— Что ты собираешься сделать?

— Идти в Джонтис и спасать Одара.

— Зачем?

— Чтобы он не умер, — она не могла жить, зная, что он может умереть. И Жана была проблемой Империона, а не Френа. Аллисса найдет способ все исправить. Война была на паузе, пока Кердан с Жаной бились за трон. Но, если Жана победит, она отправит армию Рассека в Империон. Пощады не будет, прольется много крови.

— Я не это имел в виду.

Аллисса встала.

— Я ответила на два вопроса, — она уже хотела в путь.

— Я задал второй вопрос, чтобы понять причину, по которой ты хочешь спасти жизнь Одара, — он сел на диван, скрестил ноги и терпеливо ждал объяснений.

Как она могла объяснить ему, что ощущала ответственность за Одара? Что она не хотела, чтобы он умер, пытаясь убить Жану за нее. Она договорилась с Керданом, ей это выполнять.

После мига тишины Натенек вздохнул.

— В письме говорится, что у вас с Одаром история.

Она вскинула брови. Он хотел знать об ее отношениях с Одаром? Она моргнула пару раз, не зная, как ответить. Слезы подступали. Она прикусила губу, подавляя эмоции. Она не хотела, чтобы Натенек увидел ее гнев и обиду.

Он прищурился.

— Я спрашиваю, ты идешь спасать Одара, потому что он твой друг? Возлюбленный? Ты должна ему? Поэтому я спрашиваю. Пока не ответишь, отсюда не уйдешь.

— Зачем вам это знать? — какая ему разница?

— Я не могу тебе помогать, пока не понимаю твои мотивы.

Она не была готова размышлять над своими мотивами. Это заставит ее признать все случившееся, а она без того едва держалась. И ей не нужна была его помощь. Она повернулась к комнате Савенека.

— Твоя мама рассказывала что-нибудь обо мне?

Она замерла на пороге спиной к нему.

— Нет.

— Двадцать лет назад я был лучшим убийцей Империона. Император Хамен выбрал меня, чтобы я отправился на остров Гринвуд и убил Рему. Я искал ее неделями, а потом нашел в крепости, скрытой в горах. Хоть ее защищала целая армия, я пробрался и похитил ее, бросил на корабль и притащил в Империон на казнь.

Аллисса повернулась к нему.

— Я не знала об этом, — ее мама рассказывала лишь кусочки за годы. Он указал на диван, и она села, ей было интересно узнать о прошлом мамы. Может, это прольет свет на то, почему она разыграла смерть Савенека и отдала его на воспитание Натенеку.

— В пути на корабле я научил Рему биться и метать кинжал. Мы стали друзьями.

— Почему? — что случилось, что заставило его отнестись к его матери с добротой?

— Я тайно работал с мужчиной по имени Трелл. Мы планировали вернуть твоей матери трон.

Ее мама этого не упоминала.

— Я бился вместе с Ремой и Дармиком, — продолжал Натенек. — Я убил императора Хамена для твоей матери.

Почему-то она всегда думала, что Хамена убил ее отец.

Он склонился, вторгся в ее личное пространство.

— Я не позволю тебе выбросить все, ради чего так старались твои родители, — он смотрел на нее, и она ерзала под этим взглядом. — Ты понимаешь меня? — спросил он. Аллисса кивнула. — Хорошо. Важно, чтобы ты знала обо мне и моих мотивах, — он пронзил ее взглядом и отклонился на диване. — Я шестнадцать лет растил твоего брата. Если думаешь, что можешь сбежать от меня, ты ошибаешься. Я знаю все уловки. Я могу быть ценным союзником или серьезной занозой в заднице. Тебе выбирать.

Она ослышалась. Он рассказывал ей о прошлом, а теперь предлагал помощь.

Он скрестил руки.

— Так что ты выбираешь?

Чтобы получить его помощь, нужно было ответить на его вопрос. Объяснить, почему ей нужно было спасти Одара из Френа. И Натенек рассказал, почему будет хорошим союзником. Убийца и, может, друг сделал бы задачу проще. Кердан показал ей, как важен правильный союзник. Она глубоко вдохнула и сказала:

— Он идет за Жаной, чтобы защитить меня. Я не могу позволить ему умереть за меня. Я… все еще забочусь о нем.

Он потер рукой лицо.

— Я так понимаю, что он расторг с тобой брачный контракт.

Его слова были ножами в ее разбитом сердце.

— Это не то, что вы думаете, — дело было не в политическом браке, который стал ненужным. Было куда больше.

— Объясни, чтобы я понял.

— Одар порвал помолвку, потому что слишком сильно меня любил, — она думала, что этот разговор у нее будет с мамой, а не чужаком.

Натенек поджал губы, обдумывая ее слова. Он выглядел недоверчиво, и она ощущала себя как влюбленный щенок.

— Одар сказал, что его врагу нужно лишь направить на меня меч, и он отдаст все, чтобы спасти меня. Даже если это навредит его королевству.

— Он порвал с тобой из-за своих эгоистичных страхов?

Она кивнула. Одар боялся ее любить. Это жалило сильнее, чем должно было.

— Ты все еще любишь его?

Она пожала плечами.

— Не знаю. Я не понимаю себя. Он уничтожил мою веру и доверие к нему, но я не могу стереть чувства.

— Он решил идти дальше без тебя. Пошел в Рассек, не сказав тебе. Ты не думала, что он хотел, чтобы ты была в безопасности в Империоне?

Одар не указывал ей, что делать, а что — нет. Она решала за себя.

— Если он тебя любит, и даже порвал с тобой из-за сильной любви, как ты можешь не учитывать его чувства и желания?

— Он не учел мои, — она встала и стала расхаживать по комнате. — Жана — моя ответственность. Не его. И он не может указывать мне. Он потерял это право.

Натенек рассмеялся.

— Вряд ли оно у него было.

Она остановилась и посмотрела на него.

— Не насмехайтесь надо мной.

— Это взаимно. Если хочешь спасти Одара, я пойду с тобой. Но я не хочу спешить.

Она невольно рассмеялась.

— А я всегда спешу.

— У меня есть пара требований перед отправлением в королевство врага посреди гражданской войны для спасения мужчины, которого ты, может, и не любишь.

Она смотрела на него.

— Что за требования? — она плюхнулась на диван, сняла сапоги и бросила в комнату Савенека.

Он вскинул брови.

— Немедленно подними их.

— Сапоги?

— Это мой дом. Ты не будешь бросаться обувью, одеждой или чем-либо еще.

— Простите, — буркнула она и встала. Она схватила сапоги и осторожно опустила на пол, действуя намеренно неспешно. Конечно, в комнате ее брата был порядок. Сначала она подумала, что он носит маску, как Кердан, показывая миру собранного чистюлю, пока внутри был хаос. Но дело было не в этом. Натенек требовал чистоты, и это она понимала. Убийца его калибра должен действовать точно, и он мог жить с армией в юные годы.

— Спасибо.

Она мило улыбнулась ему.

— Не за что, — она начинала его понимать. — Что вы требуете?

— Ты будешь работать со мной, чтобы я оценил твою силу и слабости. Если я решу, что тебе нужно дополнительное обучение, ты примешь мои указания без возражений.

— Хорошо, — она могла сражаться, чтобы они поскорее отправились в путь.

— Как только я посчитаю тебя готовой, мы составим план. Я не дам тебе броситься в Рассек без плана и запасного плана, и запасного для запасного плана. Понятно?

Она могла это принять.

— Да.

— И еще одно, — она закатила глаза. — Нет, два, — сказал он. — Во-первых, не закатывай глаза, когда я говорю.

— Вы шутите.

— Похоже на шутку? — она покачала головой. — И, во-вторых, нам нужны другие имена, чтобы никто нас не узнал.

Она улыбнулась, готовая вернуть свой второй облик. Давно она ею не была.

— Я буду Лилли. Как мне звать вас?

— Капитан.

* * *

Как Аллисса постоянно попадала в такие ситуации? Сначала она согласилась работать с Джарвиком, хоть сомневалась в нем. И чем все обернулось? Джарвик оказался Одаром. Потом она заключила сделку с Керданом, согласилась убить королевскую семью Рассека в обмен на свободу. И он сделал ей предложение. А теперь она была с убийцей, от руки которого пал прошлый император, а Рема взошла на престол.

Она ворочалась в кровати, хотела, чтобы солнце встало, чтобы она показала Натенеку свои умения в рукопашном бою, метании кожа и стрельбе из лука. Она ухмыльнулась. Он мог думать, что ему придется учить ее держать меч. Может, это и был его план — заявить, что она не готова, и не выпустить из Империона. Ее отец тренировал ее, Марек — глава ее личной стражи — работал с ней каждый день, и даже Кердан научил ее бою. Мысли о сражениях с Одаром подступали к ней, но она отогнала их, не хотела это вспоминать.