– Гости будут, – рассеянно ответила Марта, озабоченно оглядывая заваленный овощами стол.

– Гости? – поразилась я. – Какие гости?

– К хозяину гости приедут, – все так же озабоченно пояснила Марта, занятая проверкой, все ли доставили и что еще требуется.

Ранним утром следующего дня кухню было буквально не узнать. Марта и помогавшая ей женщина из Прилепок скоро готовились к приему гостей. На столе уже стояли пироги и красиво украшенные фрукты, на длинных и овальных блюдах разложены горки салатов с выложенным на них рисунком графского герба и холодная рыба, изумленно вытаращившая глаза. Восхитительно пахло пряностями и свежеиспеченным хлебом, жарящимся на открытом огне мясом и растертыми с солью петрушкой и зеленым лука.

Гости не гости, а Марта всегда умела приготовить еду так, что съесть ее хотелось всегда, даже тогда, когда есть не хотелось. Прибытие гостей лишь увеличило количество блюд, обычно подаваемых кухаркой, да вместо привычных и скромных добавились изысканные.

Я с наслаждением оглядывалась, но всякое удовольствие от пребывания в этом месте радости гурманов сразу же закончилось, когда я увидела Джаиля, медленно шнырявшего то по кухне, то рядом с ней, настороженно поглядывая на жаркий кулинарный процесс. Пришлось ретироваться, пока у слуги не возникли нехорошие подозрения.

Часа через три-четыре приготовления к пиру закончились. Кухня опустела, кухарки разошлись, будто и вовсе не бывало их в пустынном замке.

Блюда были выставлены, как на парад, но никто не спешил забирать их. Они стояли под объемными выпуклыми крышками, источая изумительный аромат, но гости еще так и не въехали в ворота замка: я специально приоткрыла дверь своей комнаты, чтобы услышать шум, да время от времени выходила в холл, но совершенная тишина и безмятежность убедили меня, что ничего не изменилось.

Я тихо вошла на кухню, ведомая одним желанием: узнать у Марты о неизвестных гостях, так любящих хорошо и много покушать.

Но то, что я увидела, заставило застыть на месте.

В высокий стеклянный графин с рубиновым вином, горделиво стоявший на отдельном столике у подъемника, сосредоточенно бурча себе под нос и беззвучно помешивая длинной ложкой прозрачную жидкость, сыпала из крохотного бумажного пакетика белый порошок Тильда.

Не сдержавшись, я ахнула.

Девушка воровато оглянулась, а увидев меня, ухватила за рукав и поволокла в каморку за кухней.

– Это не то, что ты думаешь, – не обнаружив никого постороннего в каморке, Тильда наконец повернулась ко мне, возбужденная и раскрасневшаяся.

– А что я должна думать? – недоверчиво спросила я.

– Я никого не собираюсь травить, – раздраженно заявила Тильда.

– Тогда что это? – холодно спросила я.

Тильда посмотрела на меня долгим взглядом, колеблясь.

– Ладно, – решилась она, – я расскажу тебе самую главную тайну всей моей жизни. Видишь ли, этот самый граф Хед Ноилин – мой отец.

Если она хотела меня поразить, то ей это удалось. Я с раскрытым ртом смотрела в торжествующе горящие глаза.

– Отец?

– Ну да.

И, глядя в мое недоверчивое лицо, тут же продолжила:

– В общем, как моя матушка оказалась в объятьях графа, сказать не могу и теперь это не важно. Главное то, чтобы отец признал меня. Подумаешь, незаконнорожденная! Ну и что? – важно подбоченилась Тильда. – Хочет он того или нет, а я – графский отпрыск.

У графского отпрыска набок съехал передник, у туфли оторвалась пряжка, нос был выпачкан чем-то белым, а огненно-рыжий локон непокорно вылез из заплетенной косы и норовил попасть в глаз. Да уж, графу явно повезло.

– Вот я и решила добиваться справедливости, – воинственно заявила Тильда, нервно сдувая локон с лица.

– И как же? – мне было безумно интересно, но скорее страшно знать, что же она собиралась выкинуть. Более, чем когда-либо, она напоминала мне Селину. От плохих предчувствий у меня привычно заныло под ложечкой.

– От батюшки я не унаследовала внешность, – демонстративно покрутила она пальцем у лица, – зато приобрела кое-что другое. Я – ведьма.

Она вдоволь полюбовалась произведенным эффектом и продолжила:

– Правда, способности мои не ахти, да и учиться было не у кого. Одна старушка в селе показала мне, как простые зелья варить, вот и все мои уменья. Но и этого должно хватить, чтобы доказать графу, что я его дочь. Я собиралась напоить его зельем собственного приготовления. Приворотным.

– Каким-каким? – поперхнулась я.

– Приворотным, – повторила Тильда и гордо добавила, – других делать я еще не научилась.

– И к кому ты собираешься его, гм…, приворачивать? К себе, что ли?

– Ну что ты! Он же мой отец! Я собиралась приворожить его к тебе.

Я просто взвыла. У меня не осталось слов даже на возмущение.

– Ну, сама посуди. Ты молодая, красивая, но он тебя и в глаза не видел. Не видел ведь, так? – Тильда подозрительно покосилась, но успокоилась после моего энергичного кивания. – Значит, то, что ты ему нравишься, можно сразу исключить. Для чистоты эксперимента. Потом он выпьет моего компотика и ощутит потребность в тебе. Пока будет ломать голову, что, мол, происходит, я тут как тут. Вот, мол, мое произведение. Моих, мол, рук дело. Ему-то что, он колдун, ему приворот снять – что раз плюнуть. Он и возрадуется, что дочка такая талантливая выискалась. Кэсси, – жалобно заканючила она, – не выдавай раньше времени!

Ох, ну и не люблю я таких развесистых планов, что твоя клюква! Может, они с Селиной сговорились?

– Нет, нет и еще раз нет! – горячилась я. – Ты понимаешь, что подумают обо мне?

– А что? – фыркнула Тильда. – Ты ничем не рискуешь. Сиди в своей комнате и не высовывайся, я все на себя возьму.

– А ты сама-то свое зелье пробовала?

– Ты с ума сошла! Я-то еще не такая мудрая, чтобы приворот снять. Как влюблюсь нечаянно в какого-нибудь заморыша, так потом годы и промаюсь. Но ты не бойся: состав проверенный.

Мне бы ее уверенность! Тильда весело похлопала меня по плечу и выпорхнула из каморки, как птичка. Я же смотрела на это дело иначе. Роль привороженной или привораживающей девицы как-то совсем мне не нравилась. Да и вообще, как работают эти самые зелья, я имела самые смутные представления.

На кухне по-прежнему никого не было. Я медленно побрела в свою комнату.

Тильда порядком задурила мне голову, раз я сразу не сообразила об очень простой вещи. Я ведь тоже ведьма, по словам графа, хоть в этом таланте себя доселе никак не проявляла. И если он случайно выпьет приворотное зелье, на кого первым делом подумает? Кто в его глазах будет виновен в столь дерзком покушении на его лелеемый покой? Особенно в повторном исполнении? То-то! До Тильды дело даже не дойдет!

Я взвыла от досады и помчалась обратно. Чтобы случайно не попасть на глаза неизвестным гостям, в любой момент способным возникнуть на парадной лестнице, я помчалась на кухню другой дорогой – по винтовой лестнице.

Марта завершала последние приготовления к пиршеству: то поправит листочек салата, выбившийся из-под аппетитного куска мяса, прямо-таки истекающего соком, то помешает соус, застоявшийся от ожидания. Она сердито ворчала, что еда перестаивает, а им, мол, и горя мало… Я едва дождалась, пока она выйдет, и влетела на кухню, едва не споткнувшись о корзину с углями.

Количество блюд на столе явно уменьшилось, да и вино уже куда-то переставили, и пока я его искала, удача меня покинула.

Я услышала приближающиеся быстрые шаги и голос Джаиля, зовущий Марту. Раздумывать было некогда.

Покрутившись в поисках выхода и с досадой обнаружив, что дверь в каморку заперта, а прятаться больше негде – на кухне все на виду, я распахнула дверцы маленького подъемника (большой был доверху заполнен корзинами с углем) и мгновенно запрыгнула внутрь, виртуозно разместившись между супницей, несколькими блюдами и кувшинами. Вообще-то, пришлось стоять на одной ноге, при этом головой, спиной и руками упираясь в стены и потолок этого небольшого ящика. Колени почти ложились на крышку чего-то большого.