Этуаль — https://i.pinimg.com/originals/e9/9e/60/e99e60882342b33f10b7280255435ab6.gif

Она находилась в очень красивом месте — среди плантаций нежной фиолетовой лаванды и синего ясного неба. Воздух здесь был свежим, напоминающим прохладный лимонад. Аромат цветов, смешанный с запахом травы, распространялся на множество километров, дополняя эффект от одного из самых красивых французских пейзажей и кружа голову.

— Приветики, Этуаль.

Она развернулась на спокойный голос. Неподалёку с какой-то лукавой усмешкой на губах стоял невысокого роста мужчина. Заметная щетина на лице, тёмная футболка, поверх неё такая же рубашка, джинсы и обычные кроссовки.

— Мы знакомы? — спросила ангел, и в её глазах блеснул неподдельный интерес.

— Меня зовут Чак, — ответил незнакомец. — Подойди ближе. Не бойся. Я тебя не обижу.

Этуаль непроизвольно сделала пару шагов вперёд, повинуясь приказу. Её притягивало к этому мужчине будто бы магнитом. Ноги сами вели к нему.

— Чак?

— Так и называй меня. Не очень люблю, когда кличут Богом, Творцом, Всевышним…

Он чуть-чуть нагнулся, быстро нарвал лаванды и, сложив её в букет, протянул его удивлённой девушке.

— Лаванда прелестна, — как-то загадочно сказал Бог. — Если хочешь, можешь сплести из неё веночек.

Этуаль и сейчас не решилась противиться. Да, Чак умел управлять и манипулировать сознанием своих творений, поэтому, лишённая собственной воли, она выполнила всё. Бережно прижав к себе букет, она опустилась на траву и начала медленно вплетать лаванду веточку за веточкой.

— Слушай, Этуаль, меня внимательно, — промолвил Чак, вмиг оказываясь возле неё и присаживаясь рядом. — Я вернул тебя к жизни, стерев воспоминания. Некоторые. Михаила, моего старшего сына, ты ведь помнишь? Жениха своего.

Вопрос прозвучал риторически.

Она утвердительно покачала головой. Михаил… Её любовь. Смысл жизни. Её единственный и самый дорогой мужчина на свете. Ради его спасения она пожертвовала собственной свободой, заточив себя в темнице с самим Дьяволом. Ради него она горела в пламени Ада, терпела пытки, на которые обрекал Люцифер её и Сэма Винчестера, не имея ни малейшего шанса спастись.

— Ты не будешь больше вспоминать о том, — продолжал он, — что было там, внизу. Только самые яркие воспоминания я тебе оставил. Я дарую вам двоим возможность… Быть вместе навсегда. Это малое, что могу сделать для сына, чтобы искупить вину. Я никогда не был хорошим отцом, но… Никогда не поздно признать ошибки.

К этому моменту Этуаль закончила заниматься флористикой. Венок из трав получился очаровательным и гармонично сочетался с её кружевным белым платьем. Чак дал ей это задание неспроста: Михаил когда-то любил лаванду.

— Да…

— Этот образ тебе подходит, — оценивающе осмотрев невестку, подчеркнул Бог. — Такой и иди к нему. Не теряй времени. Слишком много испытаний выпало вам. Мой сценарий Книги Жизни довольно жесток, признаю, поэтому вы заслужили право на счастье. Наслаждайтесь же им и объятьями друг друга. А венок этот пускай станет оберегом для вас двоих.

***

— Lune!

[Луна]

Qui là-haut s’embrume,

[Окутанная в вышине туманом],

Avant,

[Перед тем]

Que le jour ne vienne,

[Как наступит день]

Entends!

[Услышь]

Rugir le cœur,

[Стоны сердца]

De la bête archange!

[Одурманенного архангела]

C’est la complainte

[Это сетования]

De Michael,

[Михаила],

Qui pleure,

[Оплакивающего]

Sa détresse folle.

[Свою безумную скорбь]

Sa voix,

[Его голос]

Par monts et par vaux,

[По горам и по долинам]

S’envole,

[Взлетает]

Pour arriver jusqu’à toi,

[Чтобы достичь тебя]

Lune! — сидя на огромном валуне на берегу Эдемского моря, напевал Михаил, пробегая пальцами по струнам гитары.

На ночное небо взошла круглая луна и осветила этот райский уголок своим ярко-желтым диском. Шумело и пенилось у его ног тёплое море, билась об камни вода.

Солдаты Святого воинства давно разошлись по своим гарнизонам, даже любитель ночных прогулок и забав Бальтазар и тот отправился в своё жилище, поэтому ни одного ангела не было видно ни в Эдемском саду, ни на берегу водоёмов. Никто не мешал Михаилу расслабляться и не видел, чем он занимался. Да и кто бы осмелился нарушить покой архистратига и забрести на его тайное место? Ангелы давно заметили, насколько Михаил страдал от боли утраты, и не желали лишний раз нарываться на его гнев. Архангел не смог смириться с потерей невесты, поэтому почти каждую ночь приходил сюда и давал волю эмоциям. Именно в это время суток он показывал себя настоящего. Днём же натягивал привычную маску безэмоциональности и демонстрировал всем пугающие спокойствие и чрезмерную стальную холодность в глубоком взгляде зелёных глаз. Властность и строгость. Но пернатых не обманешь… Бог обрёк их архистратига на адские муки, которые ничем не отличались от страданий Люцифера в заточении.

— Красивая песня, — промолвил кто-то за его спиной.

На такой родной голос Михаил медленно обернулся. И застыл соляной статуей, с широко открытыми от шока глазами. Музыкальный инструмент выпал из его рук. Неподалёку стояла она с лавандовым венком на чёрных волосах. В лунном свете её бледная кожа казалась ещё бледнее, чем обычно.

— Это не сон, любимый, — с нежностью заговорила Этуаль, читая немые вопросы на лице архистратига. Она с внезапным волнением принялась теребить подол платья, объясняя: — Вмешался Госп… Чак. Он воскресил меня для тебя. Наша любовь ещё сильнее укрепилась. Она прошла сквозь огонь, воду и медные трубы.

— Не может быть, — пролепетал архангел, всё ещё думая, что происходящее — игра подсознания.

Не мог Бог, которому всё равно на свои создания, сотворить такое. Тем более для сына, которого, в отличие от Люцифера, никогда особо не любил.

— Поверь в реальность, Михаил.

Видя, что он так и продолжал сидеть на валуне, она немного с обидой уточнила:

— Может уже «оттаять» пора, мой архистратиг? А то ты как каменное изваяние. Это не твой совет командиров и не построение теперь уже гарнизона Бальтазара.

Ничего не комментируя, архангел стремительно настиг невесты. В один момент они посмотрели друг на друга и — непроизвольный, страстный поцелуй, безудержный, жадный, жаркий… Через мгновение их пальцы были друг у друга в волосах, теперь и шума морского прибоя не слышно было. Обжигающие поцелуи как будто унесли обоих в совершенно другое пространство, в котором не было ничего кроме двух влюблённых и желания продолжать эти самые поцелуи. Этуаль и Михаил растворялись друг в друге, сливались в одно целое…

— Жена моя, — слегка оторвавшись от её сладких губ, прошептал архистратиг.

— Муж мой, — с придыханием повторила она и прильнула к его губам, увлекая в омут страсти.

Остановись, мгновенье, ты прекрасно.