Мы вырулили с лесной дороги на центральную, влившись в густой поток повозок, бричек и экипажей, верблюдов, увешанных тюками, мычащих коров с разукрашенными рогами, невозмутимых карликовых слоников с пестрыми свертками, сухопутных дракончиков, на спине которых охлаждались бочонки с шипучим вином. И вокруг все разнообразие разумных рас, магически или как-то иначе одаренных, радостно переговаривающихся на смеси всевозможных языков и в большинстве случаев понимающие друг друга. Едва касаясь верхушек деревьев, пролетали ступы с ягинями. Ягини, одетые ярко, платья и бусы в тон волос самых экстравагантных оттенков, игриво стреляли глазками во все стороны. Над группой южных троллей, загорелых, с красными банданами, мощными торсами и потрескавшимися носами, Ягини слегка притормаживали, спускаясь чуточку ниже. Тролли восседали на пегасах, которые встречали ягинь радостным ржанием, расправляли крылья и порывались взлететь, но внушительный вес троллей никак не давал им этого сделать.
В лучах утреннего солнца, чуть припудренного оставшимися перышками тумана, просыпался город, который издалека, с верхушки холма, где мы находились, был похож на пышнотелую, щедро разукрашенную купчиху на выданье. Со всех сторон меня обступило ощущение праздника. Я никогда в своей жизни никуда не выбиралась. Брат часто мне рассказывал про городскую ярмарку. Побывать на ней было главной мечтой моего детства. Но ярмарка в приграничном городишке одно, а столичный размах – совсем другое. К тому же праздник последнего дня весны открывает единственную в году ярмарку, где разрешено продавать товары гражданам государств с «толерантным отношением к магии». Говорят, за один день эльфы выходят на восьмизначные прибыли. Их вечные конкуренты, тролли, тоже не жаловались. Начала ярмарки ждали лесовики и лесные феи, безусловно, гномы, успевавшие распродать в разлив живой квас, из тех бутылок, на которых срок годности давно был просрочен. Ждали ярмарки все столичные и около столичные модницы, жрицы любви и уличные карманники, бродячие артисты и менестрели, владельцы гостиниц и трактиров, городские стражники, дежурящие на досмотре, да и все жители Туманного княжества от мала до велика, получавшие если и не прибыль, то море впечатлений. Ведь даже совсем ненужная вещь будет приносить радость, если, пылясь на полке, будет напоминать о празднике.
Мы добрались до города только к обеду, протомившись пару часов на въезде вместе с гудящей, нетерпеливой, разгоряченной толпой. Уличные музыканты распевались каждый на свой лад и активно собирали первые монетки. Мой резерв, ставший невероятно чувствительным и подвижным, взлетел до небес, впитывая лившиеся через край реки эмоций.
-Однако, Яна, смотри, а государь-то ждет неприятностей! – прокричал мне в ухо Дарвари.
-Что ты имеешь в виду?
Дарвари указал на группу людей, снующих чуть поодаль от толпы с какими-то досками, одетые в яркие полосатые жилеты, они были похожи на строителей в праздничной спецодежде.
-Ребята из отряда особого назначения. Держись рядом. Ого, и не только они. Смотри, видишь?
Я посмотрела в указанном направлении. На высоком берегу, на холме, возвышались пять идолов, расположенные так, что символически обозначали вершины пятиконечной звезды. Самой высокой и фактурной была фигура повелителя грозовых ветров, кровожадного бога, крайне ценящего человеческие жертвы. Самая маленькая фигурка олицетворяла мать-прародительницу, жену грозового ветра, покровительницу верных жен, матерей и требующая каждый год десяток невинных дев для пополнения рядов своих послушниц. Склоны холма с идолами были усеяны коленопреклоненными послушниками в серых одеяниях с серебряной окантовкой.
- Странно, раньше они во время ярмарки стены монастыря не покидали. Держись рядом.
Всемогущий чародей! Площадь галдела, трубила, зазывала, пахла свежей сдобой, ванилью и корицей, медом, томящимися на огне колбасками в чесночном соусе, бараньих ножек в мускатной подливе, мятной пастилой, душистым кофе, ягодным пивом и моими любимыми мятными пастилками. С каруселей раздавался детский смех, стройные эльфийки в трико зазывали зрителей на цирковое представление, закутанные в черное гадалки за медяк обещали долгую и богатую жизнь. Мы, оставив чемуреков перед площадью, пробирались вдоль рядов, где был представлен товар, способный удовлетворить самые причудливые потребности покупателей. Для любителей вязать – шерсть, не скатывающаяся, нервущаяся, по словам ягинь, меняющая цвет в зависимости от настроения владельца. Или доспехи, обеспечивающие невидимость как минимум на 45 минут от королевской мануфактуры гоблинов. Зеркало правды или, наоборот, зеркало – комплимент или ключ, открывающий любой пояс верности или пояс верности, который невозможно открыть ни одним ключом. Нижнее белье из перьев жар-птицы, платье из лепестков эльфийского лотоса, шарфы из шерсти истинных оборотней. Даже, если на прилавках не было того, что желают покупатели, продавцы зазывали самых привередливых внутрь торговых палаток, обещая эксклюзив по специальной цене и так далее. Я и Дарвари сохраняли стойкость. К тому же у меня не было денег, мои капиталы отправились на хранение в заоблачный мир, ведь там, где я провела последние пять лет, деньги были не нужны. Меня кормили, одевали, место такое, знаете ли, своеобразное. Но…мне было не так уж плохо у подземных родственниц. Зато мне выдали пару золотых, когда наступило время совершить переход. Тогда я не удержалась от искушения и заглянула в город, чтобы в первый раз в жизни потратить оказавшиеся в моих руках богатства и в результате не достигла цели путешествия. Поэтому на этот раз я радовалась пустым карманам. Но вот мы свернули в следующий ряд, где продавали оружие. Мечи, кинжалы, луки и стрелы, копья, топоры, арбалеты, сабли произвели на Дарвари сильнейшее впечатление. Две юные танцовщицы в полупрозрачных туниках, страстно атаковавшие Дарвари, обиженно отвернулись, получив по мелкой серебряной монетке.
-Приветствую вас, сударь. Кто хочет мира, готовится к войне, кто хочет долго жить, готовится к смерти. – произнес, кланяясь хозяин, загорелый гоблин, с длинными седыми прядями, настырно выбивающимися из-под капюшона.
-Дарв, пойдем, - потянула я друга за рукав, - давай не будем готовиться к смерти…Занятие неблагодарное…
