— Сильное снотворное. Она придет в себя, не переживай. Ей не повредит. Не переживай за неё, Анна, все хорошо будет, — спокойно ответил Михаил.

— Почему просто не заставил её заснуть, как это сделал Габриэль? Обязательно так нужно было поступать? Приложил бы ей два пальца на лоб, да и всё.

— Это был эксперимент мой, Анна, просто эксперимент. Не переживай за Палами. Я знал, что делаю.

— Зачем ты это делаешь, Михаил?

— Анна, понимаешь, я хороший сын своего Отца, который должен выполнить Его приказ. Мой младший брат — Люцифер готовит Апокалипсис. Он провел ритуал на кладбище в Детройте и довольно простым заклинанием смог привязать к себе Смерть. Теперь Всадник выполняет каждую прихоть моего маленького и капризного брата. А прихоть у него одна — конец света. Сейчас Люцифер в Чикаго, собирается стереть с лица земли этот город. Не понимаю почему. Тебе ли не знать, Анна, что если Люцифер добьется своего и выиграет, он уничтожит людей, сотрет их с лица Земли. Я не должен этого допустить. Знаешь, Анна, не смотря на то, что произошло и брат нас предал, я все равно очень люблю его… Но это дела не меняет. Я убью его, потому что так должно быть!..

Анна внимательно слушала Михаила, параллельно поправляя покрывало, которым была укрыта Палами.

— А демоница тут причем? Я знаю всё это. Но Палами демон, протеже Аластара.

— И возлюбленная Люцифера, — заметил Михаил. — Она любит его, а мой брат любит её. Если сейчас Палами обо всем узнает, она помешает мне выполнить приказ Отца. Она будет до последнего защищать брата!

Ангел сглотнула и опустила голубые глаза в пол.

— Я все это понимаю, — начала медленно говорить она, — но я не пойму, зачем её тут удерживать, и сколько я должна буду это делать.

— Немного, — невозмутимо ответил архистратиг. — Скоро все решится… А потом… Она мне будет не нужна! Потерпи, Анна. Скоро будет решающий бой, в котором я, — Он резко замолчал, а потом, сглотнув, продолжил: — Неважно.

— Хорошо, Михаил. Но если девушка переместится? Она же демон, а демоны и не на такое способны.

— Я наложил заклинание одно, она не сможет. Следи за ней, глаз с неё не спускай. Не выпускай её из дома. Да вообще из комнаты. И на всякий случай, я позаботился о том, чтобы невестка не сбежала. Дом охраняют ангелы из моего гарнизона. Выйти отсюда она не сможет.

— Ты перегибаешь палку, архистратиг, — обратилась к нему Анна. — Их любовь сильнее всего на свете, и она победит. Ты не сможешь ничего сделать. Сила любви — великая сила. Целые империи она способна разрушать… Люцифера нужно остановить, я не спорю с тобой. Но не такой ценой. Я не понимаю ни тебя, ни его. Остановитесь оба! Прекратите. Ничего хорошего из этого не выйдет. Ты слепо выполняешь приказы нашего Отца, забывая о том, что Дьявол изменился. Он — влюблен!

Архангел нахмурился, при этом выражение его лица оставалось все таким же спокойным и безмятежным.

— Выполняй то, что я приказал. Не вмешивайся не в свое дело, Анна. Люцифер никогда не изменится, а я его остановлю.

— Михаил, но… — Анна не успела ничего ответить. Архангела в комнате и след простыл. — Что же вы творите?

Больше суток Палами находилась в состоянии глубокого сна, и только когда укол действовать перестал, она открыла глаза. Голова сильно раскалывалась, а перед глазами все плыло. Да и демоница ничего не помнила. Её память была как чистый лист бумаги. Последнее, что она смутно помнила, был их разговор с Мэг. А дальше… Дальше воспоминаний не было. Ужасная, адская боль сковала все её тело, но больнее всего было в области шеи и самой головы. Боль чрезвычайно сильная, жгучая, сверлящая, пронизывающая разошлась по всему телу, и от этого ей хотелось кричать.

«Это самая страшная головная боль, которую я когда-либо испытывала. У меня в голове, как будто, что-то разорвалось», — подумала про себя Палами и глубоко вздохнула. Она постаралась набрать в легкие воздуха.

Пройс встала и, придерживаясь за спинку кровати, подошла к кувшину с холодной водой. Выпив воды, она стала осматривать помещение. В голове неожиданно вспыхнули мысли об архангеле.

— Люцифер, где же ты, родной мой? — прошептала Палами и сфокусировала взгляд на комнате.

Это была большая, очень светлая спальня, выполненная в стиле модерн. Нежные персиковые обои на стенах, бархатные занавески на окнах, широкая кровать с нежным, белым балдахином, две прикроватные тумбочки такого же цвета, пушистый белый ковер. На противоположной стене висело позолоченное зеркало.

Девушка подошла к зеркалу и взглянула на себя. Большие, синие круги под глазами, бледная, очень бледная кожа. Прежний румянец исчез бесследно, а на смену ему пришла синева и желчь. Волосы торчали в разные стороны и большим пучком соломы спадали на её плечи. Её вид оставлял желать лучшего. От этой жуткой картины Пройс поморщилась и подняла засмоктанные волосы. Она полностью оголила шею и заметила на ней след от укола. Вот она, кажется, и нашла источник боли.

— Что за, — спросила сама у себя Палами и подошла к окну. Подойдя к нему, Пройс увидела прекрасный вид на непонятный сад, а где-то вдалеке виднелась Эйфелева башня. — Я в Париже? Не может быть. Как я тут оказалась, что со мной случилось?

Она также подошла к двери и подёргала ручку. Та оказалась запертой, разумеется.. Ничего не понимающая Палами, стала яростно стучать и кричать, пытаясь привлечь внимание к своей персоне. И у неё это получилось, так как дверь в комнату внезапно отворилась.

— Что ты раскричалась?

В комнату вошла молодая девушка с рыжими волосами и голубыми глазами. Девушка внимательно смотрела на перепуганную Палами, теперь в руках с кухонным ножом.

— Ты кто? Что тебе от меня нужно? Где я?

— Так, Палами, выдохни, — спокойно начала говорить рыжая и присела в мягкое кресло. — Успокойся, и тогда мы поговорим с тобой. Опусти нож, и мы все решим…

Пройс нерешительно подчинилась и медленно положила нож на прикроватную тумбочку. Она села на кровать, поджав под себя ноги, и приготовилась слушать незнакомку.

— Умничка, — с улыбкой произнесла та. — Меня зовут Анна. Я — ангел. Ты находишься в доме архистратига Михаила. Не бойся меня. Я не причиню тебе зла. Это все для твоего же блага.

— Ангел? — изогнув бровь, поинтересовалась Палами. — И что же вам, пернатым, от меня понадобилось? Что нужно от меня Михаилу? Значит, это он меня сюда перенес, скажем так, выкрал, запер в доме. Он?

— Да, Палами. Но архангел не желает тебе зла. У него важная миссия, которую он должен выполнить. Он не хочет тебе причинять вред, поэтому ты ещё жива. Располагайся и чувствуй себя как дома. Но запомни, что выйти отсюда ты не сможешь. Сбежать у тебя не выйдет. Михаил наложил заклинание, которое не даст тебе использовать свое перемещение. Да и дом охраняют его ангелы.

Демоница внимательно слушала ангела и пыталась сложить в голове разбросанные пазлы в единое целое. То бишь, создать картинку того, что же от неё нужно самому правителю Рая.

— Вот как? То есть архистратиг решил убрать меня с дороги, тем самым заперев в доме на тридцать замков и перенес в Париж?..

— Смышлёная ты, Палами. Именно. — Рыжая поднялась с кресла и ухмыльнулась. — Все, я пошла. Если тебе что-то будет нужно — зови. И не думай отсюда сбегать, у тебя ничего не получится. Ты же не самоубийца, чтобы с заблокированными способностями бороться против ангелов Михаила, верно?

Заметив, что напуганная Палами кивнула головой, Анна, довольная собой, покинула комнату.

Палач Ада нахмурилась и взяла яблоко. Она посмотрела на него и просто бросила в стену. На улице вечерело. Солнце давно зашло за горизонт и начинало темнеть. На небе появлялись первые звездочки, а потом туда взошел небольшой месяц. Хрустально-чистое небо покрылось миллиардами маленьких, чарующих взор ночных светил. Палами, как зачарованная, смотрела на звездное небо, и по щеке катилась слеза.

В голове все сильнее вспыхивали воспоминания о её голубоглазом чуде. Палами чувствовала, что с Люцифером что-то не так и, буквально, выла от бессилия. Она ничего не могла сделать, ничем не могла ему помочь и спасти от беды. Бессилие и неизвестность вводили её в уныние.