— Как вы с ней познакомились? — вдруг поинтересовалась Эльза. Лютер бросил быстрый взгляд в сторону Стивы, которая вновь отпаивала Мгангу, и его улыбка внезапно стала теплой и смущенной. Той самой, которой он улыбался давным-давно, когда Эльза пришла в управление по делам ведьм на регистрацию.

— Ты удивишься, но нас свел Мартин, — признался Лютер. — За день до начала бунта ведьм… Ну а потом как-то слово за слово, начали общаться…

Он умолк, словно не хотел делиться чем-то действительно личным. Мганга окончательно пришел в себя, и Стива взялась за Мартина. Эльза поднялась и, подойдя к ним, села в траву рядом с мужем. Рубашка Мартина потемнела от крови, но жуткие раны, оставленные медвежьими когтями, затягивались на глазах — должно быть, благодаря жуткому комку из веток, травы, перьев и костей, что был обмотан алыми нитками. Комок лежал на животе Мартина, и Мганга косился в его сторону почти с религиозным трепетом. По всей видимости, это был могущественный амулет.

— А я ведь так ничего и не успела сделать… — еле слышно призналась Эльза. Веки Мартина дрогнули, и глаза под ними нервно заметались, словно он видел страшный сон. Эльза схватила его за руку и, склонившись, шепнула на ухо:

— Мартин, я здесь. Я здесь, все хорошо.

Побелевшие губы Мартина дрогнули, и Эльза разобрала едва слышный хриплый шепот:

— Эль…за…

— Я здесь! — сказала она уже громче. Стива запустила пальцы в карман штанов и вынула еще один комок из веток и перьев, который затем с силой вдавила в грудь Мартина. Он вздрогнул всем телом и обмяк на траве, на сером осунувшемся лице проступили капли пота.

— Вот же хрень! — произнес Лютер. — Похоже, они мишкины когти ядом мажут.

— Не надо яда, милорд, — откликнулся Мганга. Судя по выражению лица, дворецкий испытывал к Лютеру уважение в самой высокой степени. — Остатки гнилого мяса под когтями. Не надо никакого яда. Заражение крови обеспечено…

Лютер понимающе кивнул и, подхватив Эльзу под локоть, поставил ее на ноги и сказал:

— Будем работать в паре. Есть идея, короче… Ты знаешь заклинание Очищающего огня?

— Вы с ума сошли! — вскинулся Мганга. Черное лицо дворецкого стало серым от ужаса. — Вы же погибнете оба!

Лютер только отмахнулся.

— Конфликт магических сил, да. Знаю. Один бросает заклинание, второй пропускает отдачу. Эльза, пробуем?

У Эльзы на мгновение потемнело перед глазами, и почти сразу же она почувствовала удивительную легкость, словно задача, над которой много лет ломали голову, внезапно решилась с непостижимой простотой.

— Пробуем, — промолвила она тоном, не терпящим возражений. Мганга хотел было что-то сказать, но лишь покачал головой и вновь опустился в траву. — Только, Лютер… Я не знаю этого заклинания.

Лютер устало вздохнул: дескать, ладно, что с тобой поделаешь. Встав за спиной Эльзы, он положил правую руку ей на живот, сразу же напомнив Андреаса, и объяснил:

— Ладно, сделаю сам. Смотри, когда пойдет отдача, это будет похоже на волну. Главное — не сопротивляйся.

Эльза послушно кивнула и, глядя, как Стива орудует с амулетами на груди Мартина, вдруг подумала, что все получится. Иначе не могло быть. Она не знала, откуда взялась эта непрошибаемая уверенность, но ей сразу же стало легче.

И в это время пошла отдача: тяжелая огненная волна нахлынула на Эльзу и смяла, оборвав дыхание и скомкав мысли. Кажется, Эльза тонула. Кажется, жидкое пламя охватило легкие, и мысли заметались, словно испуганные зверьки: бежать! Спасаться! Немедленно!

Пальцы Лютера надавили сильнее, и Эльза опомнилась, сумела пусть ненадолго, но взять себя в руки и не сопротивляться. То, что Мганга называл конфликтом магических сил, сейчас проявлялось в виде тяжелой темной завесы, которая опускалась на нее и Лютера, трепетала над головами, но не могла прикоснуться и уничтожить. Лютер все рассчитал правильно: то, что погубило бы одного мага, не могло ничего поделать с двумя.

Могла ли Эльза верить Лютеру в остальном? Она не знала и сейчас не хотела задумываться.

Волна отдачи схлынула, и пламя в груди угасло. Жадно глотая свежий тропический воздух, наполненный ароматом цветов и фруктов, Эльза обмякла в руках Лютера — ноги не держали.

— Получилось, — шепнул он ей на ухо. — У нас получилось.

***

До обиталища бокора они добрались под вечер.

Мартин пришел в себя, но идти мог с трудом, и Мганга понес его с таким привычным спокойствием, словно всю жизнь только тем и занимался, что таскал немощных. Лютер и Стива шли впереди — они держали над всей компанией прикрывающий щит. Именно благодаря этому щиту их не заметили люди Авенхви, которые прошли мимо в поисках сбежавшей добычи и ничего не обнаружили.

Лютер только посмеивался. Этот щит был его собственным изобретением, он помог Мартину, Эльзе и Мганге покинуть лагерь бандитов незамеченными, и теперь бывший инквизитор с довольным видом объяснял принципы работы незримого покрывала. Эльза слушала его вполуха, так до конца и не определившись, можно ли доверять этому человеку.

Бокор жил в одной из горных пещер. Тропинка, ведущая к ней, становилась все более и более утоптанной, кусты по краям дороги постепенно исчезли, а на деревьях стали появляться алые ленты. Мганга запустил руку в карман рубашки и, вытащив небольшой клубок, бросил его Эльзе.

— Привяжите на ветках, госпожа, — сказал он. — Это знак открытости помыслов.

Эльза послушно привязала на ближайшей ветви пять ниток, по числу идущих. Мганга довольно кивнул. Сквозь усталость на его лице явственно просвечивала радость.

— Почти добрались, — произнес дворецкий.

Пещера бокора на деле оказалась целым поселком: стоило путешественникам появиться в пределах видимости, как над лесом пронеслась заливистая трель крапчатого дрозда, и из-за деревьев появились слуги бокора: низкорослые, чернокожие, в одинаковых алых костюмах. Идущие остановились и, повинуясь знаку Мганги, поклонились им в ноги.

Один из слуг, самый маленький, белозубо улыбнулся и спросил:

— С добром или с худом?

— С добром, — откликнулся Мганга. Теперь он был за главного. — Мы идем к бокору за надеждой и исцелением.

— Бокор принимает, — снова улыбнулся маленький слуга. — Но бокор отдыхает. Отдохните и вы с дороги.

Их разместили в одном из крошечных домишек, который прилепился к горе, словно ласточкино гнездо, и Эльза наконец-то вздохнула с облегчением. Их путь закончился, они сумели добраться до бокора, и надежда, до сих пор тлевшая в ее груди, словно крошечный огонек под углями, вспыхнула ярким пламенем.

— Я знаю, что вас вел Ихвин, — сказал слуга, который разместил путешественников на постой. — Он решил примкнуть к ребятам Авенхви, и вы были его платой за вход. Они шатаются здесь неподалеку, ищут вас. Как вам удалось обвести их вокруг пальца?

Лютер улыбнулся и с достоинством ответил:

— Я накрыл всех нас плащом-невидимкой.

Слуга посмотрел на него с доброжелательным любопытством, словно оценивал. Почему-то Эльза ощутила странное неудобство. Стива тоже заерзала на циновке.

— Белый бокор силен, — наконец, произнес слуга. — Силен и ловок. Добро пожаловать.

Он покинул комнатушку и вскоре вернулся с товарищами, которые приволокли чан с темно-красным варевом. Оно воняло так, что у Эльзы заслезились глаза и перехватило дыхание, а Стива зажала рот ладонью, с трудом сдерживая рвотные позывы. Мганга прижал ладони к лицу и поклонился.

— Это ру! — воскликнул он. — Такой же, какой варил и мой дед! Прекрасный, замечательный ру!

Эльза с ужасом вспомнила слова Ихвина о том, что Мартину предстоит выпить эту дрянь. Покосившись на мужа, она увидела, что силы оставили его, и он лежит на циновке то ли в обмороке, то ли во сне.

— Что там? — испуганно спросила она. Двое слуг осторожно усадили Мартина, а третий вынул откуда-то из кармана плошку и, зачерпнув варево, поднес его к губам больного.

— Там масло и мука, госпожа, — объяснил Мганга. — А еще кровь трех черных козлят и истолченные в порошок кости предков.