Понедельник всегда наступал раньше, чем хотелось бы, а конкретно этот наступил для Стива ещё раньше… на целых 40 минут раньше… Барнс собственной слегка покалеченной персоной ворвался в его спальню, напевая какую-то воинственную песню, стянул с осоловелого спросонья Стива одеяло и стал разглагольствовать о войне, о долге, о чести и о служении родине. Позже до Роджерса дошло, что речь идёт о сегодняшнем футболе, от которого Баки из-за травмы отстранён. Но, разумеется, он не оставит свою команду в одиночку рисковать на «поле грозной сечи». А это значило, что прямо сейчас нужно наведаться к Фьюри, чтобы он разрешил Баки возглавить сражение. Аргумент Барнса окончательно добил Стива: «В футболе главное- ноги, руки- вообще дело второстепенное». Пока Стив пытался натянуть на себя свою излюбленную белую футболка, Баки уже переполошил весь дом, напихал в рюкзак Стива все учебники, которые только смог найти, вручил измученному Роджерсу сэндвич и потащил его в школу. Стиву оставалось только мысленно посочувствовать себе и Фьюри. Понедельник — день тяжелый…

Ну вот они и добрались до школы. Барнс решительным шагом шёл впереди, а Стив уныло плёлся сзади, всерьёз задумываясь над тем, что надо будет класть запасной ключ от дома в другое, неизвестное Баки, место, дабы избежать такого насилия с утра… Барнс с размаху открыл дверь директорского кабинета и на полном ходу ворвался туда.

 — Считайте, я вернулся из-за сентиментальных чувств к молодому поколению, — этот голос, полный ядовитой насмешки… На диване, закинув ногу на ногу, сидел историк.

— Я нисколько не сомневался в Вашей твёрдой нравственной позиции, мистер Локи.

Фееричное появление Баки и Стива осталось проигнорировано. Лафейсон не удосужил их и взглядом, а Фьюри, видимо, надеялся что они как-нибудь сами исчезнут. Увы…

—Доброе утро, мистер Барнс, — кисло поздоровался Фьюри. — Мой ответ «НЕТ».

— Но я ведь ничего ещё не сказал!

— Так значит Вы пришли не требовать от меня своего возвращения на поле? — поинтересовался директор.

— Да! То есть нет! То есть требовать! В смысле просить! Ну, пожалуйста!

Как-то быстро их славный бунт перешёл в переговоры. Фьюри потёр свой глаз, должно быть, он все ещё надеялся, что Барнс просто его галлюцинация.

— Ну что ж, удачи Вам, директор. Дети сейчас такие активные, — с этими словами Лафейсон встал и как-то странно посмотрел на Роджерса.

Мда, понедельник- день тяжёлый…

— Нет, ну ты представляешь?! Он послал меня!

— Прямо-таки послал? — ухмылялся Ракета, попутно что-то вырисовывая на гипсе.

— Не прямо, витиевато послал. Я даже заблудился, — убивался Баки.

— Не парься, мы справимся! — Квилл обворожительно улыбнулся, на что Ракета закатил глаза.

— Квилл, — серьёзно начал Баки. Все сразу навострили уши, сейчас будет вдохновенная речь к заместителю капитана команды, — они справятся, я знаю, но к тебе у меня будет особое поручение…

Квилл молча кивнул, понимая всю важность этого момента…

— Просто не накосячь, — закончил Баки, хлопнув друга по плечу здоровой рукой.

Ракета и Стив громко засмеялись, даже Грут позволил себе слабую улыбку. Квилл же задыхался в возмущении.

— Прости, приятель, я любя, — улыбался Баки.

— Да иди ты…

— Закончил! — выкрикнул Ракета.

— И вот это ты выводил всю перемену? Красную звёздочку? Отдай карандаш Стиву и не позорься, — покачал головой Квилл.

— Во-первых, я физик, а не художник, во-вторых, ты оцени углы! Они все прорисованы под одинаковым градусом, все линии идеальны! Это шедевр геометрии! К тому же выглядит дёшево и сердито. Как раз для Баки, — усмехнулся Ракета.

Баки улыбнулся, явно довольный рисунком. Прозвенел звонок.

Урок русского языка ведёт мисс Романофф, а это значит, будет полный класс. На русский мало кто из ребят записывался, но с тех пор, как его стала вести мисс Наташа, количество желающих резко возросло, особенно парней… Шикарная рыжеволосая женщина могла покорить сердце любого, а так как во время занятий она говорила исключительно на родном языке, то особо охотливым до бесед с ней приходилось действительно учить. Таким образом стало считаться, что показатели подготовки учеников в иностранном языке в школа Фьюри самые высокие.

Однако сегодня трое молодых людей были непозволительно невнимательны на ее уроке. Квилл что-то строчил в телефоне, наверняка пытаясь уговорить Гамору прийти на футбол, Баки весь извёлся на стуле, считая каждую секунду приближающую его к игре, ну, а Стив… А Стив все думал, как бы извиниться перед человеком, который запретил ему извиняться. В конце концов, нужно просто зайти после уроков, все равно совесть не даст покоя. Роджерс вздохнул, нужно будет после урока погуглить: лЕчиться ли комплекс героя, осложнённый патологической правильностью.

Баки наконец дождался последней секунды, подскочил, почти опрокинув стол и заорал «Вперёд!», чем вызвал недоуменный взгляд мисс Романофф, смешки одноклассников и фейспалм от Ракеты, от дальнейшего позора его спас запоздало прозвеневший звонок.

Все помчались на поле, Стив, Ракета и Грут заняли места, а Баки побежал подбадривать команду. Квилл быстро переоделся и стал гарцевать по полю в новой форме.

— Выдохни, позёр, — проорал Ракета, — Она ещё не пришла.

В ответ на этом Квилл показал ему средний палец и набрал в грудь побольше воздуха.

— Да нет, пришла…— тихо заметил Грут.

— Где ты её… твою мать… — Ракета проследил за взглядом друга и сейчас очень об этом жалел.

С ног до головы, включая лицо, вымазанная в зеленой краске стояла Гамора. В ее волосы были вплетены массивные ветки с листьями от чего она походила то ли на непропорциональное дерево, то ли на оленя. У Ракеты задергался нос, он уже было хотел отпустить пару шуточек, как получил предусмотрительный подзатыльник от Грута. Квилл похоже тоже заметил свою избранницу, но вместо адекватной реакции на неадекватный внешний вид Гаморы, он выдал что-то вроде восторженного визга и побежал к ней.

— Роджерс? — позвал Ракета.

— Да.

— Ты тоже это видишь?

— Да.

— И не считаешь это странным?

— Да.

— Спасибо за информативный диалог, — съязвил все ещё прилично шокированный Ракета.

Стив действительно не видел в этом ничего странного, видимо, Гамора просто сразу после игры пойдёт на какую-нибудь демонстрацию или наоборот, уже пришла и не успела переодеться, в общем ничего удивительного.

— А вот и Уилсон, — прервал его размышления Ракета.

На поле показался Сэм Уилсон, задорно улыбающийся всем и каждому.

— Уже начал праздновать победу, — хмыкнул Ракета.

— Ну, он сильный игрок, — пожал плечами Грут.

— Ты на чьей стороне?! — Баки завалился на своё место, попутно снабжая всех колой. И когда он успел за ней сбегать?

Игра началась довольно вяло, Уилсон не особо рвался в бой. Сэм стал капитаном команды только, чтобы утереть нос Баки, а раз того не было на поле, то и играть было неохота.

Квилл же был слишком занят саморекламой, которую Гамора не оценила.

— Хрень ваш футбол, — подвёл итог Ракета, — Баскет- это тема.

— Отвали, коротыш, без тебя тошно, — сказал Баки. Стиву оставалось только предложить ему своё дружеское плечо, об которое Барнс сейчас методично бился. — Инвалиды кривоногие, — сокрушался Джеймс.

— Разбудите, если случится что-нибудь интересное, — проворчал Ракета, прикрыв глаза. Не успел он это сделать, как раздался возглас. — Что, черт возьми, я пропустил?!

На поле меньше чем за секунду началась настоящая потасовка. Квилл орал на Сэма, а тот судорожно извинялся.

— Гамора, я не хотел! Я это случайно скосил!!!

— Да как так можно было скосить и не заметить человека?! — кричал Питер.

— Да ее от дерева не отличишь!

— А с каких пор ты стал метится в дерево, а не в ворота!!!

— Я случайно!!!

— Уууу, ну хоть что-то стоящее!!! — сразу оживился Ракета. — Так что там было?

А было так, Уилсон наконец решил включиться в игру и со всей дури пнул, попавший ему под ноги мяч, ну, а тот угодил в столб ворот и отрикошетил прямиком в Гамору. Квилл сначала подбежал и высказал все Сэму, а потом уже сообразил, что неплохо было бы и поинтересоваться, как там Гамора. На ее лице даже сквозь зеленую краску проступило красное пятно, несколько веточек сломались, а вот в остальном она была в полном порядке и сейчас, оттолкнув чрезмерно заботливого Квилла, он подошла к Уилсону и вдарила ему так, что капитан отшатнувшись, упал. Трибуны взорвались смехом, Квилл в восхищении замер, Баки одобрительно присвистнул, а Ракета наконец оценил