Пора. Я нагнулась к шее лошади, закрывая полами плаща веревку. Очень осторожно, почти не дыша, вытащила кинжал, который я стянула у Крифона, когда "подвернула ногу" и упала в его объятия. Перерезала веревку. Перегнулась к Дирсене и незаметно передала ей кинжал. Та на мгновение широко распахнула глаза, но тут же скромно их потупила. Девочка быстро учится, это хорошо. "Прыгнешь вниз, когда скажу", негромко, тоном уставшей путницы, осведомляющейся, долго ли до харчевни... Слава Создателю, ренейды плохо понимают наш язык, а Крифор далеко.

А вот теперь долой рассудок. Ибо то, что я собиралась сделать, благоразумным назвать было трудно.

Я наклонилась набок, медленно, но верно соскальзывая с лошади вниз наподобие куля с мукой. Сидевший рядом в седле молодой ренейд на мгновение недоуменно замер, потом резко спохватился, перегнулся и перехватил падающее тело. На лице его застыло удивление, но я не дала ему возможности понять.

Я закричала. Точнее, завизжала.

Как и ожидалось, увидев, как меня откровенно лапает ренейд, ко мне на защиту с гневным ревом бросился Нор-Кобб: он не стал разбираться, что к чему, а походя рубанул по толстой шее даже не успевшего удивиться мужчины. Бешеные тотчас взвыли и рванули назад, к подлому китту, на ходу обнажая оружие. Для пущей суматохи я кольнула лошадей, до которых смогла дотянуться, кинжалом и они помчались навстречу ренейдам, сшибаясь грудь в грудь...

А мы с Дирсеной, с риском переломать ноги и шеи, скакали отнюдь не грациозными горными сернами вниз, по камням, расшибаясь, вскакивая и снова скача.

У нас была всего пара минут, пока Рагнальд не разберется, что к чему. Если не меньше.

У нас была всего пара минут, чтобы достичь низа черной извилистой расщелины, только что полностью накрытой одеялом сумерек, и под защитой ее спасительной темноты уйти дальше, спрятаться, забиться в угол, уподобиться бесшумной мыши, пока вокруг рыскает разъяренная кошка... Слабая надежда, если подумать о том, что расщелина на самом деле никуда не ведет, и я приведу нас в тупик. Неразумная надежда, если вспомнить, что достаточно бросить вниз десяток факелов, и здесь будет светло, как в пиршественном зале. Увы, мои надежды были еще призрачнее, если представить, кто мне противостоит - опытные воины, натасканные сражаться с любым противником, загонять любую дичь днем или ночью.

Но скача по камням, о надежде я не думала. Хаос побери, да я вообще ни о чем не думала! Хрипло дыша, намертво вцепившись пальцами в юбки, высоко подбрасывая ноги, я бежала и бежала вперед и вниз, огибая валуны, только когда налетала на них. Рядом негромко, в такт своим диким прыжкам, подвывала от ужаса Дирсена. Мы задыхались, но бежали. В полной темноте.

А потом все закончилось. Сзади нас догоняли резкие крики и они приближались быстрее, чем удалялись мы. На каменном откосе впереди показались тени - значит, ренейды разожгли, наконец, факелы. Теперь нельзя бежать сломя голову. Теперь надо тихо и спокойно уходить, прячась, и прятаться надо с умом.

Я остановилась и резко перехватила Дирсену, жестом приказав ей сохранять тишину. Правда, расслышать что-либо удалось не сразу - наше хриплое дыхание вырывалось из груди огненными вспышками, а гулко стучащее сердце отдавалось в голове частыми ударами храмового колокола.

Мы укрылись за кучкой валунов, внутри которой по счастливой случайности образовалась полость. Вот там-то мы и сможем переждать погоню... Я затолкала Дирсену внутрь, а сама осторожно поднялась наверх. Следовало посмотреть, где ренейды.

Я встала, прислушиваясь...

От внезапного резкого головокружения земля передо мной закачалась, пустой желудок подскочил горлу, ноги предательски подкосились... я не удержалась и рухнула вниз. Чудом сумела сдержать крик, но под ногами зашелестели посыпавшиеся вниз камешки. Головокружение было очень неприятным, болезненным и странно знакомым. Но разбираться с собственными ощущениями было некогда - опираясь руками на валун, я медленно поднялась... и увидела их: трое ренейдов замерли передо мной всего в десятке шагов. Они еще не видели меня, но их позы говорили о том, что свет им и не нужен, а идут они на шум, на шуршащие под ногами камешки, на чужое дыхание, на гулко стучащую кровь... Я прикрыла ладонью рот, стараясь приглушить все еще хриплое дыхание, бесшумнее змеи перед прыжком соскользнула с валуна...

А-а-гх! Удар! Новый удар, новый приступ головокружения заставил меня вскрикнуть, резко выпрямиться и тут же упасть. И за мгновение падения я успела увидеть, как невидимая волна отбрасывает ренейдов немилосердной рукой, ломая их тела, подобные хрупким тростниковым куклам...

Темнее не стало, но мир все равно померк. Я потеряла сознание.

* * *

Первыми вернулись звуки. Я еще плыла в зыбкой дреме, где смешивается сон и явь, но сквозь ровный и мерный шум, поразительно напоминающий стенания прибоя, прорезалось явное и вполне распознаваемое всхлипывание и шморгание. Женское, где-то совсем рядом.

А потом до меня донеслись обрывки ругательств. Я прислушалась.

- Дурья башка, ты понимаешь, что чуть ее не убил? - произнес надтреснутый мужской голос, привыкший измываться и доводить собеседника до белого каления..

- Так я... это... увлекся, - понуро сообщил второй мужчина. Оправдываться он не пытался.

- Ежели при своем увлекательстве ты всегда голову теряешь, в следующий раз воспользуйся моей. Она не только круглая, но еще и умная.

Только один человек во всем Лаките мог без зазрения совести распекать любого другого, от знатного до простолюдина, как будто у него есть на это право, и верить, что ему все сойдет с рук. А если не сойдет, он все равно выкрутится.

- Орфик? Как ты здесь оказался? - встать я пока не пыталась, головокружение чувствовалось даже лежа. Но глаза открыла. Надо мной был низкий свод пещеры, по которому плясали сполохи огня. Передо мной маячило зареванное лицо Дирсены.

- О-о, милая, - старик молодцевато подскочил и присел передо мной на корточках. Его сухие узловатые пальцы бережно сжали мою ладонь.

- Мне послышалось, или здесь Махтир? - я попыталась подняться, и перед глазами все поплыло.

- Нет, нет, не надо, - руки Орфика и Дирсены бережно уложили меня обратно, - Ты еще слаба, благодаря этому несчастному оболтусу, не вставай.

- Домени..., - жалобно простонал Хранитель. Видеть обычно самоуверенного Махтира понурым и жалким было непривычно, - я не думал...

- Это обычное твое состояние, милейший, так что не оправдывайся.

- Что случилось? - улыбнулась я.

- Я забрал от Вашего Дара чуток больше, чем надо...

- Это я сразу поняла. Как вы здесь-то оказались? Мы же в Аруне расстались.

- Э, дражайшая моя Надорра, сие повествование особых условий требует, - привычно подхватился Орфик, - чтобы в красках и лицах, неторопливо, с подпевкой на лютенке моей заветной, да с глоточком крепкого винца...

- Офрик, - устало прервала я, - Просто сейчас расскажи покороче, а героическую сагу о занимательных и несомненно опасных похождениях двух доблестных героев обещаю послушать позже...

- Четверых. Граер и Тирдал отошли присмотреться, вдруг кто ошивается рядом.

- Тирдал? - удивилась я, - Но рассказывайте. И учтите, историю о предательстве Нор-Кобба в изложении Нетопыря я уже знаю.

- Э-эх, - звучно хлопнул старик ладонями по коленям, - Ну, ежели коротко, дело было так...

Коротко все равно не вышло. Как только Орфик заявил, что сии доблестные мужи - бывшие Хранители - отправились следом за Надоррой исключительно из корыстных побуждений, подобно пиявкам, ищущим как бы присосаться к молодой горячей крови, Махтир не на шутку вспылил и затребовал извинений.

Они препирались, а я устала. Я просто закрыла глаза и терпеливо ждала, когда рассказчики соизволят обратить на меня внимание. Случилось это не скоро, да и потом повествование густо перемежалось взаимными придирками и колкостями.