Численно превосходящий враг упорно продолжал атаки высоты. Горели дома жителей Сунуплявы. Дым и гарь стояли над деревней. Свидетелями боя, в котором советские воины показали бесстрашие, стойкость и отвагу, были местные жители – колхозники сельхозартели «Слава» Петр Прикуль, Пимен Рудзиш, Юлия Рубуль, Алексей Буль. Они прятались неподалеку в землянках.

На глазах у Петра Прикуля погиб смертью храбрых Михаил Шкураков, рабочий из Витебска.

«Он залег недалеко от моего дома, – вспоминает Прикуль. – Его окружили четыре немца, да так мертвыми на землю и легли. Видел я, как этот боец, раненный в ноги, сидел на земле, опершись спиной о дерево, чтобы не упасть, и продолжал стрелять из автомата. Так до самой смерти он оружия и не выпустил…»

Садовод Пимен Рудзиш был свидетелем героической гибели славного пулеметчика Чутака Уразова. Раненный, он устроился на чердаке сарая и вел оттуда огонь по наступавшим цепям. Гитлеровцы окружили и подожгли сарай. Они кричали: «Выходи, жив будешь!» Уразов отвечал пулеметными очередями. Он предпочел плену смерть в огне. До последнего дыхания все бил и бил по врагу, не желая отступить ни на шаг, и сгорел в огне пылавшего строения.

На исходе первого дня неравного боя осколком мины был смертельно ранен Хаким Ахметгалин. Истекающий кровью командир разведчиков дополз до молодого дуба, росшего неподалеку от вершины, и еле слышно проговорил:

– Держитесь, братцы, скоро придут наши…

Петр Сыроежкин бережно обнял своего боевого друга и уже мертвому обещал драться с врагом до последнего дыхания, до последнего патрона. Он принял на себя командование над оставшимися в живых бойцами. Так закончился первый день героической обороны высоты 144,0.

Немцам так и не удалось одолеть горстку храбрецов. В отделении осталось семь человек, из них могли продолжать бой только шестеро. Получивший четыре ранения Василий Андронов не мог двигаться. На исходе патроны. Но бойцы, как прежде, полны решимости удерживать высоту.

Ночью бой утих, а с зарей разгорелся с новой силой. Враги понимали, что высоту защищает небольшой по численности гарнизон, отчаянно сражающийся, но все-таки небольшой, несущий какие-то потери, которые в конце концов заставят его капитулировать. Они никогда бы не поверили, что на высоте утром второго дня в живых было только семеро.

Захлебывалась одна атака за другой. Фашистами овладевала ярость: не из железа же, черт возьми, эти солдаты наверху! Пуля фашистского снайпера оборвала жизнь Матвея Чернова. Натиск противника на западном склоне теперь сдерживал только Петр Сыроежкин. Осколком мины был смертельно ранен Федор Ашмаров, самый старший по возрасту среди защитников высоты, еще юношей воевавший за Советскую республику в составе 1-й Конной армии, ушедший в сорок первом добровольцем на фронт. Освобождая родную землю от захватчиков, с боями прошел до латгальской земли старый солдат.

К полудню их осталось в живых только четверо. Со стороны Сунуплявского озера пошли в атаку на высоту несколько десятков немцев. На их пути встал Тукубай Тайгараев, юноша из далекой Киргизии, комсорг отделения. Он уже получил несколько ранений, но держался до последнего патрона. Когда стрелять было нечем, Тукубай встал во весь рост и, шатаясь, пошел вниз по склону навстречу немцам с гранатой в руке. Раздался взрыв, несколько гитлеровцев упали замертво, и рядом с ними лег залитый кровью Тукубай.

Высоту 144,0 защищают трое. На исходе патроны. И вот уже они идут вперед, под огонь врага, Урун Абдуллаев и Яков Шакуров: во что бы то ни стало надо раздобыть у убитых солдат и офицеров противника оружие и патроны. Отдельными короткими очередями из автомата прикрывает своих боевых друзей Сыроежкин.

Немцы ведут артиллерийский обстрел. Один из снарядов падает между Шакуровым и Абдуллаевым. Шакурова убило наповал, Абдуллаев же, полузасыпанный землей, контуженный, остался лежать без сознания на склоне. Немцы пошли в десятую по счету за этот день атаку. Во время нее вражеская пуля сразила командовавшего обороной высоты сержанта Петра Сыроежкина. В живых остался только старший сержант Василий Андронов. Заняв выгодную позицию, он готов был продолжать борьбу один. Но противник начал поспешно отходить под напором атакующих советских войск.

Павших воинов похоронили на высоте 144,0 под прощальный залп салюта.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 марта 1945 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом отвагу и героизм всем одиннадцати участникам боев на безымянной высоте 144,0 было присвоено звание Героев Советского Союза.

Десять удостоились этого звания посмертно. Весь израненный старший сержант Андронов Василий Антонович выжил и после излечения вернулся в строй.

В конце войны в звании старшины сражался в рядах 260-го стрелкового полка 168-й стрелковой дивизии. Участвовал в боях с блокированной Курляндской группировкой врага. После тяжелого ранения и ампутации правой ноги был демобилизован из рядов Красной армии. Жил на станции Ильинская Раменского района Московской области. С мая 1946 года – пенсионер союзного значения. Умер 3 января 1952 года, находясь в санатории в городе Дмитров Московской области, и там же был похоронен.

Как выяснилось впоследствии, из десятерых получивших посмертно звание Героя Советского Союза двое оказались живы.

Красноармеец Тишебай Карабаев в критическую минуту боя струсил и сдался в плен. В декабре 1944 года дал согласие на сотрудничество с гитлеровцами и поступил на службу в Туркестанский полк СС. В его составе нес охранную службу на территории Италии. После войны был репатриирован в Советский Союз. В 1951 году обнаружен органами Министерства государственной безопасности в Учкурганском районе Наманганской области Узбекской ССР, где работал парикмахером. Задерживался и допрашивался. Но информация об осуждении отсутствует. Дальнейшая его судьба неизвестна.

28 июня 1952 года Указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении ему звания Героя Советского Союза был отменен «в связи с необоснованным представлением».

Лежащего на поле боя без сознания контуженного красноармейца Урунбая Абдуллаева фашисты увезли с собой. Отважный воин и не знал, что 16 июля 1944 года, накануне своего последнего боя на высоте, он был удостоен медали «За отвагу» за то, «что при прорыве обороны пр-ка 10.07.44 г. первым поднялся в атаку и своим личным примером увлекал бойцов». Тогда он «…преодолев минное поле пр-ка, перекатился через спирали Бруно при помощи шинелей, прошел проволочное заграждение в 3 кола и одним из первых ворвался в траншеи пр-ка. В рукопашной схватке т. Абдуллаев лично убил 3-х фрицев».

Так же смело сражался красноармеец Абдуллаев и в следующем бою. «Преследуя отступающего противника, взвод вышел на вторую линию обороны под д. Сафоново. 14.7.44 г. взвод т. Ахметгалина, где служил т. Абдуллаев, первым ворвался в траншеи и стремительно двигался вперед. Завязался бой в лесу с противником до 50 человек, взвод полностью уничтожил эту группу и захватил в плен 18 фрицев. В этом бою уничтожил лично 12 фрицев и захватил в плен 3-х чел.».

Впереди Абдуллаева ждали суровые испытания вражеского плена. На допросах немцы так и не смогли получить от него какие-либо сведения. Помогла национальность. Урунбай твердил одно и то же: мол, призвали недавно, по-русски плохо понимает и ничего не знает. Не добившись ничего, гитлеровцы бросили его в концентрационный лагерь близ Магдебурга. Пройдя через голод, холод, изнурительный каторжный труд, избиения и издевательства охранников, Абдуллаев сохранил человеческое достоинство, не став на путь предательства. Остался верен воинскому долгу и присяге.

Долгожданная Победа и освобождение из фашистской неволи не закончили череду злоключений Героя. Он попал в проверочно-фильтрационный лагерь НКВД СССР – спецучреждение для проверки лиц, бывших в немецком плену или на оккупированной территории. И опять Урунбаю пришлось твердить то же самое: про свое незнание и плохое понимание русского языка, чтобы уже свои не подвергли наказанию за пленение и «оставление товарищей в бою».