====== Пролог ======
Королевство Уэссекс
Белый конь. Всадник в шлеме на колеснице. Она не может разглядеть его лица, потому что нижняя его часть прикрыта повязкой, а на голове шлем, закрывающий всю верхнюю часть ... видны только глаза … холодные,как лед, и синие, как океан. Кажется, что он не едет, а летит, такая у него высокая скорость. Всадник что-то кричит, это понятно по его слегка прищуренным глазам, но слов не разобрать. Толпа расступается перед ним, народ разбегается кто куда. Крики и паника … и кажется что все уже позабыли о ней. Всадник все ближе и она чувствует опасность, хотя что может быть хуже, ведь она и так на костре!
Вокруг хаос, кровь, крики и мольбы о помощи. Огонь подбирается все ближе … она уже чувствует, как он обжигает ее тело … белая вспышка света....
Дана проснулась от собственного вскрика. Ей снился и костер, и толпа, жаждущая ее смерти, и король, и палач, и священник, и всадник... всадник вызывал больше всего вопросов. Сидя на каменном полу в холодной и сырой камере казематов, она анализировала свой сон и пришла к выводу, что всадник – это смерть на подсознательном уровне.
Так точно, завтра ее сожгут на костре, а ведь совсем недавно эти люди ходили к ней за помощью.
Железные кандалы натерли руки до кровавых ран, чтобы хоть немного отвлечься от боли и угнетающей обстановки помещения, она бормотала себе песенку под нос:
Налей еще вина, мой венценосный брат,
Смотри – восходит полная луна;
В бокале плещет влага хмельного серебра,
Один глоток – и нам пора
Умчаться в вихре по Дороге Сна...
-А ну тихо там!, – прошипел сонный стражник.
Дана поджала колени к груди и положила на них голову, чтобы хоть немного согреться. “Завтра на костре согреешься”, пошутила она сама с собой и ухмыльнулась. Не так она представляла свою смерть.
По Дороге Сна – мимо мира людей; что нам до Адама и Евы,
Что нам до того, как живет земля?
Только никогда, мой брат-чародей, ты не найдешь себе королеву,
А я не найду себе короля.
Достав из потайного кармашка на платье кулон в виде молота Тора на кожаном шнурке, девушка повертела его в руках … подарок Рагнара на прощание... Не так давно она приходила сюда как посетитель, чтобы покормить конунга и облегчить боль его ран самодельными мазями. А теперь и она сидит в этой же камере, в этих же кандалах.
Рагнару нечем было отплатить ей за ее доброту, а ей ничего и не нужно было.
-Один, всеотец я благодарю тебя за друга которого я обрел, пожалуйста береги ее как берег меня!
С этими словами он просунул обе руки через прутья решетки и надел шнурок на шею девушки.
Приятной грустью отдавали эти воспоминания. Дана снова надела на себя кулон. Она не относила себя ни к христианству, ни к язычеству, ни к чему либо еще. Она верила в магию трав и силу природы. Маленький Мьёльнир был просто памятью о великом воине, который поведал ей много интересных рассказов о путешествиях, сражениях и легендах о языческих богах.
Неумолимо близился рассвет, а значит скоро ее выведут на рыночную площадь и привяжут к столбу, обвинят во всех бедах и сожгут. Почти каждому в этом проклятом городе она так или иначе помогла, и вот чем они ее отблагодарили. Впрочем, за что на них злиться, почти все они глупые и недалекие люди, которые даже читать не умеют, им было так проще – обвинить во всем сироту за которую заступиться некому.
Глядя куда-то в пустоту, она завершала свою песню:
И чтоб забыть, что кровь моя здесь холоднее льда,
Прошу тебя – налей еще вина;
Смотри – на дне мерцает прощальная звезда;
Я осушу бокал до дна...
И с легким сердцем – по Дороге Сна...
Надо успокоиться и набраться сил, чувствую последний день моей жизни будет тяжелым, с этой мыслью она облокотилась о сырую стену и прикрыла глаза.
Она ведь даже и не догадывалась о том, что Один и правда услышал просьбу Рагнара оберегать эту девушку.
Окрестности Уэссекса
Лагерь викингов расположился не слишком далеко от города, но и на достаточном расстоянии чтобы не быть замеченными. Подготовка к нападению шла полным ходом – кто-то натачивал мечи и топоры, кто-то надевал свои “рыцарские доспехи”, а кто-то тренировался, как Уббе и Хвитсерк, сражаясь на мечах, и то и дело, поддевая друг друга острым словцом. Сигурд сидел у костра и перебирал струны лютни, спокойный, словно не ему сейчас идти в бой, чего не скажешь об Иваре, в сотый раз натирающий свой шлем до блеска.
Бьорн подошел к костру:
Ну что брат, ты готов отомстить за отца?, поинтересовался железнобокий.
-Я сравняю этот город с землей, Эгберт и вся его семья пожалеет о том что на свет родились, – синее пламя заплясало в его глазах, а улыбка растянулась обнажая безупречную улыбку.
А я сложу об этом балладу, не отрывая взгляда от струн, в разговор влез Сигурд.
Ага и будешь ее воспевать очередной девке на пиру, произнес Уббэ, выбив в молниеносном пируэте, землю из под ног Хвитсерка.
Братья рассмеялись.
Ладно, готовьтесь, с рассветом двинемся к городу, серьезно констатировал Бьорн.
-Да, уже недолго осталось, – хищно ухмыльнулся Ивар.
Комментарий к Пролог Я очень жду Ваших отзывов и буду стараться не затягивать с выходом новых глав. Это мой первый фанфик и я очень надеюсь что Вам он понравится. Всем добра!
====== Всадник, ведьма и святая инквизиция ======
Королевство Уэссекс
Тоненький лучик света пробивался сквозь маленькую щелку в стене камеры, в которой ожидала своей казни Дана, он ласково опустился на ее лицо, а это значило что рассвет наступил, хотела она того или нет. Ей опять снился тот же сон … толпа, крики, священник, кровь, битва и всадник … Впрочем, ее это больше не пугало, она смирилась с тем, что сегодня последний день ее жизни, ее сожгут на костре, обвинив в колдовстве, и никакой всадник ей уже не страшен, как бы угрожающе он не выглядел в ее снах.
Девушка потерла занемевшие от кандалов руки. По темному, освещенному лишь парой факелов, и холодному коридору казематов были слышны глухие шаги стражника и Дана понимала, что двигался он в ее сторону. Ком подкатил к горлу и на глаза навернулись слезы, то ли от страха, то ли от обиды, то ли от безысходности, а может и от всего вместе.
-Ну вот и все! Если верить Рагнару, то сегодня я попаду в Вальхаллу, а если нет то возможно меня просто не станет и все, со временем и память обо мне исчезнет.
Стражник подошел к двери ее камеры, инстинктивно девушка сжалась от страха.
Встань и выйди, холодно и четко произнес надзиратель.
Попытки успокоить дрожь в теле не увенчались успехом и на ватных ногах она добрела до выхода из камеры, волоча на ногах тяжелые кандалы которые то и дело сдирали коросту с ее ран.
Надзиратель грубо взял ее за плечо и повернул спиной к себе, чтобы она шла впереди него. Будто если бы она шла рядом или позади него это что-то бы изменило, он был раз в пять больше ее по весовой категории. Для него она была как тростинка, и если бы потребовалось он смог бы свернуть ей шею одним движением руки.
Время тянулось вечность пока они шли по сырому и мрачному коридору, девушка слышала плач и стоны, доносившиеся из других камер, когда она была в своей,то она их попросту не замечала.
И вот, оказавшись на улице, она сильно щурила не привыкшие к свету глаза, ей казалось что она не видела дневной свет столетие, хотя на самом деле прошло не больше недели. Инквизитор снял с нее кандалы, но не успела она потереть затекшие руки, как ее вновь связали, на этот раз веревкой. Толпа уже ликовала на рыночной площади, в ожидании зрелища. Ну что ж, умирать, так с гордо поднятой головой. Девушка вскинула голову и копна ее длинных до поясницы волос встрепенулась придавая ей и в правду ведьмовской вид.
В сопровождении двух стражников она шла мимо толпы, кидающей в нее гнилые овощи и выкрикивающие фразы в стиле “сдохни ведьмовское отродье”, “сжечь ведьму”, “языческая шлюха”. В толпе она узнавала почти каждого кому когда-либо помогла.
