Ребенок – участник коалиций

В такой семье, скорее всего, есть скрытый или открытый конфликт. И взрослый по каким-то соображениям (скорее всего, для усиления своей позиции) объединяется с ребенком.

Признаки образовавшейся коалиции:

– взрослый и ребенок обсуждают второго родителя, выражая недовольство;

– взрослый настраивает ребенка против другого взрослого, участвующего в воспитании;

– взрослый и ребенок замышляют и/или осуществляют планы без согласования с другим взрослым;

– взрослый и ребенок совершают действия, противоречащие интересам второго родителя;

– взрослый и ребенок создают секреты, скрывают информацию от другого взрослого.

Примеры коалиций взрослого и ребенка из моей практики.

Так, папа охотно играет в компьютерные игры со своим шестилетним сыном, но при одном условии: «Маме – ни слова!». Или мать охотно рассказывает своей шестилетней девочке об отце-предателе, который встречается с другой тетей.

На консультации семья: папа, мама и их четырехлетний неуправляемый сын. Его трудно собрать на прогулку, усадить за стол, заставить заниматься или убирать игрушки.

Инициатор консультации – мама. Папа большую часть времени только слушает и скептически комментирует слова психолога. На мой вопрос, с какой целью он пришел на консультацию, отвечает: «Послушать, чему будете учить мою жену».

Далее выясняется, что отец семейства культивирует главенство мужчин, включая сына, в семье.

Приходя домой, он традиционно спрашивает наследника: «Сегодня мама тебя обижала?». И если тот жалуется, мама «отвечает» перед мужчинами за свое поведение.

Неудивительно, что при таком построении отношений мать не могла справиться с ребенком.

Интересно, что и отец не мог сладить с сыном, так как кроме придуманной им традиции «муштровать маму» у него мало идей о воспитании сына.

Родителям сложно влиять на детей, втянутых в коалиции. Причем трудно не только тем, против кого дружат. Взрослые, объединившиеся с ребенком против другого взрослого, как правило, тоже большим авторитетом у ребенка не пользуются.

Почему?

Возможно, потому что ребенок:

– видит, как при его непосредственном участии лишается влияния взрослый человек;

– становится влиятельнее, чем взрослый;

– участвует в решении отнюдь не детских вопросов.

Сложный микроклимат в семье

Известно, что развитие ребенка в большой степени зависит от психологического климата в семье.

Психоэмоциональное возбуждение, напряженность и отсутствие чувства безопасности не лучшим образом сказываются на поведении и характере ребенка.

Так, капризность ребенка может стать следствием следующих событий:

– семья на грани, во время или после развода;

– разлука ребенка с кем-то из родителей;

– скрытый или открытый конфликт в семье;

– ребенок – свидетель или участник агрессии в семье;

– появление нового члена семьи;

– неблагополучная финансовая ситуация в семье;

– ссоры и аффективное поведение взрослых;

– нарушенные коммуникации в семье и общение супругов через ребенка;

– использование ребенка одним из родителей для получения скрытой информации в семье и так далее.

Жизнь показывает, что этот список проявлений дисгармонии в семье далеко не полный.

Неблагоприятный фон семьи подрывает психику ребенка, лишая его ощущения стабильности и безопасности, и ребенок растет в непростой деструктивной обстановке.

Взрослые заинтересованы в особом поведении ребенка

Есть семейные системы, в которых проблемное поведение ребенка приносит выгоду кому-то из взрослых. При ближайшем рассмотрении становится заметно, что, «мучаясь» с проблемным поведением ребенка, кто-то получает выгоду, удовлетворяя некоторые свои интересы. Эта выгода, как правило, не очевидна с первого взгляда и касается очень тонких сторон жизни членов семьи.

Так, среди матерей капризных детей нередко встречаются домохозяйки, невостребованные в профессиональной сфере. Разговаривая с ними, понимаешь, что иногда они не хотят или уже не могут работать. А если в семье или в окружении не принят подобный образ жизни, нужны особые аргументы для того, чтобы «быть дома». Тогда женщина для обоснования своего домашнего образа жизни использует объяснение-прикрытие: «У нас особый (капризный, часто болеющий, инфантильный и так далее) ребенок, ему просто необходимы соответствующие условия, которые может обеспечить только мама».

Сознательная или бессознательная заинтересованность взрослого в особом поведении становится очевидной, когда ребенок уже созрел для изменений, а кто-то из семьи, несмотря на это, активно продолжает сопротивляться личностному росту ребенка, создавая все условия для сохранения проблемы.

Сергею 10 лет. Он не может спать один и постоянно категорически требует, чтобы кто-то находился с ним в постели: мама, отец, бабушка или дед. И взрослые послушно выполняют его желание.

На консультации мы поработали над созданием готовности к самостоятельному сну в своей кровати.

На следующей встрече мама рассказала, что после нашей работы мальчик вечером захотел остаться в кровати один, но дед настойчиво продолжал укладываться в постель с внуком.

Всей семье пришлось приложить немало усилий для того, чтобы уговорить сердобольного деда спать отдельно от внука.

Ребенок – главный

Самый распространенный вариант семейной системы с капризным ребенком – система с нарушением семейной иерархии: ребенок занимает более значимое место, чем взрослые.

При помощи капризов, истерик и манипуляций ребенок получает власть, добиваясь своего, удовлетворяя свое импульсивное желание.

Я не раз слышала, как подросшие дети, регулярно побеждающие в «боях с родителями», с большим удовольствием хвастались перед сверстниками: «меня слушаются родители», «папа покупает все, о чем я попрошу», «мне вообще никто ничего не запрещает».

К слову сказать, желание стать главным и иметь влияние на других – естественно для человеческой природы. И в процессе взросления дети с завидной регулярностью пробуют продвинуться в семейной иерархии вверх, используя для этого разные способы.

Когда моей дочке было пять лет, у нас произошел забавный случай.

В тот день из детского сада ее забирал папа.

О том, что папа с дочкой приближаются к дому, я услышала по громким воплям дочери и из окна увидела, что добирается она из садика практически волоком.

Пока Настасья в одежде валялась на пороге квартиры, супруг поведал, что проблема возникла еще в садике. Дочь не хотела завершать игру, идти домой, потом отказывалась самостоятельно одеваться, по дороге требовала что-то купить, подкрепляя свои требования истерическими воплями, обидными словами и падениями.

Собрав информацию, мы выяснили, что в тот день в детском саду проводилось тематическое занятие, на котором воспитатель знакомила детей с политическим устройством России. Детям популярно рассказывали о правительстве, президенте, губернаторе и главе города.

Занятие так захватило детей, что остаток дня они играли в сюжетно-ролевую игру «Главный в городе». Командовали, приказывали, упивались властью.

Затормозиться после садика моей девочке не удалось, и охмелевшая от ощущения вседозволенности Настасья перенесла социальные эксперименты на поле родительско-детских отношений: сопротивлялась давно понятым правилам, отказывалась слушаться, настаивала на покупках, приказывала и скандалила.

И вот, результат детских экспериментов предстал перед нами лежащим в соплях и слезах на пороге квартиры.

– Настя, раздевайся!

– Я не буду раздеваться!

– Почему?

– Не хочу!

– Надо!

– Не надо!

– Мы с папой тебе говорим: разденься!