— Шумеел камыш, дерееевья гнулиссь…

На утро, и один и другой поплелись по домам. Сивый до обеда спал, а потом вышел на улицу и дошёл до магазина купив берёзовой водочки.

«На всякий пожарный» — подумал дядя Лёша, ставя бутылочку под стол. Там же стояла и непочатая банка с огурцами.

Где-то через полчаса у дома дяди Лёши остановилась чёрная машина, предположительно иномарка. Сам дядя Лёша в этот момент был на дворе и вышел на улицу посмотреть, кто это там подъехал. Как оказалось, у водителя внезапно заглох двигатель. Это был мужчина лет тридцати пяти, с гладко выбритой головой. Раньше дядя Лёша его не видел.

— Здравствуйте. Да вот заглох. Тут такие дороги, прости господи.

— Да, а у вас машина-то совсем не для наших кособочин..

Уже через десять минут дядя Лёша пригласил незнакомца к себе в дом и стал собирать на стол. На столе стояла банка с огурцами, тарелка с квашеной капустой и два стакана. Дядя Лёша принёс ещё сало и две луковицы. Разрезав буханку тёмного хлеба, он налил в стаканы водку и протянул её гостю. Незнакомец сказал, что сам издалека, и там где он живёт таких дорог нет.

— А у нас тут всё по старому, дороги сам видишь какие, — сказал хозяин дома.

— Да вижу. А водка ничего.

— Обижаешь. Это же берёзовая!

— Да, хорошая.

Доев капусту и сало, оставив лишь несколько огурцов плавать в банке, мужики пожали друг другу руки.

— Давай провожу тебя.

Они вышли к дороге, где стояла чёрная иномарка.

— Дороги, конечно, пиздец у вас, я поэтому в багажник ещё одну лопатку положил.

Хозяин дома подошёл к открытому багажнику и посмотрел на то, что было внутри.

— А это вон что?

— Верёвка торчит это.

— А-а… а это? — мужик нагнулся и в этот миг получил удар лопатой по голове. Осев на талый снег, он быстро был погружён в багажник.

— Не суй нос не в свои дела. — заматывая верёвкой ноги сказал незнакомец.

Канистру, которую он достал, положил на переднее сидение и завёл двигатель. Иномарка тронулась с места и двинулась в сторону леса. Закуривая, водитель достал из бардачка записную книжку, и сделал пометку, после чего сунул её на место. По пути ему позвонили. Он посмотрел на дисплей мобильника и ответил. Разговор длился недолго. Убрав телефон в карман, мужчина притормозил.

Открыв багажник, незнакомец взвалил связанного дядю Лёшу на плечо и зашагал в чащу леса. Когда он вернулся к машине, то взял с переднего сидения канистру. Тело он оставил в месте, где валялось поваленное дерево. Облив бензином человека, он вынул хромовую зажигалку и чиркнул колёсико.

Отойдя метров на десять, он наблюдал, как огонь пожирает плоть, как очнувшийся Сивый, местный алкаш издаёт ужасающие вопли. Вскоре всё стихло. Мужчина принялся ломать хворост и закидывать обгорелые останки. Справившись с этим, словно врач, закончивший свою процедуру с тяжелобольным пациентом, мужчина сел за руль машины и тронулся с места.

***

Света и Катя сидели дома у Селивёрстовой и ели пирожные.

— В общем подруга, он должен хотя бы поговорить с тобой.

— Я не верю, что Саша обратит-таки на меня внимание.

— Свет, да не переживай ты так. Я думала, он не пригласит в дом, а тут: «да проходи» так что, Сашка твой, тот ещё добряк, — Катя улыбнулась.

— Надеюсь ты права… На волейболе я искала его в зрителях, но не нашла, он специально избегает меня.

— Брось ты, он там был, значит, ты просто не там сидела, где надо.

Попрощавшись с подругой, Лапничук вышла на улицу и обхватила голову руками. Врать своей подруге было очень мерзко, но мысль о том, что её могут убить, была куда страшнее. Ей определённо надо поспать, отдохнуть, ибо голова шла кругом. По дороге купив в аптеке анальгин, она пошла домой. В то время Света пребывала, в какой-то непонятной для неё самой эйфории.

***

На следующее утро я шёл в политех и думал над словами Кати.

Перед уходом она сказала, что даже если мне не нравится Света, то было бы лучше поговорить с ней. Вообще она зашла за материалом из книг, чтобы подготовиться к реферату. Я оставил её в моей комнате ненадолго, а потом вернулся с подносом и бутербродами.

— Кать, хватит грызть гранит науки, пора перекусить, — усмехнулся я и поставил на столик поднос.

Мы лопали бутеры и обсуждали мои книги, ведь, по словам Кати, моя коллекция была великолепна.

— У тебя тут и О.Генри и даже Герберт Уэллс, — указывая на потрёпанные том сказала она.

— Ну да, как ты могла заметить, много очень старых книг, новых то совсем немного.

— Здорово.

— А ты читал Яна Флеминга?

— Это Джеймс Бонд что ли?

— Ага.

— Конечно, — кивнул я.

— Я всё хотела прочитать, но так и не смогла…

— Почему?

— Да, как-то руки не доходят…

После того как все бутерброды были доедены, я взял поднос и пошёл на кухню. Мы ещё немного поболтали и Катя засобиралась:

— Ой, ну я пойду, — уже обуваясь она спросила про меня и Селивёрстову.

Вспоминая вчерашний день, я конечно отмечаю, что Света и Катя подруги и оно понятно, что Лапничук беспокоится. Но мне как-то не хочется говорить со Светой. Мы ведь даже не общаемся. У дверей в политех я столкнулся с Настасьей. Буквально натолкнулся на девушку, от чего та чуть не упала.

— Ой, извини, пожалуйста, — улыбнулся я.

— Ничего, — я увидел как она покраснела и потупила взор.

— Ну и погода сегодня, — ляпнул я заходя. И действительно, с самого утра валил снег, да какой! Огромными хлопьями падал он, гонимый лёгким западным ветром. Вовсе и не скажешь, что на улице конец марта. Зайдя в тепло я сразу же согрелся и повесив куртку в раздевалке двинулся по коридору.

========== Nomen est Omen ==========

Тёплое апрельское солнце проникало своими лучами сквозь занавеску на кухонном окне и било прямо в глаза. Горизонт окрасился в нежно розовый оттенок, и с восходом солнца над лесом появилась сизая дымка. В кухне было тепло и пахло свежеиспечёнными блинчиками. На часах было 6 утра, но, несмотря на это, я был бодр и свеж. Застегнув пуговицу на рукаве, я принялся за еду, мама поставила тарелку с блинчиками на стол и ушла к плите.

— Компоту бы, — крикнул я.

— А под столом что? Банку достань и налей в кружку.

Я нагнулся и, достав банку с компотом, плеснул содержимое в кружку. На дне оказались ягоды вишни и смородины. Поставив банку назад, я принялся за еду.

Сегодня была суббота, но настроение было хорошее. Да, мы учились в субботу, но в политехе был сокращённый день и поэтому в двенадцать дня я уже шлёпаю домой. На улице 1 апреля, так быстро кончилась зима, и уже в конце марта, каждый божий день было тепло. В основном все мы сейчас были поглощены предстоящими экзаменами. Дело в том, что мы заканчиваем обучение в этом году. Поеду нахрен работать, но а пока, закончив есть встаю и смотрю на часы. Время ещё есть, можно и телик включить. Но щёлкая каналы я не нашёл ничего хорошего и оставил на утренних новостях. Лежу я на диване и смотрю новости, когда вдруг после рекламы, в региональном блоке сообщили крайне интересную новость.

«В тридцати километрах от города в лесу одного из посёлков было найдено сгоревшее тело мужчины». Смерть наступила от ожогов, предположительно убийца облил жертву бензином и поджёг. Жертва была оглушена и находилась в бессознательном состоянии. Сообщается также, что мужчину звали Алексей Митрюшкин. Митрюшкин был жителем ближайшего посёлка и пропал, по словам некоторых местных жителей 22 марта.

Последним кто его видел, был Анатолий Сошнев. По предварительным данным, следствие выяснило только, что Митрюшкина заранее оглушили, и связали, затем облив бензином, подожгли в лесу. Скрыть труп, преступник решил, наломав веток, и укрыв ими обгорелое тело уже мёртвого Митрюшкина.

«Вот это да-а», — подумал я, выключая телевизор. Очередное убийство и у меня опять есть чувство, что это дело рук Богерты или, по крайней мере, это как-то связано с ней.

Только чем мог помешать местный алкаш дядя Лёша? Впрочем, меня пытались убить лишь потому, что я увидел то, что не должен был увидеть в том злосчастном хлеву. Определённо и смерть Митрюшкина несла за собой, что-то не простое… Обувшись я вышел из дома и пошёл по направлению политеха. Повесив куртку в раздевалке, я отметил, что рядом висит знакомая куртка, хотя обычно её место не здесь. Я посмотрел на соседнюю вешалку и правда… там было пусто и владелец куртки повесил её рядом с моей.