В течение длинного дня приходилось через определенные промежутки времени делать привалы для сна.
Вот и очередной привал. Уснули. Вернее, забылись. Жан часто просыпался.
Что это, показалось ему? Гул. Очень отдаленный. В этом глухом безмолвии он заставил вздрогнуть, насторожиться.
Гул приближается, усиливается.
Все вскочили.
Гул перешел в рев. Раздался громовой удар.
Жан даже вздохнул облегченно: опять гроза. Все-таки нечто уже привычное.
Нет. Рев словно из-под ног идет. Вот когда стало по-настоящему страшно. В глубине леса, вдали от людей, поверхность планеты бушевала, словно океан. Она ходила ходуном, под палаткой пробегали волны, она вздымалась на них и опускалась.
А самое тяжелое - то, что сделать ничего нельзя. Сиди и жди, пока, чего доброго, поглотит разверзшаяся трещина или завалят деревья. Слышно, как они трещат и падают.
Сообщать в штаб не стоит. Что они сделают?
Остается переждать.
Землетрясение продолжалось и, кажется, усиливалось. А что, если здесь лопнет кора планеты и вырвется лава?
Забывшись, Жан незаметно для себя проговорил это вслух.
- Там видно будет, - неопределенно отозвался Джек.
Лишь через несколько часов землетрясение прекратилось, чувствовались только редкие несильные толчки. Все трое вышли наружу.
Они не узнали местность.
Когда разбили палатку, она стояла на ровном месте, а теперь - на крошечном пригорке, довольно высоком и с крутыми, обрывистыми краями. Лес вокруг повален. Деревья лежат вершинами в разные стороны. Некоторые стволы прорезаны сквозными продольными трещинами. Но, помня, какой густоты был прежде лес, люди удивились: поваленных деревьев было совсем немного. Присмотревшись, увидели: сломанные деревья сморщиваются и словно тают на глазах. Разорванная защитная кора уже не ограждала деревья от действия высокой температуры. Они не горели, даже не обугливались, а просто постепенно исчезали. Лес на большом пространстве страшно поредел. Остались только те изогнутые деревья, на которых не была повреждена кора.
- Ведь такие землетрясения здесь часты, не так ли? - сказал Жан. - Какова же жизненная сила этих странных растений! Лес, значит, неоднократно возобновлялся!
Все прилегающее пространство напоминало замерзшее торосистое море: бугры, ямы, овраги, холмы.
Вдруг Джек сильно дернул Жана за руку. Жан обернулся. Американец ничего не мог вымолвить, лицо его было напряжено. Он молча указывал вдаль. Жан последовал взглядом за его жестом.
Грибы! Те самые. Или такие же.
Стали сосредоточенно наблюдать за грибами.
Они явно не обращали внимания на людей, стояли неподвижно. Но Эйлин через несколько минут заявила:
- Они движутся! - И добавила: - Следите вон за тем искривленным деревом.
Она указала на один из немногих уцелевших стволов метрах в двухстах от них.
Грибы по-прежнему казались неподвижными. Однако вот один поравнялся с этим стволом. Еще немного - уже продвинулся дальше, миновав его.
Несколько минут - и второй миновал дерево.
Грибы удалялись.
Теперь, когда стоящих деревьев-гигантов осталось мало, грибы выглядели особенно большими. Пожалуй, они были в рост человека. Но в остальном грибы как грибы и казались вполне безобидными. Однако Жан помнил все пережитое им в свое время. Надо быть настороже. Но и упустить их нельзя: так мало пока о них известно.
- Вот что, друзья, - сказал он, - пойдем за ними, не так ли?
Жан, Эйлин и Джек спустились с пригорка.
Двигаться по ухабистой местности было трудно, но все же легче, чем прорубаться через нетронутый лес. Однако продвижение было очень медленным. Хорошо, что грибы двигались не быстрее.
Но и приближаться к ним не следовало.
Куда же они направляются? Есть ли у них постоянное место обитания?
- Ну, - сказал Жан, - этак они нас далеко могут завести.
Он нащупал лучевой пистолет, с которым теперь уже не расставался в путешествии.
- Вернитесь-ка вы, друзья, за палаткой, а я их постерегу.
Задача оказалась нелегкой. Жану пришлось все время тревожиться, не уйдет ли он слишком далеко, успеют ли Эйлин и Джек догнать его.
Да и они беспокоились: Жан там, один, хотя и вооруженный.
Они вернулись через полчаса.
Прошло еще не менее часа, когда, следуя за грибами, трое людей вынуждены были остановиться, так как грибы задержались на месте. Затем они медленно перестроились. Движение их немного ускорилось. Они вытянулись в цепочку, сохраняя небольшие интервалы. Впереди шел самый высокий. Вожак?
Невольная медлительность преследования в течение долгого времени утомила людей. Джек чуть поспешил, обогнал Жана, шедшего впереди него, и Эйлин и оказался заметно ближе прежнего к последнему из грибов. Внезапно он обернулся, и Жан увидел его разом побледневшее лицо, остановившиеся глаза. Жан подбежал к нему, схватил за руку и рывком оттянул назад. Джек облегченно улыбнулся:
- Прошло!
Они стали двигаться еще осторожнее, стараясь не переступать опасную грань.
Грибы остановились и опять стали перестраиваться. Они образовали вытянутый полукруг. Жан и его друзья тоже остановились далеко позади грибов и надели очки-бинокли.
Грибы замерли, словно в ожидании чего-то. Шли долгие, тягучие минуты.
- Сколько же нам здесь торчать по их милости? - нетерпеливо воскликнул Джек.
- Тише! - прошептал Жан. - Смотрите!
Вожак приблизился к какой-то точке местности и вдруг исчез из виду.
- Провалился, не так ли? - опять почему-то шепотом сказал Жан.
- Да нет, смотри-ка! - тоже шепотом возразила Эйлин.
Вряд ли люди думали, что грибы их слышат. Инстинктивная осторожность заставляла притаиться.
Присмотревшись, увидели: грибы, один за другим, спускаются куда-то вниз. Вскоре ни одного из них не осталось на виду.
- Что же теперь делать? - растерянно произнес Джек.
- Ждать! - коротко ответил Жан.
Легко сказать: после такого томительно медленного преследования - стоять неподвижно, и кто знает, сколько времени.
Джек сделал было несколько шагов вперед, но Эйлин схватила его за руку, и он послушно остановился.
Они стояли, казалось, бесконечно долго. На самом деле - около получаса. Наконец остроглазая Эйлин взволнованно шепнула:
