходя мимо коллеги, я приветственно кивнул, он ответил тем же.