— Послушайте, вы можете говорить со мной о протоколах целый день. Я просто рассказываю вам, что произошло. Она ушла полчаса назад с одним из Рогов.

Она взглянула на Лорана. На своего отца. И вдруг испугалась за него. Соболь доказал, что независимо от того, кто ему перечил, он безжалостно наказывал. Но Лоран выглядел невозмутимым, все эмоции, которые она только что видела на его лице, исчезли.

— Куда вы собираетесь ее отвести? — спросил он, когда они подошли.

Когда стражи развернулись, Ария посмотрела на Рокота и Сорена, которые обеспокоенно наблюдали за происходящим.

Вопрос Лорана удивил стражей, заставив их защищаться. Они ответили немедленно и в унисон.

— В лазарет.

— Я отведу ее, — спокойно сказал Лоран.

— Нет, — ответил невысокий страж. — У нас есть приказ.

— Это не проблема. Я сам направлялся туда.

— Нам был дан четкий приказ от нашего командира привести ее самим.

Лоран наклонил голову в сторону коридора позади него.

— Тогда вам лучше его выполнить.

Лоран передал ее стражам. Одним быстрым движением он избежал вопросов и отвел от себя все подозрения. Умно, вынуждена должна была признать она. Она оглянулась, когда ее уводили во второй раз за эту ночь.

Лоран все еще стоял на месте, наблюдая за ней.

Гесс ждал в лазарете один.

— Входи, Ария. Присаживайся, — сказал он, указывая на одну из коек.

Узкая комната пахла антисептиком и другими знакомым запахами. Ряды раскладушек и металлических столов будили воспоминания Арии. Она представила себе Лумину в халате врача, с волосами, собранными в гладкий пучок, с манерами одновременно спокойными и настороженными. Лумина делала любую одежду элегантной, а каждое движение — сидение, стояние, чихание — грациозным.

Ария не видела себя такой. Такой уравновешенной. Она была неряшлива. Более нетерпеливой. Более изменчивой. У нее была артистическая сторона, которой Лумина не обладала.

Это было от Лорана? Неужели эти ее черты исходят от него? От солдата?

Ария медленно моргнула, заставляя себя не думать об этом сейчас.

— Где наш кофе, Гесс? — сказала она, забираясь на койку и кладя руку на колени. — Наш маленький столик у Большого канала?

Гесс скрестил руки на груди и проигнорировал ее замечание.

— Сорен сказал, что ты хотела меня видеть. И он упомянул, что ты ранена. Я привел кое-кого взглянуть на тебя. Снаружи ждет врач.

За время, проведенное с Перри, а потом с Лораном, она почти забыла о боли. Теперь боль вернулась, зародившись в ее предплечье и скользя вверх по руке.

— Я не хочу никаких одолжений от тебя.

Ария молча проклинала себя. Сейчас не время быть принципиальной. Он был нечестным и бессердечным, но она могла бы воспользоваться помощью для своей руки. По крайней мере, она заметила, что боль вроде бы утихает.

Брови Гесса удивленно поднялись.

— Как хочешь. — Он подошел к креслу на колесиках, стоявшему у двери, и пододвинул его к кровати Арии. Затем он сел, положив руки на ноги, и уставился на нее снизу вверх. Крупный, как Сорен, он, казалось, поглотил маленький стул.

Пока Ария ждала, что он заговорит, она заставила свой разум проясниться. У него был мотив, чтобы привести ее сюда, но у нее тоже были свои мотивы. Он был их лучшим шансом на побег. Поскольку Гесс никогда не оказывал ей никаких услуг, ей придется убедить его, что помогать ей в его же интересах. Вытеснив Лорана как можно дальше из своих мыслей, она сосредоточилась на своей цели.

— Я посвятил свою жизнь тому, чтобы сохранять Грезу и ее жителей в безопасности, — сказал Гесс. — Но я никак не ожидал, что мы дойдем до такого. Я никогда не предполагал, что мне придется оставить так много людей позади. Что мне придется оставить собственного сына. Но другого выхода я не видел. Сорен не сдвинулся с места, и у меня не было выбора. Из-за действий, которые я был вынужден предпринять, между нами возникла трещина. Возможно, ты тоже пострадала в результате моих решений.

Он извинился точно так же, как Сорен, смутно, без какого-либо реального признания в проступке — извинения политика — но его спина была напряжена, а мышцы шеи, казалось, готовы были лопнуть. Где-то внутри него жило настоящее сожаление. Может быть, даже в сердце.

Ария кивнула и попыталась выглядеть тронутой тем, что он только что сказал. Он двигался в нужном ей направлении, а она не могла позволить себе быть разборчивой.

— Я могу взять тебя с собой, Ария. Я уверен, что Сорен сказал тебе. Когда Уголек станет достаточно сильным и послушным, ты можешь отправиться к Ясному Небу вместе с нами. Но я не могу принять твоего друга.

— Перегрина?

Гесс покачал головой.

— Нет, в нем можно быть уверенным. Он поедет. Он важен из-за своей связи с мальчиком.

— Вы имеете в виду Рокота, — сказала она. — Вы не можете взять Рокота.

Гесс кивнул.

— Он опасен. У него своя история с Соболем.

Она не смогла сдержать смешок.

— У нас у всех есть своя история, Гесс… разве вам так не кажется? И не только у меня с Рокотом. С сотнями невинных людей. Некоторые из них — люди, которых вы оставили в Грезе. Это ваш шанс. Вы все еще можете им помочь. Вы можете исправить свою ошибку.

Красные пятна расцвели на его шее и щеках.

— Ты слишком наивна. Я никак не могу взять никого из них. Соболь отвечает за всех. Там просто не хватит места. Кроме того, я не могу просить его ни о чем другом. Я не могу позволить себе дать ему больше. Он не занимается перевозом своего народа в новую среду. Я же да. Здесь все по-другому. Ты знаешь, каково это… чувствовать голод в первый раз? Потерять все, что ты когда-либо знал?

Он говорил в страстном порыве, как будто открылись врата беспокойства. Но он резко оборвал себя, словно сказал гораздо больше, чем намеревался.

— Да, — тихо ответила она. — Я знаю, что это такое.

В последовавшей паузе сердце Арии тяжело забилось в груди. Это был ее шанс привлечь его на свою сторону. Слова Перри эхом отдавались в ее голове. Дай ему другой вариант.

— Есть еще один путь к Ясному Небу, Гесс. — Она наклонилась вперед. — У вас есть преимущество. У вас есть корабли. Вам не нужен Соболь для координат…

— У меня есть координаты. Дело не в этом. Контроль над мальчиком — единственное, чего нам не хватает.

— Уголек связан с Перегрином… не с Соболем.

Гесс медленно вздохнул. Она почти слышала, как его разум открывает другие возможности, разворачивая их веером, как колоду карт.

Ему хотелось верить ей. Она могла бы это сделать. Она могла бы убедить его.

— Клан Перегрина примерно такой же, как и клан Соболя. Подумайте об этом. Все, что вам нужно знать о пребывании здесь, о внешнем мире, Перегрин может дать вам… и вы можете доверять ему. С Соболем такого не будет. Подумайте о том, что будет потом. Когда вы доберетесь до Ясного Неба, что, по-вашему, произойдет? Вы думаете, что вы двое вдруг станете друзьями?

Гесс усмехнулся.

— Мне не нужны друзья.

— Но и враг вам тоже не нужен. Не обманывайте себя, думая, что Соболь — это что-то другое. Как бы я вас не ненавидела, я не стану вас обманывать, и Перегрин тоже. Соболь будет.

Гесс долго раздумывал, не сводя с нее глаз.

— Расскажи мне, — попросил он. — Как получилось, что ты стала доверять Посторонним, а они тебе?

Ария пожала плечами.

— Я начала с правильного.

Гесс уставился на свои руки. Она знала, что он воображает, как может вырезать Соболя. Ей нужно было убедить его, но она должна была быть осторожной. Страх перед Соболем глубоко проник в ее душу, но Гесса нельзя было недооценивать.

Гесс поднял голову.

— Я хочу, чтобы мой сын поехал со мной. Я хочу, чтобы ты помогла убедить его в этом.

Ария покачала головой.

— На этот раз вы должны мне помочь. А не наоборот. Это ваш шанс сделать правильный выбор.

— Мне придется. — Гесс встал и подошел к двери, останавливаясь там. — У меня нет никаких иллюзий. Я знаю, каким человеком является Соболь. Но я также знаю, что он не переходит мне дорогу. Он нуждается во мне, или он никуда не идет.