— Учусь. На звукорежиссёра.
— Нравится?
— Нравится…
Его глаза потемнели.
Я миллион раз представляла нашу встречу. Фантазировала. Я обыгрывала в голове наши диалоги, в своих мыслях я была дерзкой и уверенной. На деле же всё вышло иначе. Я забыла абсолютно всё. Я могла только улыбаться и жадно впитывать его образ.
— А ты тут… Ты давно… тут? — слова путались, я чувствовала что вот-вот рухну от переизбытка эмоций.
— Нет. Вчера приехал. Мы с Глебом всего на несколько дней здесь, он сейчас тоже в Москве учится. Вот, пока тут, он решил забежать к матушке в родной альма-матер.
— А, Евгения Васильевна… я иногда её вижу, у механиков наших философию преподаёт, — не зная, что ещё сказать, я замолчала. — И надолго ты? — снова спросила я.
— Послезавтра поезд.
— Так послезавтра ведь…
— Новый год. Я помню, — он улыбнулся, — мы поедем рано утром.
Я больше не знала о чём говорить, и он тоже молчал. Это чёртово неловкое молчание… Засунув руки глубоко в карманы он озирался по сторонам, а когда наши взгляды встречались, он улыбался. И смущался. Такой распрекрасный Громов — и смущается. Невероятно.
— Ну так что там… на счёт сигаретки? — напомнила я.
— Так ты теперь куришь? — его брови поползли вверх, но пачку он всё-таки достал.
— Я теперь много что делаю, чего не делала раньше…
Я пристально смотрела ему в глаза. Вызывающе пристально. Фу, как пошло! Но я это сказала.
Токи, токи, токи… Воздух, казалось, вибрировал и искрился. Мы курили молча, при этом улыбаясь как два идиота. Кто-то кинул шапку и попал в дерево, стоявшее за нашими спинами, и нас сразу же с головы до ног осыпало снегом. Это разрядило обстановку, и мы громко рассмеялись, отряхивая друг друга.
— Пардон, мадам! — первокурсник, задев меня плечом, полез за своим головным убором.
— Замуж не вышла? — выдыхая дым спросил Савва.
— Да вот, никто не зовёт, представляешь… Все говорят потом, потом…
Потом.
По взгляду я поняла, что он тоже это помнил. Снова рассмеявшись, он вдруг приобнял меня за плечо притянул ближе к себе, заставляя снова вдыхать свой животный аромат.
— Кать, а я скучал… — произнёс он полушепотом, глядя на меня с высоты своего роста.
Это прозвучало настолько интимно, что мои колени предательски подогнулись. Я в сто первый раз улыбнулась, и стряхнула с его воротника несколько налипших снежинок.
— Катька, это мрак! Этот вымогатель потребовал ещё четыре банки. Четыре! — Серёга, как всегда, появился в самый неподходящий момент. — Здарова, — они с Саввой пожали друг другу руки. — Обобрали в эту сессию в хлам! Я на мели, уже вон и так сигареты самые стрёмные курю. — Серёга выбил одну из пачки Некста, и щелкнув зажигалкой, затянулся. — Это задница. Крах! У тебя не будет пятихатки до стипендии?
— Ну… мы пойдём Сав, у нас дела ещё… — с извиняющейся улыбкой я вылезла из его объятий и взяла Серёгу под руку. — Ну пока?
Савва молча кивнул, и мы с Серегой потопали к воротам.
— Кать, а ты вечером дома? — крикнул Савва нам вдогонку.
— Дома, — обернувшись, но не останавливаясь, ответила я.
— Я забегу тогда, ладно?
— Хорошо, — я улыбнулась и помахала ему рукой.
— А это ещё кто? — спросил Серёга, ревниво оборачиваясь.
— А это, Серёженька, не твоего ума дело! — я хихикнула, натянув шапку ему на глаза, и на все дальнейшие расспросы молчала как рыба.
С этой самой минуты я уже начала ждать вечера.
Часть 26
Вечером.
Он сказал что зайдет вечером. А вечер — понятие растяжимое, поэтому марафет я навела уже в четыре часа дня.
Свежая укладка, капелька духов, чулки и новое черное платье, купленное специально в честь праздника. Я ждала его, подгоняя неторопливое время. Меня терзали бесконечные сомнения: а может ни к чему этот маскарад? А может он вовсе не придёт, а я расфуфырилась тут, как дура… Я ходила из угла в угол в своей комнате, и думала о нашей встрече. Как она пройдёт? Что мы будем говорить друг другу? Ведь столько воды утекло.
В семь тридцать в дверь позвонили.
— Я открою, я открою, я открою! — летела я со всех ног, сметая на своём пути маму, отца и кошку, накинув поверх платья атласный халат, что бы он не думал, что я так прямо уж его ждала.
Чёрные брюки, светлая рубашка, расстегнутая дубленка. Запах парфюма. Гладко выбрит. От прежнего мальчишки ничего не осталось. Мужчина.
— Как, ты ещё не собрана? — облокотившись о косяк улыбнулся он.
— А мы куда-то идем? — сделала я удивлённо лицо, жеманно хлопая ресницами.
— Могу же я пригласить свою первую любовь в ресторан?
Слегка переигрывал с удивлением я округлила глаза.
— Я жду тебя внизу.
-
В нашем городе был всего один приличный ресторан, и я была там лишь дважды, с одним мажористым ухажёром. Почему-то я была уверена, что мы поедем именно туда.
Расческой по волосам, немного блеска на губы, ещё одна капля духов… Я выпорхнула из подъезда словно на крыльях. Выйдя из такси, Савва галантно открыл мне дверь.
— А как же мотоцикл? — хитро улыбаясь, спросила я.
— Думаю, зимой это не самая лучшая идея, — ответил он садясь рядом.
Мы сидели в тёмном, пропахшем сигаретами салоне и практически все время молчали. По радио звучал шансон, водитель местами подпевал.
— Фальшивит, — шепнул мне Савва, и я улыбнулась.
Моя нога, обтянутая черным чулком, плотно касалась его брюк, и я могла думать только лишь об этом. Моё либидо заметно возрасло за эти годы, и я не могла справиться с дрожью, которое испытывала в его присутствии. Есть выражение — запах секса. Саваа пах именно им.
… а как хочется, незнакомых рук
и чертовски приятных и влажных губ
женской нежности, и тишины,
всю неделю… —
завывал бомбила, вторя Михаилу Кругу.
Я не знаю, о чем думал Савва, но всю дорогу он крепко сжимал мою ладонь, вглядываясь при этом в глаза. Что он хотел там увидеть — для меня осталось загадкой. Но по выражению его лица я поняла, что он это все-таки увидел…
-
В ресторане было немноголюдно. В маленьких городках не принято так раскошеливаться. Мы сидели за столиком на двоих у большого окна, с видом на одну из центральных улиц. Шел снег, засыпая головы спешащих по своим делам ссутулившихся прохожих. Савва заказал бутылку дорогого вина и какую-то лёгкую закуску. Посмотрев на цену, я слегка опешила.
— Все нормально, у меня хорошая стипендия. К тому же я подрабатываю на втором канале, — он улыбнулся и отложил меню.
Мы разговаривали как старые добрые друзья, с одним лишь отличием, что когда-то эти друзья были влюблены друг в друга.
Когда-то?.. Были?..
Я рассказала ему о своих прежних больных отношениях, выкладывая все, без стеснения и прикрас. К чему это всё. Я устала быть ежом. Только не сейчас и не с ним.
За первой бутылкой последовала вторая, я порядком запьянела. Поведала я и том, что обманула его тогда, взболтнув, что снова встречаюсь с Сашкой, а на деле просто струсила, понимая, что не выдержу отношений на расстоянии. О том, что после его отъезда две недели я рыдала белугой, я умолчала. Ни к чему ему знать такие подробности.
В свою очередь Савва рассказал мне о своей жизни в Москве, об учёбе, друзьях, работе. Он всерьез занялся музыкой, гитарой, и даже выступал вечерами в закрытых клубах с каким-то местным коллективом. Своя субкультура, узкий круг, андеграунд… Скрипку он забросил, повесив её на стену лишь в качестве трофея. Вскользь упомянул и о своих неудавшихся отношениях: что несколько месяцев жил с какой-то девушкой, и что год назад они разбежались, оказавшись абсолютно полярными людьми.
Я не понимала эту дуру, и как можно упустить такого парня? Хотя, кто бы говорил…
Наши ноги иногда соприкасались под столом, руки бесконечно теребили ладони друг друга. Я была пьяная и бессовестно счастливая. Он был словно принц из сказки, взял, и прискакал на своем коне, вытащив наружу все воспоминания, так старательно засунутые в самые потаенные закоулки памяти.
