Часть 20

По пути к нашей даче мы хохотали уже оба. Неведомой хренью оказалась лишь стайка потревоженных летучих мышей, а на счёт свечей мы пришли к выводу, что их просто использовали бомжи, чтобы как-то осветить помещение. Всего-то… и никакой мистики. Хотя Савва предположил, что наши бомжи были людьми очень тонкой душевной организации, и устроив ужин при свечах, за бутылочкой «Столичной» бомж читал своей любимой строки Есенина.

Мы смеялись всю дорогу, буквально закатываясь, и он, то и дело тыча меня в бок подкалывал: «а, как я тебя, да? Повелась! Ну ты даешь! Хахаа, да ты очкунья та еще! А еще говорила: «пойдем Сав, посмотрим…». Я шуточно колотила его по спине, и он, заламывая мне руки, прижимал то к одному забору, то к другому, но каждый раз я со смехом вырывалась, и мы бежали друг за другом до следующего забора, чтобы облокотившись бешено целоваться.

Ндаа, немного не на то я рассчитывала, когда мы выходили на эту прогулку, но вышло все более чем забавно. Эту ночку забыть теперь действительно сложно!

То, что на нашей даче веселье в самом разгаре, мы услышали задолго до появления в поле зрения знакомого домика. По всей округе раздавалась громкая музыка и смех. Пират встретил нас неодобрительно лаем, похоже, что вся эта суета его порядком достала. Кто-то, особенно заботливый, положил в его миску обрезки овощей и порцию Оливье.

— О, ребяяятааа… — протянул Глеб, заключая нас обоих в объятья. — А где вы были? Мы тут баньку решили растопить…

— А не поздновато для водных процедур? — видя степень опьянения брата поинтересовался Савва.

— Нормально! Народ хочет помыться! Пойду угольки пошебуршу, — резюмировал Глеб, и нетвёрдой походкой поплелся за сарай. — Нарооод, зажигаааай, жгитее! Скоро будет жарко! — прокричал он пританцовывая.

Как в воду глядел. За эти слова мы позже прозвали его Глеб-Пророк…

— Пойдём съедим что-нибудь? — предложил Савва.

— Нет уж, лучше выпьем! — подмигнула я. — Только я сейчас, в дом на минуту забегу.

Оставив его среди пьяных мальчишек, я потопала в дом.

В коридоре горела тусклая лампочка, на маленькой электрической плитке во всю дымил чайник. Чай? В двенадцать ночи? Кто-то нас, похоже, спалить удумал! — я прошла по коридору к плите, и повернула заляпанную чем-то жирным ручку. Огонь потух. Поток пара из носика стал заметно меньше и я заглянула внутрь — практически вся вода выкипела. Вот придурки!

Я было уже собралась зайти в маленькую комнатку, чтобы взять среди вещей кофту, как вдруг услышала в большой комнате какой-то шорох. Странно, вроде бы все на улице… Заглянув внутрь, я заметила на самой дальней кровати какое-то пыхчаще-стонущее шевеление. На секунду мне даже показалось, что кто-то рычит… Было темно, но я различила коротко стриженный затылок, и, о Боже, быстро двигающийся оголенный белый зад: туда-сюда, туда-сюда, туда-сюда…

Я тут же метнулась обратно в коридор, осознавая ЧТО только что увидела. Там кто-то совокуплялся! Кто-то шпёхал кого-то раком. Твою мать! Я никогда не видела люди занимаются сексом, только по телевизору, поэтому испытала настоящий шок. Нифига себе! Надо Савке срочно рассказать!

Я, на цыпочках, пробралась в маленькую комнату, и достала расческу. Ну дела! И кто это мог быть? Парочку я не узнала, но сразу отмела Глеба с Леркой… Глеб же в бане, с дровами воюет. Олька, точно! Вот тебе и скромница. Сидела себе в уголочке, вся такая недотрога. Не зря говорят — в тихом омуте… Я глупо хихикнула, и взяв кофту пошла к выходу. Сейчас Савве расскажу, нельзя же такую новость в себе держать! Сбежав со ступенек, я чуть не столкнулась с… Олькой.

— Ой, Кать, у тебя сигарет нет? — прошептала Олька, боязливо озираясь, как будто кто-то нас мог услышать. — Так покурить охота, пока мой не видит.

— Неет… — ошарашено произнесла я, обернувшись на вход в дом. Олька здесь, тогда кто же там?

Меня вдруг осенило и неприятно покоробило.

Часть 21

Глеб, размахивая сигаретой, что-то пьяно доказывал Генке. Увидев что я вышла, Савва подозвал меня рукой, и указал на наполненную стопку вина. На автомате я подошла и плюхнулась на место рядом с Саввой. Недолго думая, он пересадили меня к себе на колени, обвив как коконом своими громадными ручищами.

— Ты чего такая испуганная? Снова труп увидела?

— Очень смешно! — ответила я, и залпом осушила стопку.

— А такое чувство, что увидела… — Савва вывалил язык и закатил глаза, изображая вурдалака, явно стараясь меня развеселить.

— Уж лучше бы я труп увидела, — пробормотала я себе под нос, а когда Савва переспросил, только лишь отмахнулась.

Из дома вышел Мишка, и щелкнув зажигалкой, закурил. Вальяжно подойдя к столу, взял стопку с водкой.

— Оо, Мишаня, братан, давай бахнем! — Глеб обнял друга за плечо, и принялся наполнять свой стакан. Ни один мускул не дрогнул на лице Мишки, как будто ничего не произошло. На пороге появилась Лерка, и увидев меня, радостно замахала рукой.

Сука. В тот момент я возненавидела эту лицемерную парочку.

-

Мы сидели за столом, и уминали холодные остатки дневной роскоши.

Савва за мной ухаживал, подкладывал-подливал, обнимал, ни на минуту не оставляя без внимания. Мне было приятно, я буквально таяла. Но ситуация с увиденным в доме никак не хотела меня отпускать. Лерка как ни в чем не бывало ластилась к Глебу, тот обнимал её, совершенно ничего не подозревая… Мишка тоже вёл себя непринужденно. Если бы я не увидела все собственными глазами, никогда бы не догадалась, что их связывает что-то, помимо дружбы. Хотя нет, хитрые взгляды они порой друг на друга кидали, но никто, кроме меня, их не замечал.

— Катька, а ты чего грустная такая? — подсела с другой стороны Лерка, положа ладонь мне на плечо.

— Я нормальная, тебе кажется, — грубо ответила я, еле сдерживаясь, что бы не скинуть её руку.

— Ну ты чего? С Саввкой поругались что ли? — шёпотом, что бы не услышал Савва, спросила она. — А куда вы до этого ходили? Уединялись?

— Лер, я все видела, — прямо призналась я. Она немного напряглась, но особого вида не подала.

— Видела что?

— Вас с Мишкой. В доме.

Я выжидательно смотрела ей в глаза. Она убрала руку с моего плеча, и, вытащив пробку, плеснула себе остатки вина.

— Тебе показалось.

— Показался Мишкин голый зад?

— Да откуда ты можешь знать, чем мы там занимались. Ты же ещё целка! — с вызовом бросила она.

— Да, я целка. Но я не дура. И не слепая.

Некоторое время она молча курила, смотря в даль осоловелыми глазами.

— Савке уже, небось, растрепала, да? — спросила она, стряхивая пепел под ноги на траву.

— Это не моё дело. Я в чужие отношения не лезу. Просто мне обидно за Глеба.

— А вот не надо его жалеть, ты многого не знаешь. И вообще, когда ты два года провстречаешься с парнем, ты меня поймёшь.

— Сомневаюсь, что побегу трахаться с другим, только лишь потому что «бабочки в моём животе улетели», — я изобразила её же движение, помахав руками как крыльями.

— Кать, ты ничего не видела, хорошо? — сменив тон, она взяла меня за руку и доверительно посмотрела в глаза. — Мишка это так, для разнообразия, а Глеба я люблю… Правда, сильно люблю.

— Угу. Я видела как, — картина дрыгающего Мишкиного зада никак не выходила у меня из головы.

— А что у вас тут за секреты? О своём, женском, болтаете? — наклонился к нам Савва. Его щёки раскраснелись, волосы были растрепаны и выглядел он на редкость соблазнительно.

— Да так. Про бабочек разговариваем.

Отвернувшись от Лерки, я положила голову на грудь Саввы. Он принялся нежно перебираться мои волосы. Мне показалось, что на несколько мгновений я задремала. День выдался на удивление длинным.

— Слушай, а чем это воняет? — открыв глаза, я втянула носом воздух. Было ощущение, что пахнет жженым деревом.

— Не знаю, я ничего не чувствую… — Савва пожал плечами, и принялся шарить под столом в поисках новой бутылки. — Глеб, а пиво ещё осталось?