Эльза будет жить. Мальчик по имени Матиас — тоже.

Миновав очередной пост охраны, Анна-Мария неожиданно свернула в какой-то маленький темный коридорчик и, сделав несколько шагов, постучала по стене. Мартин решил не удивляться — просто смотрел. Стена оказалась потайной дверной панелью: бесшумно скользнув в сторону, она открыла проход. Нырнув в него за Анной-Марией и миновав густую тьму прихожей, Мартин очутился в комнате, которую можно было бы назвать гостиной. Изящная мебель в голубых тонах, пышные букеты цветов в напольных вазах, негромкое потрескивание дров в настоящем камине — на миг Мартину показалось, что он попал на съемочную площадку исторического фильма.

Комната была пуста. Анна-Мария прошла к одному из кресел, опустила на него сумочку и встала рядом. Мартин хотел было спросить, что это за место, но счел нужным промолчать и встал так, чтобы его никто не задел.

— Как это мило, — услышал он голос Андреаса и вздрогнул от неожиданности. Король усмехнулся и продолжал: — Наша дорогая Анна-Мария не знала о том, что здесь есть ценнейший артефакт.

Мартин понял, что разоблачен. И понял, что от него ждут резких движений, которые непременно его выдадут. Ну уж нет — на охоте дичь цела, пока тихонько сидит в кустах и не паникует.

— Зеркало Правды, — продолжал Андреас и доброжелательно добавил: — Мартин, ну обернись же. Оно прямо за тобой, на стене.

Анна-Мария вздрогнула и зажмурилась, прижав пальцы к губам. Краем глаза Мартин увидел тяжелую бронзовую раму на стене. Что ж, похоже, он проиграл, стоило сражению начаться.

— Обернись же, не стесняйся, — с прежней мягкостью предложил Андреас и неожиданно рявкнул: — Живо, я сказал!

Мартин шагнул вперед и обернулся. Действительно, в зеркале отражалась его усталая осунувшаяся физиономия — а еще Андреас собственной персоной. Пистолет в его вытянутой руке был прижат к виску Анны-Марии.

— Это из него ты застрелил ведьму в прямом эфире? — сказал Мартин и провел ладонью по лицу, стряхивая уже бесполезную паутинку. Андреас мотнул головой и выступил из воздуха. Должно быть, он пользовался изобретением Лютера, которым бывший инквизитор так гордился…

Анна-Мария была бледной, как бумага. Ее лицо стало похоже на маску.

— Нет, это другой, — ответил Андреас и мягко надавил на плечо девушки, принуждая ее опуститься в кресло. Анна-Мария подчинилась, и Андреас опустил оружие. — Добрый вечер, Мартин. Рад тебя видеть живым и здоровым.

Мартин улыбнулся. Что ж, похоже, ему оставалось только блефовать.

— А ты размордел на царских харчах, — заметил он и сел на ближайший диванчик. Андреас улыбнулся.

— Есть такое, — ответил он. — Когда не надо бегать за ведьмами, невольно набираешь вес. Как дела, Мартин? Как зрение?

— Как видишь, не спотыкаюсь, — Мартин закинул ногу на ногу и сцепил пальцы на колене. Ни дать, ни взять встреча старых друзей. Анна-Мария всхлипнула и испуганно посмотрела на него.

— Ты бы прибрал оружие-то, — посоветовал Мартин. — Мы же серьезные люди, чтоб вот так волынами махать.

Андреас пожал плечами и решил не спорить.

— Ну да, ты прав, — сказал он и наотмашь ударил Анну-Марию по голове. Девушка бессильно обмякла в кресле, и Мартин с отстраненной холодностью подумал, что король мог не рассчитать силы и проломил ей череп. Впрочем, пока она была жива: всмотревшись, Мартин увидел, что девушка дышит.

Он с трудом подавил желание подняться и выкинуть Андреаса из окна. Пока еще не время.

— Напрасно, — сказал Мартин. Андреас прошелся по комнате и, покосившись на тело Анны-Марии, спросил:

— Что, жалко подружайку?

Мартин усмехнулся.

— Ты не понимаешь, что такое любовь и дружба. И знаешь, мне тебя даже жаль.

Андреас усмехнулся и пожал плечами. Он тоже чего-то ждал.

— Я не для этого на свете живу, — признался он. Мартин скрестил руки на груди, спрятав пальцы — на них засветились бледно-голубые огоньки. Облако Шенье по особым пометкам кодекса Ганта было почти готово к броску.

— А ради чего?

— Мир без ведьм, — присев на корточки, Андреас взял кочергу, поворошил дрова в камине. — Разве это не замечательно? Ты и сам всю жизнь боролся за него.

Мартин кивнул, признавая правоту короля. Да, именно так. Мир без ведьм.

— Тебе удалось его построить, — откликнулся Мартин. — Ведьмы сейчас и носа высунуть боятся. Кому охота умереть в прямом эфире…

Анна-Мария шевельнулась и едва слышно вздохнула, но не пришла в себя. Мартин ощутил острую, пронзительную жалость и горечь вины. Она была его другом, а он привел ее на верную смерть.

— У меня есть одна очень интересная вещь, — Андреас встал напротив Зеркала Правды и поманил Мартина. — Иди, покажу. Тебе понравится.

Мартин послушно поднялся и подошел к королю. Андреас вынул из кармана крошечный пульт и нажал на единственную кнопку. Зеркало с торжественной неторопливостью скользнуло в сторону, открыв огромный монитор — на него шла информация с камер наблюдения, и Мартин увидел…

Он не оцепенел от ужаса, и силы не покинули его. Эльза, маленькая, хрупкая, решительная Эльза, шла по коридору дворца, и десятки камер ловили ее и передавали изображение на монитор. Никто ее не останавливал — должно быть, Андреас приказал пропускать Эльзу без помех.

«Я должен был понять, — устало подумал Мартин. — Она слишком легко и быстро согласилась остаться».

Только теперь он понял, насколько устал. Все было зря. Анна-Мария умирала напрасно, и Эльза торопилась спасти его — тоже напрасно. Единственная в мире ведьма уровня Хиат спешила спасти мужа, отказываясь понять, что любая ворожба в ее положении убьет и ее, и ребенка.

Мартин не сразу понял, что Андреас говорит: спокойно, уверенно, ровно.

— Пойдем вместе, Мартин. Ты и Эльза — присоединяйтесь ко мне. Единственное, чего я хочу, так это мира и спокойствия для всех. Для ведьм, для людей — неважно. Я не враг ни тебе, ни твоей жене.

Король улыбнулся и протянул Мартину руку.

— Пойдем вместе, — повторил он. — Вы не пожалеете.

Мартин улыбнулся. Все сложилось как нельзя лучше.

— Ты прав, Андреас, — произнес он и прикоснулся к ладони короля. — Но беда в том, что ты истязал мою жену.

Особые пометки в кодексе Ганта делали смертоносное облако Шенье непроницаемым для защитной магии. Облако было единственным заклинанием, способным пробить магическую броню короля, и Андреас при всем желании не смог бы его сбросить — Мартин подумал, что дядя Эрих, должно быть, предусмотрел и это. Вот только проблема была в том, что нельзя было разрывать контакт.

Сжатые руки вспыхнули.

Мгновение растянулось в вечность, и Мартин увидел, как вокруг них поднимается стена гудящего пламени. Он почти не чувствовал боли, не смотрел на Андреаса, охваченного огнем, и ни о чем не думал.

Он всю жизнь убивал чудовищ и теперь в очередной раз делал привычную работу.

Потом боль все-таки пришла — она была настолько нестерпимой, что Мартин соскользнул во тьму беспамятства, моля несуществующего Господа о том, чтобы не разорвать контакт.

А потом все кончилось, и ничего не стало.

Эпилог

Агнете закрыла лицо ладонями и закричала:

— Нет, мама! Не рассказывай дальше!

Матиас, до этого сосредоточенно чертивший какие-то значки в рассыпанной по столу муке, повернулся к сестре и закричал еще громче:

— Ты же уже сто лаз слышала эту истолию! Сто миллионов миллионов лаз!

— Нет, мама, не рассказывай, мне страшно!

— Дула! — Матиас решительно сгреб горсть муки и высыпал на голову Агнете. — Все девчонки дулы!

— Сам дурак! — и Агнете разревелась. Слезы у нее всегда были наготове, только пальцем ткни.

Эльза, которая выкладывала косичку из теста по краю пирога, сказала:

— Если не прекратите, я не стану рассказывать.

Брат и сестра сразу же прекратили рев и чинно уселись за столом. Ни дать, ни взять, идеальные дети, только у Агнете вся голова в муке, а у Матиаса вечно сбитые коленки. И наверняка в кармане очередная лягушка или ящерица.