Мы помотали головой.
— У нас все есть.
— А оборудование для светового шоу?
Дин улыбнулся и похлопал меня по плечу.
— И это тоже. Только нужна полнейшая темнота в зале для последнего танца и светового шоу после него.
— А как же вы будете танцевать в полнейшей темноте?
— А это уже не ваши заботы. И да, где у вас кабинет химии?
— До конца коридора и налево. А зачем вам?
Я встала.
— Фосфор есть у вас?
— Ну да, только совсем немного.
— Не жалко для запоминающегося вечера?
— Ну это смотря что вы будете с ним делать.
— А с помощью него мы сделаем так, чтобы нас было видно в темноте.
Директор кивнул. Написал какую-то бумажку и протянул мне.
— Отдадите химику.
— Хорошо.
— Мы можем на вас рассчитывать?
— Абсолютно и полностью.
— А кто вы?
— Телевизор смотрите?
— Да. Каждый день.
— Новости?
— Разумеется.
— Танцоров видели?
— Даа, классные ребята. Уже 2 недели держатся в чарте самых просматриваемых видео на первом месте. А что?
Мы с Дином усмехнулись и одновременно встали в «нашу» позу. Ноги на ширине плеч, руки в карманы джинс, головы опущены. Я запела и в то же время мы с Дином делали одновременные движения, как тогда.
— The base & the tweeters make the speakers go to war!
The mighty trumpet brings the freaks out to the floor!
The base & the tweeters make the speakers go to war!
The mighty trumpet brings the freaks out to the floor!
Директор сел.
— Так это че… Это вы что ли… Можно…
Я подошла и расписалась на его лбу.
— Можно. Только выпускникам — ни слова. Ясно?
Директор закивал.
— А ммможно…
— Можно. Напарник, подь сюды.
Дин подошел к нам. Мы встали по бокам от директора. Тот трясущейся рукой протянул мне телефон. Я вытянула руку и сделала сэлфи.
— Все? Можно идти?
— К-к-к-онечно.
— Спасибо.
Мы с Дином вышли из кабинета директора.
От лица Лизы
Капец… Я же ИХ видела… Это точно были они…
— Лиза, я почти закончил.
— Ага.
Я не слушала Трэна, только усиленно вспоминала, что смогла увидеть за эти доли секунды. Девушка и парень. У девушки что-то темное на глазах. Оба в джинсах и ботинках. У девушки джинсы узкие.
Но сомнения у меня были. У девушки не было выбритой полосы волос сбоку. И Таня ни за что бы не надела рубашку и узкие джинсы. Только толтовки и штаны а-ля Эминем, только хардкор. Но эти очки… У Тани, конечно, были другие, но кто сказал, что она не могла купить себе новые за эти 2 года?
— Лизка, достала ты меня с этими Винчестерами.
— ШО?! КАКИМИ ВИНЧЕСТЕРАМИ?! ОНИ ЧО ПОЖЕНИЛИСЬ ШТОЛЕ?!
Я подскочила на месте. Кевин засмеялся.
— Эй, успокойся, я образно. По-любому они где-то на другом конце Америки мутят. Мы же на это и рассчитывали.
— Да, конечно, но ты больше так не пугай меня. Знаешь, получилось как-то не очень. Как будто бы мы специально их свели. Может, они не хотели этого?
— Пффф, та канешна. Я видел блаженную рожу Винчестера, когда он о ней говорил. А Таня те чо нить говорила?
Я помотала головой.
— Тока яростно отрицала всю возможность отношений между ними. И она в любовь не верит аще.
— Пиздит как дышит, поверь мне. Не грузись ты так. Может они переспали, Таня залетела, вот они и смотались?
Я зло посмотрела на Кевина.
— Не говори так. Какими бы они ни были ебланами, они бы так не сделали. Да и кто спит после двух недель знакомства?
— Дин Винчестер.
— Нет, Кевин. Раньше — может быть. Но он изменился после знакомства с ней. Ты когда-нибудь слышал, до их знакомства, чтобы он пел?
— Редко.
— Ну вот. А ту неделю, что я болела, он пел каждый день. И за эту неделю он не уезжал ни к одной шалаве. Хотя раньше пропадал почти каждую ночь. Он изменился, Кев.
Трэн пожал плечами.
— Чо бы ты понимал еще…
Я слезла со стола, на котором сидела, и пошла в столовую. Надо че нить сожрать, а то сдохну от неизвестности и бесчувственности Кевина.
— Сок и булочку с творогом, пожалуйста.
Я взяла свой заказ и села за столик в центре. Стена между коридором колледжа и столовой стеклянная, все видно. Я молча смотрела на ребят, которые вешали какой-то большой плакат.
Тут я увидела то, что заставило меня подавиться и закашляться.
С ДРУГОЙ СТОРОНЫ СТЕКЛЯННОЙ СТЕНЫ СТОЯЛА ТАНЯ! ОНА МОЛЧА СМОТРЕЛА НА МЕНЯ! ТАНЯ УСМЕХНУЛАСЬ ТАК, КАК УСМЕХАЮТСЯ ТОЛЬКО ДВА ЧЕЛОВЕКА В ЭТОЙ ВСЕЛЕННОЙ! ОНА И ВИНЧЕСТЕР!
Я потрясенно смотрела на нее, а она на меня. Я моргнула и… Она исчезла. Как будто ее там и не было… Я пулей вылетела из-за стола, выбежала из столовой и подошла к тому месту, где она стояла секунду назад. Ничего… Даже следов грязных ботинок. На улице уже два дня идет дождь и улицы превратились в грязное месиво. Я выскочила на улицу. Никого даже похожего на нее. И Импалы тоже нет…
— Лиз, ты чего? Летаешь тут, как Карлсон. Что такое?
Кевин подбежал ко мне. Я посмотрела на него.
— Кев… опять…
— Господи, Лиза, ну сколько можно?! Все, собирайся, мы едем к врачу.
— К какому врачу?!
— Психиатру! Достали меня эти твои глюки.
— Сам ты глюк!
Я заплакала и побежала от колледжа по улице, на ходу вытирая слезы.
От лица Кевина
Я сидел в переулке на земле, опершись спиной на стену здания. С Лизой мы никогда не ссорились. Были мелкие раздоры, но чаще бытовые и пустяковые. А тут… Я накричал на нее… Я же не виноват в том, что она видит Таню и Дина в каждом прохожем. Я тоже скучаю по ним. Но не до такой же степени.
Кто-то тронул меня за плечо. Я поднял голову. Рядом со мной стоял маленький мальчик и протягивал что-то.
— Привет. Что это?
— Привет. Тебе попросили это передать.
Он протянул мне маленький листочек и какой-то сверток.
— Кто попросил?
— Она попросила, чтобы я ее не описывал. Сказала, назвать ее Риддиком.
Я выхватил у мальчишки из рук записку и сверток. Даже не прочитав, посмотрел на него.
— Она была одна?
— Нет. С ней был такой парень. Вооот такой.
Парнишка вытянул руку вверх, показывая рост.
— Больше они ничего не просили передать?
— Больше ничего.
— Спасибо тебе.
Я похлопал мальчика по плечу и тот, припрыгивая, убежал.
Я развернул листок.
«Иди ты в сраку со своими глюками! Быстра пошел, всучил ей этот сверток и извинился, понял?! Еще раз так наорешь нее, я тебя убью. Ей ни слова о том, что сейчас читаешь и откуда у тебя то, что в светке. Она хотела эту вещь до безумия. Скажи, что понимаешь все, что это от тоски и так далее. Короче, спизди че-нибудь. Ни слова, понял?».
Я сидел в ступоре. Снизу было подписано что-то еще. Только другим почерком.
«Ни слова Лизе, пока та сама не поймет, понял? И да, деньги потом как-нибудь отдашь».
И все. Дальше лист был пуст. Но этого мне хватило, чтобы охуеть окончательно. Это че, правда чтоли?!
Я вспомнил про сверток и развернул его. Боже… Золотой кулон с символикой группы «My Chemical Romance»… Сколько же он стоит?
Плевать. Потом как-нибудь деньги отдам. Я выкинул записку в мусорку и туда же полетела упаковка от кулона.
Эти два идиота спасли мою любовь.
От лица Лизы
Я сидела на лавочке в парке и вытирала слезы. Как он мог накричать на меня?..
— Лиза!
Я по привычке обернулась. Ко мне подбежал Кевин.
— Родная, прости меня, прости! Я не знаю, что на меня нашло! Просто все было так странно… А сейчас я понял, что ты просто сильно скучаешь по ним. Поэтому пытаешься найти их. Родная, ты простишь меня?
Я охуевше на него смотрела. Трэн протягивал мне какую-то коробочку. Эт че за новости? Я осторожно взяла ее и открыла. И в следующую секунду повисла на шее у своего парня.
— КЕЕЕЕВ СПАСИИИБААА БОООЖЕЕЕ ОН ОХУУУЕНЕЕЕН Я ЛЮБЛЮЮ ТЕБЯЯ И ПРОЩАААЮЮЮ!
Кевин, хохоча, обнял меня за талию и прижал к себе. Помог надеть кулон.
