— Понимаю, — Карина обвела взглядом тайванцев. — Что вы хотите потребовать?

— Выдать нам Тарро, — сказал Урри Ортего. — Они понимают, что шансов нет, если мы атакуем.

— Понимают, — подтвердила Карина, — но это действительно может пойти вразрез с планами Тарро. Кроме того, если они откажутся, вы правда атакуете эти планеты?

— Да, — полуулыбнулся Урри, — но не нанесем им существенный вред, просто захватим. При необходимости мы можем просто захватывать союзные планеты одну за другой, пока весь Союз не перейдет под нашу власть.

— Неплохо! — согласилась Карина. — Но при этом будут потери среди мирного населения?

— К сожалению, без этого невозможно обойтись, — сказал Кеурро.

— Ясно, — Карина собралась и взглянула на Брайтона с Артуром. Ей стало жаль их, беззащитных, под «колпаком», внимательно следящих за ней. Но все же сквозь жалость вновь пробилось злорадство. На всякую силу и хитрость всегда найдется другая сила и хитрость, подумала она. А ей, Карине, вот прямо сейчас надо не допустить войны, гибели жителей мирных планет, и спасти Рональда от Розового Замка. Да и коралийцев не обидеть. Как-то надо совместить все… Надо думать быстро, очень быстро! Адреналин заискрился в жилах.

— Ясно, — повторила она и снова оглядела тайванцев. Все они смотрели на нее, и казалось, готовы были воспринять ее слова как распоряжения. Карине подумалось, что, реши она вернуться на Тайвань, могла бы стать видным политиком, просто из-за того, что была женщиной их Тарро.

— Я предлагаю игру, — сказала она тайванцам, — которая решит сразу несколько задач. Вы твердо потребуете вернуть Тарро. А я скажу, что договориться о чем-то другом не удалось. Они спросят, что будет, если они не выполнят требования. Вы подтвердите, что тогда атакуете планеты. Чего от нас ожидать, они не знают, поэтому, скорее всего, поверят. Они станут отказываться и просить другие варианты. Тогда вы скажете, что отмените это условие, только если получите прямое распоряжение Тарро. После этого надо будет ненадолго отпустить Брайтона к Тарро. И тогда — если Тарро Рональд действительно хочет находиться пока на Коралии и предстать перед судом, то вам придет распоряжение от него, что атаку нужно отменить. Возможно, он сообщит также, какие еще требования следует выдвинуть. Так, убедившись в планах Тарро, вы потребуете изменить условия его содержания. И чтобы на Суде присутствовала тайванская делегация с правом голоса.

— Хороший план, — согласился Кеурро, — пока есть возможность решить все мирным путем, мы попробуем это сделать.

— Тогда я пошла, — улыбнулась Карина. Изобразила на лице озабоченность и направилась обратно к Артуру с Брайтоном. Артур протянул ей руку, но та уткнулась в невидимый купол. Древний поморщился от досады.

— Они хотят атаковать планеты, если вы не отпустите Тарро, — сказала Карина. Брайтон бросил на нее взгляд и задумчиво посмотрел на тайванцев.

Карина про себя улыбнулась — совсем недавно в таком же положении находился Рональд. Но Рональд, в отличие от брата, и тогда выглядел хозяином положения. А вот Брайтон… Она чувствовала, что он растерян. Ведь за тысячу лет с ним не происходило ничего подобного. Союзу никто всерьез не угрожал, над планетами не зависали вражеские корабли. Ему, наверняка, страшно. И, скорее всего, он уже жалеет, что ввязался в авантюру с поимкой Рональда.

— Вы должны выдать нам Тарро Рональда, — твердо сказал Кеурро.

— Нет! — услышала Карина голос Артура. — На это мы не можем пойти, — сказал он, прежде чем Брайтон успел открыть рот, — есть другие варианты?

— Нет, — покачал головой Кеурро, — если вы не выполните наше требование, мы атакуем планеты…

— Есть ли что-нибудь, что может вас остановить? — спросил Брайтон, пронзительно глядя на Кеурро.

— Личное распоряжение Тарро не атаковать планеты, — улыбнулся Кеурро.

— Вас устроило бы распоряжение, данное по вашему средству связи? — спросил Брайтон.

— Да, — согласился Кеурро.

— В таком случае, если вы ненадолго снимете купол, то я смогу посетить Тарро, и, возможно, вы получите подобное распоряжение.

— Где гарантия, что вы вернетесь для продолжения переговоров? — вежливо поинтересовался Урри.

— Здесь останется мой сын, — просто сказал Брайтон.

— Хорошо, мы согласны, — ответил Кеурро, и голубой купол вокруг Брайтона исчез. А вслед за этим исчез сам Брайтон.

— Что же он делает..! — процедил сквозь зубы Артур.

— Спасает мир во Вселенной, — улыбнулась ему Карина. «По моему сценарию!» — без лишней скромности подумала она.

— Может быть, присядем пока? — улыбнулся Урри, широким жестом приглашая Артура с Кариной пройти ближе к центру зала и расположиться вокруг одного из столов.

— С удовольствием, — улыбнулась Карина, подошла к столику, села и приняла из рук Вейрро стакан ярко-красного сока. — Спасибо! Жители Таи-Ванно, как всегда, гостеприимны.

Артур на мгновение задумался и последовал за ней. Хотя сидеть в куполе было проблематично.

Б'Райтон не желал смерти брату. И безумия тоже не желал. В глубине души он уважал, и, возможно, до сих пор восхищался им. Б'Райтон хотел всего лишь проучить его, может быть, — напугать. Отыграться за все непонятные и унизительные инциденты в прошлом, и, конечно же — обезопасить от Рон'Альда Союз.

Союз был для Б’Райтон смыслом жизни. Тем, ради чего отец уговорил его остаться. Тем, чем он жил. А Рон’Альд был непонятен Б’Райтону и опасен для Союза. Именно желание проучить, напугать, показать, что невозможно до бесконечности безнаказанно играть в непонятные игры, и подвигло Б’Райтона заключить брата в Те'Вайано. Он понимал, что до этого они действовали по плану, заранее просчитанному братом, каждый занимал место на игровом поле, что было отведено Рон’Альдом. А Розовый Замок давал шанс напугать, поставить на место этого непонятного «игрока», всплывавшего время от времени в истории Союза. И может быть — на это сложно было надеяться, но все же — показать Рон’Альду бесполезность его игр... Вернуть себе брата.

Но теперь, спеша по мирам к Розовому Замку, Б’Райтон чувствовал себя совсем по-другому. Брат снова переигрывал его, хотя бы тем, что правил планетой, готовой прийти ему на помощь вопреки его собственному приказу. Людьми, готовыми ради него рисковать жизнью, карьерой, благополучием. А самым обидным было, что Б’Райтон по-прежнему не понимал, что же его брату нужно. Как не понимал этого и тысячу лет назад.

Б’Райтон поймал себя на чувстве униженности, неполноценности, которое мучило его в юности рядом с братом. Оно всплывало из прошлого, как будто не было сотен лет мудрой, уравновешенной жизни. И сейчас он снова боялся, не понимал, уважал, а может быть, даже обожал этого странного человека. Зато теперь он больше не завидовал Рон’Альду.

Когда-то совсем юный Древний завидовал брату. Б’Райтон был воспитан, чтобы хранить Союз, Эл'Троун приучал его к этой мысли с детства. А когда уводил Древних — оставил младшего сына следовать своему долгу. Старший же был свободен… Б’Райтон знал, что Рон’Альд сам выбрал свою судьбу, сам решил остаться, хоть отец и предлагал ему тоже уйти. А Б’Райтон завидовал этому. Ему было дано то, чего у Б’Райтона не было, а он не воспользовался этим. Непонятно, зачем остался здесь...

Сначала, когда Б’Райтон до сладко-щемящего чувства обожал брата, когда сомнения и зависть лишь изредка посещали его, он думал, что брат остался, чтобы помочь ему, младшему. И Рон’Альд действительно взял на себя Союз, пока младший учился. Но все оказалось не так… Его вечно уносило с Коралии куда-то, а когда он возвращался, Б’Райтону приходилось довольствоваться рассказами о «важных» проектах в других мирах. А он видел, что на самом деле Рон'Альда совершенно не интересует Союз.

А еще он завидовал ему самому — яркому, сильному, словно пылающему изнутри своего спокойствия. Сильному телепату, личности, почитавшейся у Древних за героя. Ему, Б’Райтону, никогда таким не стать…

…А потом был «закон об уничтожении планет», и глаза Б’Райтона открылись окончательно… Его обожаемый брат играет. И еще — хочет абсолютной власти. Хочет решать, кому жить, кому умереть. Б’Райтон тогда был готов бороться не на жизнь, а на смерть, чтобы защитить Союз и живых существ в нем. И отомстить за свои рухнувшие идеалы. За все, что подтачивалось Рон’Альдовой непонятностью, а теперь рухнуло совсем.