— Начинай, — сказал я, вставая в стойку.

— Замирэйт, — крикнул парень.

— Щит, — мгновенно среагировал я. — Ватнус ногус.

— Щи… — крикнул парень, но не успел.

Я был быстрее, и парень оказался на полу. Катина палочка отлично слушалась меня.

— Ну что? Успокоился? — спросил я, подходя к нему.

Парень оскалился.

— Толкалкус! — крикнул он направляя палочку на меня.

Я увернулся и заклинание попало в люстру на потолке.

Врезавшись в потолок, она сорвалась и полетела вниз, прямо на парня.

— А-а! — закричал парень, закрывшись руками.

Я поймал люстру в каких-то сантиметрах от него.

— А вот за порчу школьного имущества можно получить наказание, — сказал я, вспоминая произошедшее на уроке ЗТС буквально час назад.

Поставив люстру на пол, я вернул волшебную палочку Кате.

— Продолжаем работать, — сказал я, возвращаясь за преподавательский стол.

========== 7 глава ==========

До Нового года осталась всего неделя, и мы со Стивом поехали по магазинам за подарками.

Купив подарки, для себя любимого я купил ещё ноутбук и плеер, мы сразу вернулись в школу.

На полпути туда у меня зазвонил мобильник. Это была Маша.

— Тебя ищет директор, — сообщила она.

— Зачем? — спросил я, устанавливая программное обеспечение на ноутбук.

— Не знаю, — ответила Маша. — Просил передать, чтобы ты зашел к нему в кабинет.

— Хорошо, — ответил я.

Маша отключилась.

Занеся подарки в свою комнату, я пошел к Джексону.

— Вызывали? — спросил я, входя в кабинет.

— Да, Странный, — ответил директор, оторвавшись от своих дел. — Садись.

— Мне очень не хочется говорить это тебе, — сказал Джексон, когда я сел. — и… э–э…

Я внимал.

— Твой отец… умер, — наконец сказал Джексон.

Я замер в остолбенении. Меня как будто окатили холодной водой.

— Вы уверены? — пробормотал я, с надеждой глядя на Джексона, вдруг он что-то перепутал.

— Уверен, — кивнул директор. — Прими мои соболезнования, Александр.

Я потрясённо смотрел перед собой. Этого не может быть. Я сплю?

— Иди собирайся, я жду тебя в холле через полчаса, — сказал Джексон. — Ты летишь в Россию.

Из кабинета Джексона я вышел на ватных ногах, с сумбуром в голове. Как я собирал вещи не помню, все как в тумане.

Когда я спустился в холл, Джексон повел меня в машину, на которой мы поехали в аэропорт.

— Вот тебе билеты, — сказал Джексон, когда мы прибыли в аэропорт Джона Кеннеди. — Один до Москвы, второй до Красноярска.

Он протянул мне билеты. Кивнув, я убрал билеты в карман.

— И вот эта карточка — твой загранпаспорт вместе с визой, — он протянул мне плотную картонку, на которой черным маркером было написано «VISA». — Она заколдована, обычные люди видят в ней необходимый документ.

Снова кивнув, я положил карточку к билетам.

Попрощавшись, я вошел в здание аэропорта. Пройдя регистрацию, я прошел на самолет. Заняв свое место в самолете, я стал смотреть в иллюминатор.

Когда самолет взлетел, стюардессы стали разносить напитки и еду.

Выходит, я теперь сирота. А ведь мне еще нет восемнадцати лет. Что со мной будет…

Когда Джексон сказал, что мой отец умер, внутри меня стало как-то пусто и грустно, и больше ничего. Мы мало с ним виделись и общались. Черт, что ни говори, я по нему скучаю, но ничего уже не изменить. Наверное, я был плохим сыном.

Что же мне делать, когда на душе скребут кошки?

Есть средство, не знаю, хорошее оно или плохое, — просто напиться.

— Чего-нибудь спиртного, — сказал я, подозвав стюардессу.

— Вы ещё слишком юны сэр, — вежливо улыбнулась девушка.

— Несите, и побольше, — приказал я, как умеют приказывать только особые.

Взгляд стюардессы стал пустым, развернувшись, она ушла и через несколько минут вернулась с подносом, на котором лежала куча бутылочек со спиртным.

— Благодарю, — ответил я. — А сейчас продолжайте исполнять свои обязанности.

Выпив несколько бутылочек, я постарался заснуть. До Москвы лететь девять часов.

Поворочавшись в кресле, я кое-как уснул.

Прилетев в Москву, я прошел регистрацию в миграционном пункте особых. Самолет до Красноярска был ещё через восемь часов. В поисках, чем же заняться, я стал рыться в своей сумке и наткнулся на какой-то сверток. Что это?

Достав сверток из сумки, я понял, что это дневник моей мамы.

Как же я мог про него забыть…

Нетерпеливо сорвав бумагу, я раскрыл тетрадь.

Записей оказалось немного, видимо, маме было некогда писать его.

***

Первая запись датировалась 1 сентября 1983 года.

«Я начинаю писать этот дневник потому, что… потому, что мне надо куда изливать свои мысли и воспоминания.

Произошедшее в прошлом году выбило землю у меня из-под ног. Жизнь резко разделилась на два этапа. До и после.

Я с содроганием вспоминаю тот день, когда Фафнир надел Черную диадему и приказал моим родителям спрыгнуть в пропасть. Если бы не Иван, то мы бы погибли все…»

Задумчиво потерев подбородок, я стал читать дальше. В основном здесь были записи, о каких-то забавных случаях. Описывались какие-то интересные моменты на матчах по аэроболу. Проделки кота Кляксы, который был Иваном — это я вообще не понял. Девичьи переживания по поводу мальчиков и танцев. Гнев на преподавателей, которые много задают. Брата Николая, который излишне опекал. Что Клинина была старостой Храброна, а Рублев капитаном команды по аэроболу. Алков был одногруппником. И была лучшая подруга Настя, которая нарисовала на стене в их комнате картину цветными карандашами — волшебницу на метле с черным котом на плече, из волшебной палочки которой лилась радуга…

У меня отвисла челюсть. Это же та самая картина в комнате Юли. Значит Юля живет в комнате, где жила моя мама. Вот это да!

1 сентября 1987 года.

«Дорогой дневник, вот я снова в Решетовске. Как я соскучилась по нему за лето. Наконец-то я перешла на последний, пятый курс! Осталось совсем чуть-чуть! Это так здорово, но одновременно грустно. Так не хочется покидать школу.»

30 ноября 1987 года.

«Дорогой дневник, а у меня сегодня День Рожденья! Ребята обещали устроить большой сюрприз, интересно, что это?»

Следующая запись была 14 февраля 1988 года. Странно, что не было записей за такой длинный период. Может быть, были тяжелые экзамены? Последний курс как-никак.

«Дорогой дневник, сегодня Сеня пригласил меня на свидание. Неужели он все-таки решился? Жду не дождусь нашей встречи».

Сеня… Сеня — это ласково Семен. Стоп… Алков?!

Удивленно вскинув брови, я почесал в затылке, и продолжил читать.

И снова очередная запись была аж через полгода. И что тогда происходило знает только Алков.

30 июня 1988 года.

«Дорогой дневник, у меня сегодня выпускной! Ура!!! Наконец-то я окончила обучение! Прощайте дурацкие экзамены! Теперь я дипломированная волшебница. Кажется, весь мир у моих ног! Столько возможностей!».

1 июля 1988 года.

«Дорогой дневник, я устроилась на работу в МВД!!! Я так счастлива! И Сеня устроился в МВД! Значит мы будем работать вместе!»

Очередная запись снова была после продолжительного периода, 10 апреля 1989 года.

«Дорогой дневник, мне очень плохо, я не знаю что делать. Сеня не хочет на мне жениться, почему не объясняет. А совсем недавно, я повстречала чудесного молодого человека, правда, он не маг. Его зовут Алексей Странный. Я пару раз ходила с ним на свидания. Он чудный парень, умеет ухаживать. Но я не знаю как быть, я всё ещё люблю Сеню…»

Значит, Алков тогда так и не сделал ей предложения. Эх, Семен Анатольевич… Хотя, чего это я. Интересно, что ему помешало сделать ей предложение, если он её любил?