Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Мне еще мало удалось в деле просвещения моего племени, — говорил Педро мистеру Мертону, — но меня уже многие слушают, когда я говорю, что не надо убивать людей только при защите своего имущества и жизни. Они верят мне, особенно молодежь, но старики смеются над мирным учением Христа. Нужно, чтобы белый учитель сам просветил их! Поезжай со мной и возьми на себя этот труд!

Почтенный священник немедленно было выразил свое согласие, но мистер Керризерс, также принявший духовное звание, убедил его уступить эту миссию ему, как совершенно одинокому, ничем не связанному человеку, к тому же более молодому. Мистеру Мертону пришлось согласиться, а Педро, узнав, что Керризерс тоже служитель Божий, с радостью принял его предложение.

Индейские гости оставались в Эсперансе несколько дней, в течение которых молодые юноши и их невесты не только получили духовные знания, но и увидели, как можно жить, наслаждаясь мирным трудом. Наконец их окрестили вместе с младшим сыном Зары, которому дали имя Христофор, в честь Колумба, открывшего Америку.

Скоро Педро и Зара с маленьким Христофором уехали в сопровождении мистера Керризерса, оставив старшего сына Альберта у своих друзей; мальчик чувствовал себя превосходно и быстро подружился с маленькой Цецилией. Молодые индейцы с женами тоже остались до жатвы. Покончив с уборкой хлеба и картофеля, отпраздновали их свадьбы, — и обе молодые четы, нагруженные подарками, веселые и счастливые вернулись домой.

В день отъезда индейцев собрали персики, решив большую часть их высушить или сварить в меду, а на следующий день предполагали закончить весь сбор, превзошедший всякие ожидания. С этой целью наутро все встали раньше обычного, но увидели, что солнце восходит за густыми черными тучами. Было мрачно и душно; все чувствовали какую-то слабость и с замиранием сердца вспоминали прошлогоднюю бурю с грозой, уничтожившую столько урожая и имущества.

Между тем тучи сгущались. Вдали слышались глухие раскаты грома. Огненные зигзаги молний бороздили небо…

Наконец Люис, первым пришедший в себя, стряхнув силой воли томительное чувство слабости, предложил немедленно принять какие-нибудь меры для спасения колонии от неизбежной бури. Два больших брезента, которые Дугласы применяли в дороге вместо шатров, натянули на стога сена, закрепив тяжелыми камнями. Скот загнали в стойла и положили ему большой запас корма. После этого, захватив с собой и Уэллеса, вся колония собралась в большом зале главного дома…

А с гор тем временем стали налетать ураганные порывы ветра, становившиеся все сильнее и сильнее. Вдруг бешеный порыв обломал деревья в саду, сорвал куски скал и завалил ими цветущий сад. Потом на несколько мгновений настала жуткая, томительная тишина, — и вдруг раздался грохот, словно раскаты артиллерии.

Это был страшный ураган «памперо», который вырывается из горных ущелий и с ужасающей силой несется по равнинам, все уничтожая на своем пути, пока долетит до Атлантического океана.

Трепещущие члены колонии в ужасе жались друг к другу, бледные и испуганные.

— Боже мой! — воскликнула Мария. — Земля колеблется под нами, стены шатаются! Как вы думаете, отец мой, — обратилась она к мистеру Мертону, — не светопреставление ли это, о котором вы говорили в проповедях?

— Может быть, дитя мое, — ответил Мертон. — Неисповедимое Провидение скрыло от нас день и час грозного суда Божия. Сказано: «не ведаете ни дня, ни часа, в который Сын Человеческий придет»… Но не страшитесь, а с верой взирайте на всемилостивого Господа. Он спасет вас и помилует и в час смертный, и в день последнего суда!

В эту минуту раздался такой страшный удар, точно горы разорвало. Все были потрясены. В доме разом воцарилась тьма. Казалось, они заживо погребены.

Несколько минут длилось гробовое молчание, казавшееся вечностью, потом послышались крики детей и тихие рыдания женщин.

Первым опомнился доктор Люис.

Он достал из кармана спички и попросил у Нанни свечей.

— Какие свечи, доктор! — едва проговорила та. — Разве нужны они в могиле? Лучше встанем все на колени да обратимся с молитвой к Богу: ведь близок Страшный суд, и скоро затрубит труба архангела, пробуждающая всех мертвых! Будем же молиться!

— Послушайте, голубушка, — мягко заметил Люис, — может быть, час грозного суда и действительно близок. Но все-таки тот же Бог не велел нам ложиться и умирать, не пошевелив и пальцем для своего спасения, пока он не лишил нас ни сил, ни разума. Так будем же пользоваться его дарами, пока не поздно. Давайте свечи: нужно посмотреть, насколько велика опасность и все ли мы невредимы. А то здесь ни зги не видно!

Упрямая Нанни опять заворчала было, но все-таки повиновалась и при свете зажженной спички отыскала связку свечей.

Зажгли свечи. Отворив вдвоем с Альмагро окна фасада, Люис убедился, что к стене дома привалилась огромная каменная громада, преграждавшая доступ свету и воздуху. Окна с других сторон были засыпаны мелкими камнями и землей, также не пропускавшими света. Двери же нечего было и думать отворить.

Оставалось, покорившись судьбе, только ждать, тем более, что все еще слышался рев урагана, хотя земля уже и не колебалась.

Несколько часов все сидели, боясь пошевелиться и только моля в душе Бога, чтобы с ближайших скал не сорвался какой-нибудь кусок и, проломив их непрочную крышу, не убил бы их. Между тем ужасающий рев урагана стал понемногу переходить в стоны, а потом буря и совсем стихла. Заживо погребенные обитатели Эсперансы опять осмотрели окна и попробовали отворить их, по крайней мере кухонное окно, но в него сразу посыпалась земля.

По тому, как сильно осели балки, было видно, что и крыша завалена, если не камнями, то землей, — и можно было только удивляться, как она совсем не рухнула под навалившейся на нее тяжестью.

Люис и миссис Дуглас, больше других сохранившие присутствие духа, старались ободрить своих друзей и подать им надежду на спасение.

Прежде всего, пришлось подпереть балки, чтобы поддержать крышу. Однако для этого не нашлось столбов, и в дело пустили ящики с бельем, которые и нагромоздили до самого потолка.

35
{"b":"67233","o":1}