Чересчур активная совесть не ограничилась исполнением своих прямых обязанностей, а потащила Тина в библиотеку. Зачем? Ну разумеется, за 'фиолетовыми наставлениями'! А на замечание о том, что вообще-то глаза болящему стоит поберечь и книжки читать пока рано, последовал уверенный ответ:
— Ну ты ведь почитаешь мне вслух? — и лукавая улыбка, перед которой невозможно было устоять.
И — опять это ощущение нереальности происходящего, словно мальчишка перед ним — вовсе не мальчишка, а та, кого он потерял. При этом никакой неестественной тяги к самому Дину он не испытывал, просто забывался иногда и ему начинало казаться… всякое разное. С этим можно было бороться, но не хотелось. Пусть хоть так, пусть иллюзией. И пусть те незначительные мелочи, которые он в состоянии сделать для мальчишки, будут предназначены немного и ей. А уж читать вслух внимательному слушателю и вовсе было сплошным удовольствием, и не только потому, что на месте слушателя мечталась-представлялась пропавшая лея Аирос, просто выяснилось, что это занятие Тину нравится само по себе.
В библиотеке Дин быстро отыскал нужную книгу и отправился со своей добычей к магистру Видару.
— Ну что, оклемался немного? — добродушно улыбнулся старик.
— Да! А еще мы были сегодня в Управлении и осчастливили следователя портретами преступника, — Дин говорил нарочито громко, чтобы невольные свидетели непременно услышали, о чем идет речь.
Тину вздохнул: на самом деле он, как и следователь, вовсе не был уверен, что это правильное решение. В конце концов, преступник может напасть не только потому, что боится разоблачения, но и просто из мести.
— Тебя тут, кстати, искали.
— Кто? — насторожился Тин, не дожидаясь реакции младшего друга.
— Некто Виан Талик. Знаешь такого?
— А как же! — расцвел парнишка.
— Он, кстати, и сейчас здесь, — старый библиотекарь махнул рукой в сторону двери в клуб.
— Так это ж замечательно! — воскликнул Дин. — Пойдем, Тин, вы обязательно должны познакомиться. Он очень интересный!
К стыду своему, Тин почувствовал что-то вроде ревности: ему почему-то казалось, что он у мальчишки, недавно попавшего в столицу, единственный друг здесь. И тут выяснилось, что есть кто-то еще, о ком Дин даже не удосужился ему рассказать. И еще он сразу понял, что тучку, набежавшую на его лицо, Дин заметил, но предпочел сделать вид, что ничего не случилось. Как будто был уверен, что спустя несколько минут недоразумение само собой потеряет свое значение.
И оказался совершенно прав. Правда, Тин не сразу это осознал, сначала пришлось выслушать совершенно непонятный ему диалог.
— Ну! Что они ответили?
— Эх, — шумно вздохнул высокий взъерошенный парень с длинным носом, — так прямо и не скажешь. Вроде и хорошо — и мастерскую выделили, и помощь студентов разрешили в счет практических занятий использовать, но… Деньги определили смешные: мол, академия нынче стеснена в средствах и большего предложить не в состоянии, ищите финансирование на стороне. И где я его найду? Я ведь из простых, у меня ни связей, ни богатых родственников.
— А что у тебя? — неожиданно для самого себя заинтересовался Тин.
И — пропал. Сам не заметил, как пропал, когда перед его глазами были разложены чертежи, а этот лохматый парень с горящими глазами начал, размахивая руками, излагать свои идеи. Не сразу, надо признать, заговорил — сперва поглядывал с опаской и недоверием, побаивался, видать, что украдут изобретение. Но, бросив неуверенный взгляд на Дина, улыбнулся кривовато и отбросил сомнения.
Дин Рос
Дин любовалась на этих двоих и посмеивалась про себя: мальчишки! Дай им подходящую игрушку — и весь мир перестанет для них существовать. И — радовалась. Потому что эти двое, кажется, нашли друг друга — вон как у обоих глаза горят. И это значит, что у Тина будет дело по душе, к которому он так стремился. Пусть не навсегда, на какое-то время, пока увлечен, но ведь надо же с чего-то начинать. А еще он сможет, наверно, вложить в изобретение Виана семейные деньги, если ему, конечно, удастся убедить семью.
Налюбовавшись от души, Дин открыла добытый в библиотеке томик, заглянула в оглавление и быстро-быстро долистала до нужной страницы. Прочитала. Потом еще раз прочитала, пытаясь справиться с недоумением и найти в этом бреде хотя бы крупицу здравого смысла. Тщетно.
'Взять одну часть сребрянки горной, две части сушеных ягод авара, две части коры семельской ивы, одну часть сей-травы и три части вейльского красного вина не менее чем десятилетней выдержки. Воды же взять пять частей, готовить состав на костре, залив в котле сначала сребрянку с ягодами, после же закипания добавляя остальные ингредиенты в названном порядке с перерывом в десять по десять размеренного счета. Последним влить вино, выждать еще десять по десять, остудить до температуры, близкой к телесной и добавить четверть части красного цветка положенной жертвы.
Сим составом в весеннее равноденствие отворяется любая дверь, закрытая силой магической или высшей, нужно только сделать три глотка самому, затем плеснуть на дверь, а если при двери страж поставлен, то и ему в лицо, а затем произнести: 'Сим запертое отворяется!' Однако бывает, что дверь заперта с особым условием, тогда нужно знать специальные слова, каковые сие условие разрешают'.
Дин нервно сглотнула. Не может быть, чтобы Лесной отравить ее задумал! К чему такие сложности? И… неужели он всерьез полагает, что она будет глотать эту гадость?
— Дин? Что с тобой? — отвлекся Тин от своего нового приятеля.
— Да вот, — хмыкнула она и зачитала вслух повергнувший ее в недоумение отрывок.
— Ну, в принципе, практически все ингредиенты можно у наших алхимиков достать, — принялся рассуждать вслух взлохмаченный гений.
Тин бросил на него шокированный взгляд и снова обернулся к другу-подруге:
— Ди-и-ин… — вкрадчиво начал он. — Только не говори мне, что ты действительно собираешься это глотать.
— А знаешь, — неожиданно для себя самой ответила девушка, — собираюсь.
Глава 14. Пора!
Тин Ари
Тин разрывался от противоречивых чувств. С одной стороны, он был встревожен: юный друг категорически отказывался прислушаться к голосу разума и был твердо намерен совершить задуманное, то есть отправиться в это нелепое путешествие, наглотаться какой-то отравы и попытаться открыть дверь… куда? И что самое ужасное, Тину придется разделить с другом это безумие, потому что отпускать мальчишку одного он не собирался, несмотря на все попытки Дина отговорить его от этого путешествия.
Собственно, друга беспокоила Фирна, в которой все свои маги были на учете и служили исключительно короне, а пришлым, если их ловили на магии, на выбор предлагалось два пути: та же служба правителю, только за куда более скромное вознаграждение, чем для местных, или глубокие подвалы с антимагическими наручниками — то есть верная смерть. Можно было, конечно, получить официальное разрешение на пребывание в стране, но это, во-первых, требовало слишком много времени, а во-вторых, если не пользоваться своим настоящим — внушающим должное уважение — именем, то все равно не гарантировало полной безопасности. А пользоваться своим именем Тин не собирался. Разве что в самом крайнем случае.
Впрочем, Тин не сомневался, что сможет в пути обойтись без магии. В конце концов, он не изнеженный домашний мальчик, который с роду ничего тяжелее вилки не поднимал, и все умеет делать своими руками. Ну… стирать, правда, не особо, но невелика премудрость, освоит как-нибудь.
Беспокоило его и то, как продвигается расследование. С некоторых пор мит Ленис стал с ним несколько откровеннее, хоть и не все рассказывал, но многое. А дело выходило такое, что ректор за голову хватался: в одной из лабораторий группка ушлых студентов-алхимиков затеяла производство дурманящего состава, вызывающего привыкание. Вещество это, получившее известность как 'серебряные грезы', быстро обрело популярность в Стекароне. Столичное Управление Правопорядка давно заинтересовалось 'грезами', но лишь теперь, когда благодаря Дину установили личность бежавшего студента-убийцы — это оказался некто Иен Салмер — и начали отслеживать его связи, удалось выяснить происхождение нового наркотика — до недавнего времени искали контрабандные пути, поскольку по Стекарону ходили упорные слухи о его заграничном происхождении. Убитый студент был одним из изобретателей вещества, убийца занимался распространением… И все бы хорошо — вон сколько нарыли! — но Тин по-прежнему переживал за Дина и боялся, что убийца попробует отомстить.
