— О, правда? — внезапно его голос звучит совсем близко. — Это всё, что ты о нас знаешь?

— Это всё, что я должна знать!

— Нет, ты не знаешь чего-то самого фундаментального: кто такие купиды?

Его голос звучит эхом в моей заболевшей от раздумий голове. Слова Слэйда уже обрушили верхние этажи карточного домика. Я ощупываю стену. Ничего не изменилось. Вмятина всё ещё крошечная, а мои ногти стали такими короткими, что ими вообще ничего невозможно сделать. Внезапно я чувствую себя обессиленной, а искра надежды, которая до сих пор поддерживала меня, исчезает. Может быть это конец, может быть уже всё потерянно. Может быть они уже давно поймали Пейшенс и просто играют со мной в игру: месть Ли за то, что в первый раз мы сорвали его планы.

Ещё один этаж карточного домика падает. Я должна отвлечься от этой мысли. Срочно. Внезапно мне снова хочется услышать опасно приятный голос Слэйда.

— Ну? — спрашиваю я, повернувшись в его сторону. — И что же вы ещё, кроме монстров, отбирающих у семей детей?

Сначала я не получаю ответа, и в голове проносятся разные мысли. Вполне возможно, что я его разозлила. Или, что его здесь вовсе нет и никогда не было. Что он мне только причудился. Но почему мне должен мерещится именно Слэйд? Один из тех существ, которых я презираю больше всего.

— Пообещай мне одно, — внезапно говорит он, и я бесконечно счастлива.

— Что?

— Когда будешь меня слушать, забудь на мгновение о том образе, который у тебя о нас сложился. То, что они втемяшили тебе голову и внедрили в твой мозг.

Я колеблюсь. Не знаю, получится у меня или нет.

— Я попытаюсь, — в конце концов говорю я.

И тогда Слэйд начинает рассказывать.

Глава 45

… Рабочий квартал Элизабет, мегаполис Лондон, 50-й год. С неба сыплются уведомления в виде листовок.

***

Для всех жителей Элизабет: завтра всех детей соберут на мероприятие, целью которого является отдых. Это следуют понимать как дружеский жест промышленного союза. Родители призываются подготовить своих детей к поездке и передать их патрулю. Также каждому взрослому жителю Элизабет будут введены инъекции. Они обязательны.

***

Люди, жившие в этом мрачном квартале, были в растерянности. Такое предложение поступило впервые. И, в любом случае, здесь жило не так много детей. Так как всё население Элизабет работало на химической фабрике Кент и Балдерстон, токсичные пары уже десятилетиями травили их, поэтому большинство не могло иметь детей.

Все были в замешательстве из-за листовок. Некоторые убеждали себя в том, что промышленники серьёзно намеревались сделать что-то хорошее для детей, но большинство верило в другую версию: они были убеждены в том, что чем-то заразились на работе, каким-то вирусом, возможно, заразным. Это бы объясняло, почему детей отправляют в безопасное место, а также введение инъекций. Да, даже высокий, сплошной забор, который внезапно был установлен вокруг Элизабет, имели бы в этом случае смысл.

Был лишь один мужчина в этом населённом пункте, который не верил ни в одну из этих версий: Тайлер Слэйд. Слэйд был надзирателем в восточном зале на химической фабрике. Его считали строгим и властным, и он, не колеблясь, сдавал тех работников, которые были ленивы, слишком много говорили и мало делали или во время перерывов тайно торговал запрещёнными товарами, чтобы обеспечить себе преимущество. У него были хорошо налажены контакты с руководством, но в Элизабет он был лишь одним из многих. Вот почему тревожные новости коснулись и его, так как у Слэйда был маленький сын.

После смены он вошёл в крошечную однокомнатную квартиру, в которой жил вместе с мальчиком. Его звали Чарли. Закрыв за собой дверь, он вытащил из-под униформы инструменты, которые тайно вынес из фабрики.

Чарли смотрел телевизор. Как и всем детям рабочих, ему не разрешалось посещать школу, и он проводил дни в квартире. На матовом экране мультипликационный персонаж жонглировал мечами. Программы с большим количеством действий были запрещены. Промышленники не хотели внедрить рабочим какие-нибудь идеи и пробудить их воображение. Воображение было лишь привилегией промышленников. И всё же Тайлер Слэйд был достаточно изобретателен, чтобы спрятать Чарли от патруля.

— Папа? Что ты делаешь? — спросил он, когда Слэйд освобождал кухонный шкаф, висящий над грязной старой плитой. Он поднялся со своего месте перед телевизором и стал наблюдать за отцом, который сначала сложил те немногие продукты питания, что у них были, в раковину, а потом приставил к шкафу отвёртку.

— А как ты думаешь, что я делаю? — так проходило большинство разговоров между ними. Так Тайлер учил Чарли мыслить самостоятельно. Не становиться роботом, даже если промышленникам так сильно этого хотелось.

— Ты разбираешь кухню.

— Верно. А ты можешь мне помочь, иди сюда, — он поднял его на плиту и помог выкрутить винты из стены. — Я уже вижу, ты станешь хорошим рабочим. Трудолюбивым и сильным.

Мальчик захихикал.

— Когда я вырасту, я пойду в центр города. Линни Крейтон сказала, что когда-нибудь мы все сможем туда пойти.

Слэйд поцеловал сына в волосы, но не дал ему ответа. Он знал Линн Крейтон, девушку, живущую по соседству. Она часто рассказывала подобные истории, возможно, чтобы ободрить саму себя. На самом деле, центр города всегда останется табу для людей из рабочего района, так уже было всегда.

— Готово!

Слэйд забрал у Чарли отвёртку, затем снял со стены шкаф и взглянул на обои, появившиеся под ним. Жилища рабочих были простыми, квартиры отделены друг от друга только полыми стенами. А полая стена именно то, что ему было нужно сейчас.

Несколько минут спустя в ней появилась дыра размером с автомобильную шину. Достаточно большая для маленького мальчика.

Чарли удивлённо посмотрел на отверстие.

— Послушай, — Тайлер поднял его на руки. — Сейчас мы поиграем в игру. Но для этого тебе нужно залезть в эту дыру.

Мальчик с удивлением посмотрел на него. У него были глаза отца, когда Слэйд смотрел на него, ему почти казалось, что он смотрит на самого себя.

— Ну же, залезай внутрь, — он помог ему и осторожно опустил в пустоту за стеной. Затем взял хлеб, который был ещё почти свежим и несколько порций воды. — Это тебе придётся экономить. Должно хватить на несколько дней.

— Папа? — спросил Чарли. — Это вовсе не игра, верно?

Тайлер замер и посмотрел на него. На волосы Чарли осела пыль, а в его глазах теперь стояли слёзы.

— Ты слишком умен для своего возраста, — пробормотал он.

— Я могу отсюда выбраться? Пожалуйста.

— Нет, малыш. Очень важно, чтобы ты оставался там. До тех пор, пока я тебя не заберу. Ты меня понял?

Он механически кивнул.

— Я могу взять с собой мистера Эп?

Он передал ему мягкую игрушку, которую сшила для него Линн Крейтон. На самом деле это была просто старая рубашка, набитая кусочками материала, с двумя вышитыми крестиками вместо глаз, но Чарли был привязан к нему, как будто игрушка была настоящим живым существом.

Слэйд вложил ему в руки мистера Эп, затем прижал палец к его губам.

— С этого момента больше ни звука. Я не хочу ничего слышать до тех пор, пока не приду тебя забрать.

— А если ты не придёшь?

Тайлер погладил его по волосам.

— Я приду. Обещаю.

Чарли помедли, затем кивнул. Если он чему и научился за свою короткую жизнь, так это тому, что может доверять своему отцу. Только ему и не кому другому. Свою мать он никогда не знал.

Тайлер вытер слёзы с его щёк и начал заделывать отверстие. Ему понадобилось пол ночи, пока он прикрепил обои так, чтобы не было видно дырку. Затем он прикрутил шкаф к стене и снова сложил в него продукты, а Чарли, как он и потребовал, не издал ни звука.