— The base & the tweeters make the speakers go to war!

The mighty trumpet brings the freaks out to the floor!

The base & the tweeters make the speakers go to war!

The mighty trumpet brings the freaks out to the floor!

Я сделала свой голос максимально похожим на голос Тимми Трампета. Это был последний припев. Как только прозвучали последние секунды песни, Дин сделал резкий толчок ногами, отчего я подлетела в воздух. На автомате сделала сальто вперед, чтобы не упасть. Дин оттолкнулся руками от асфальта и встал рядом со мной, засунув руки в карманы джинс. Мы опустили головы, как в начале танца.

— Раз, два, три…

Дин, улыбаясь, шепотом считал.

— ЙЮЮЮЮЮЮЮЮЮЮЮЮЮХУУУУУУУУУ!!!

Люди, за секунду до этого стоявшие с открытыми ртами, заорали, завизжали, захлопали.

Мы с Дином, улыбаясь, подняли головы.

— Малая, это наше лучшее выступление!

Дин притянул меня к себе. Достал телефон и, вытянув руку вверх, прошептал «Улыбайся». Я улыбнулась. Винчестер сделал сэлфи.

 — Теперь давай с народом.

Мы повернулись спиной к орущим от восторга людям. Дин сделал еще одно сэлфи.

— ТЕПЕРЬ СО МНОЙ!

— И СО МНОЙ!

К нам начали подбегать девки и парни. Мы с Дином, подмигнув друг другу, дали деру к машине. Дин выпихал из Импалы парнишку, переключавшего музыку и завел мотор.

— Пиздовать надо отсюда.

— Агась.

Мы быстренько ретировались с улицы, где стояла толпа охуевших людей.

Дин остановил Импалу на тихом пустыре перед заброшенной заправкой. Я вылезла из машины и, потянувшись, расхохоталась. Дин улыбнулся.

— Ты чего, малая?

— Я не ожидала, что мы уедем. И поэтому не отдала Роджеру деньги за то, что он снимал поздравление.

Дин нахмурился.

— Роджер это тот ушлепок, который за видео особую плату требовал?

Я поджала губы и кивнула.

— Кастрировать таких надо. Малая, полей мне на руки, пожалуйста.

Я достала из багажника пятилитровку с водой. Я лила Дину на руки, а он мыл лицо.

— Стой, надо шею вымыть.

И стянул майку-борцовку… Кубики пресса были видны даже если Дин не будет напрягаться. Притом так видны, что ооооох… Я уставилась на сие великолепие и не заметила, что пятилитровка наклонилась и вода из нее льется на землю. Дин, увидев мою реакцию, усмехнулся и приподнял пальцем горло бутылки. Вода перестала литься, а я, разинув рот, смотрела на торс Дина.

— Малая, еще раз такое повторится, и будешь пятилитровки из супермаркета сама пиздить, ясно?

Я кивнула и вернула челюсть на место. Дин умылся и вымыл шею. Я всучила ему полотенце.

— Щас мне польешь, а то с меня пот градом бежит после Фриксов.

Дин повесил полотенце на шею и взял у меня из рук пятилитровку. Я сняла очки и засунула их в карман джинс. Так как были уже сумерки, пустырь

освещали только мои глаза.

— Давай.

Дин наклонил пятилитровку. Я умылась.

— Стой, че это у тебя здесь?

Дин коснулся моей шеи.

— Это грязь. Ты когда на лопатках крутилась, по асфальту проехалась разок, видимо. Снимай топ, я полью.

Я усмехнулась и стянула белый топ, оставшись в лифчике. Винчестер замер.

— Может ты уже польешь мне воды, я спину вымою?

— Ам. Да. Пожалуй, стоит.

Дин наклонил бутыль, а сам не сводил с меня глаз.

— Все?

— Да.

Я взяла у Дина полотенце и принялась вытираться. Винчестер отнес пятилитровку обратно в багажник.

— Малая, там в сумке моей, на заднем сидении, найди мне рубашку какую-нить.

— Хорошо.

Я залезла в Импалу и стала рыться в его сумке.

— Да ты не выбирай, так, первую попавшуюся дай.

Я вытащила из его сумки рубашку Дину и из своей сумки — себе.

— Винчестееееер.

— Аууу.

— Это че, та самая рубаха?

Дин подошел и заглянул в окно.

— Где?

Я развернула его рубашку. Это была та самая рубаха, которую он дал мне, когда на озере спихнул в воду.

— Ооо, точна!

Я сидела в ступоре.

На меня накатилась волна воспоминаний…

— Малая? Ты чего застыла?

Дин затронул меня за плечо. Я не шевелилась.

Перед моими глазами пролетали дни, которые я провела с Винчестерами, Кевином и Лизой. Как мы познакомились. Как я показывала Дину движение тазом. Как они смотрели на меня, когда я читала Эминема. Мы были знакомы полчаса, может, минут 40, а они уже приняли меня в свою компанию и позвали с собой в домик у озера. Память услужливо подкидывала мне самые классные моменты моей жизни. Как мы с Дином бегали вокруг Импалы, а Лиза, Сэм и Кев, смотря на нас в окно, хохотали. Как я пошла уносить Дину полотенце, а он спихнул меня в воду. Как он смотрел на меня, когда я вышла из камышей в одном полотенце. Как Лизина челюсть стукнулась об столик, когда она увидела нас, мокрых и довольных. Как она подъебывала меня в этот вечер. Шашлык, костер, песни под гитару. Восхищенные взгляды, когда я в первый раз перед ними сняла очки. А утро следующего дня? Как Дин разбудил меня, как мы пели на кухне, как бесились, как ржали с «курей». Потом Лиза пришла ко мне, когда я сидела на мостике, и давай доебываться по поводу Дина. Как мы с Дином купались после этого. Как поспорили и потом целовались. Как Лизка с воплями «Я КУПИДООН ОТ БОЖЕЕНЬКИИ» выскочила из камышей. Как мы потом поругались, но тут же помирились. Какая у меня была депрессия, когда я неделю не видела никого из них. А потом они приехали ко мне. Я узнала, что Лиза и Кев переспали. Как мы с Дином подъебали Лизу по этому поводу. И снова домик у озера. Салат из поганок. Ложечка. Костер. Ночь. Импала. Дин. Я. Две бутылки виски. Пьяный бред и почти поцелуй. А потом мы уехали.

Из моих глаз побежали слезы.

Дин накинул рубашку и залез ко мне на заднее сидение.

— Эй-эй-эй! Малая моя, ты чего?

Он сел рядом со мной, обнял и прижал к себе. Я уткнулась ему в плечо и рыдала в голос.

Он гладил меня по голове, голой спине, успокаивал.

— Дин… Я хочу домой…

— Домой… Я тоже хочу домой…

Дин в задумчивости положил подбородок мне на макушку. Меня душили рыдания.

— Эй, ну все, все, хватит…

Дин поцеловал меня в висок.

— Помнишь наш список?

Я кивнула.

— Нам остался только небоскреб.

Я подняла на него глаза.

— От небоскреба — сразу домой.

Я улыбнулась и положила голову ему на плечо.

Дин, помолчав, усмехнулся.

— Ты чего, Дин?

— Да я представил просто, какой пиздец Лиза нам дома устроит.

Я засмеялась. Мдаа, Лизка такой пизды нам даст, ходить не сможем неделю.

— Дин, а нам далеко ехать до небоскреба?

Дин задумался.

— Не знаю. Надо посмотреть. Ну-ка, пусти меня.

— Неа. Мне тепло и удобно. Не пущу.

Дин улыбнулся.

— Посмотрим на карту и ляжем точно также.

— Вот теперь иди.

Дин вылез из машины. Я накинула рубашку, застегнула ее на одну пуговку посередине, надела очки и вылезла за ним.

Винчестер достал из бардачка карту и развернул ее на капоте Импалы. Но была уже темная ночь. На расстоянии вытянутой руки еле видно.

— Ам, малая, возьми фонарик там.

Я фыркнула. Подошла к нему.

— Ишо чего, буду я свое время тратить.

Я просто отодвинула очки на лоб и мои глаза засветились, как два прожектора.

— Оооо, точняк.

Я посмотрела на карту.

— Где?

Дин встал позади меня и положил голову мне на плечо.

— Аам… Вот тут мы… А вот тут небоскреб.

Я провела глазами от нас и до небоскреба, голубой свет следовал за моим взглядом.

— А воот тут, на запад от небоскреба, дом.

Я уставилась на маленький городок. Дом…

— Когда на небоскреб?

Дин улыбнулся и положил руки мне на талию.

— Да хоть завтра. От нас до него два дня дороги. И от небоскреба до дома тоже дня 2-3. Кааак хорошо мне сейчаас…

Дин положил свою голову мне на спину и обнял за талию.

— Дин?

— Ммм?

— Ты чего?

— Не знаю. Просто резко стало хорошо.

Так мы простояли минут 15. Я рассматривала карту, а Дин ловил кайф.