— Ик…
— Вот и сиди.
Спустя пять минут меня понесло. Я начала болтать ногой.
— Мы сиделиии и куриилиии,
Сиделиии и куриилииии…
Дин усмехнулся.
А я заливалась «соловьем».
— Начинался новыыый дееееееееень
Начинался новый деееееееееееееееееень…
Я заткнулась, наморщив лоб и вспоминая какие-нить еще песни. Дин улыбнулся.
— На восьмоом этаажее…
Он пел тихо, прикрыв глаза, вспоминая тот день. Когда я играла ему на гитаре эту песню…
Напряг руки, сжимая меня.
— Давай дальше.
Моя память, разбавленная дозой алкоголя, все-таки выудила на свет нужные строчки.
— Паатии в негляяжее,
На седьмооом этаажеее,
Соседии спяят ужеее…
Я забыла слова. Дину усмехнулся.
— Пьянчужка. Давай вместе.
На девятом этаже
Медвееди и фаберже,
Этажоом выыше —
Спецназ на крышеее…
Мы замолчали.
А мне стало так хорошо… В его руках, пусть и пьяная в говно… Он прижимал меня к себе, а я слушала его сердце. Тук-тук. Тук-тук. Под мерные удары я начала дремать.
Дин погладил меня по лицу, убирая волосы с моего лица.
— Пьянчужка ты моя…
Я только икнула в ответ.
Ехали медленно, чтобы чувак, который вел мой Хаммер, не отставал.
Дин положил голову мне на макушку и вздохнул.
— Какая муха тебя укусила?
Он шептал, уткнувшись мне в волосы. Я была на грани между сном и явью.
Дин улыбнулся, вспомнив что-то.
— Что же ты наделала, сердце мне разорвала,
Временно ты не моя, девочка капризная…
Самыми счастливыми могли бы быть с тобою мы
Все было быстрее, если бы не было капризов твоих…
Капризов твоих…
Он замолчал. Его дыхание касалось моей кожи. А я лежала у него в объятиях и понимала, что если сейчас не усну, то втюхаюсь в него по уши.
От лица Лизы
Дверь открылась. Я вылетела из кухни.
Дин зашел в дом, неся на руках мою сестру. Она спала, обняв его за шею.
— Где она была?!
Дин сморщился.
— Тшшшшш. Тихо. В баре.
Я посмотрела на Таньку.
— Сколько вылакала?
— Три бутыля виски.
У меня отвисла челюсть. Даже я так не бухаю.
— Ладно, неси ее в комнату.
Я пошла вперед, чтобы открыть ему дверь. Винчестер занес мою сестру в комнату и аккуратно положил на кровать.
— Где-то тут у меня была… очень нужная мне хрень…
Я начала рыться в тумбочке.
Дин стянул с Танькиных ног ботинки. Она шевельнулась.
— Я его… молотом…
Дин улыбнулся.
— Молотом, молотом. Спи, алкашонок мой.
Винчестер гладил ее по голени, а я сидела около тумбочки и чуть не умирала.
Танька резко открыла глаза и села на кровати.
— Я же его убила?!
— Убила, убила. Насмерть убила.
— Ну тогда лааадно.
Танька откинулась на подушку и свернулась калачиком. Дин снял куртку.
Казалось, он даже не заметил, что я тоже сижу тут.
— Ты ж моя вояка…
Я медленно отползла за кровать, чтобы меня не было видно.
Дин укрыл Таньку одеялом.
— Солнышко мое… Знала бы ты, как мне плохо было первые месяцы без тебя. Это потом, чтобы за быть тебя, я пил, спал со всеми подряд, охотился без передыху… И у меня получилось. Я забыл тебя. Забыл цвет твоих глаз. Забыл прикосновения маленьких пальчиков. Я забыл все ночи, что мы провели с тобой в лагере. Я даже и вспоминать не смел о том, что было перед последним концертом. Ты в этом костюме Тора… А потом… Боже… Как ты тогда на меня…
Дин усмехнулся и помотал головой. А я ничо не поняла.
— Я забыл, как ты пела мне по вечерам; забыл звук твоего голоса. Специально заглушал его в своей голове алкоголем и стонами шлюх. Потому что ты твердила мне, что так жить нельзя. Твой голос стал голосом моей совести. Она, падла такая, знала, как ты влияешь на меня. Каждый раз после очередной пьяной потаскухи я сидел на кровати, сжав руками голову, и клялся, что больше этого не повторится. Что больше никогда не… изменю тебе. Так, получается. А сколько раз я бежал сквозь толпу к тебе… Но это оказывалась не ты, а девушка, просто похожая на тебя. Образ моей маленькой вредины постепенно исчезал из моей памяти, из моего сердца.
Я сидела и старалась даже не дышать. Охуеееть… А она спит…
Дин усмехнулся.
— А потом Сэм рассказал мне легенду, про девушку-охотницу из Нью-Айленда. Я сначала не понял, про кого он, на что он мне намекает. Я до последнего не верил. В моей памяти начали всплывать отдельные моменты из нашей с тобой совместной жизни. Я отмахивался. Мы приехали в бар. Я не узнал в той девушке своего Кекса. Она понравилась мне до чертиков. Такая… Красивая, дерзкая, самоуверенная… А потом мы поехали за тобой к тому сараю. И вот там началось самое удивительное… Мало того, что из машины выпрыгнул пес по кличке Тор, так еще и сама девушка… Ты великолепная охотница. Я реально сидел с раскрытым ртом и наблюдал за каждым твоим движением. А потом Тор разорвал тех двоих… Вот это пес… Он же за тебя умрет… А когда в твоей руке оказался молот… Помню, я чуть с чердака не свалился, когда увидел, как он летит к тебе. А потом ты так красиво размозжила голову тому вампиру… Да еще и под музыку…
Я усмехнулась. Ооо, ну музыка это моя заслуга.
— Молодец Лизка, правильный трек подобрала. Потом ты вышла, мы слезли с крыши. Ты принимала душ, а и слова не могли сказать друг другу. Потому что тот шок невозможно описать словами. А потом ты сломала мне ногу.
Дин усмехнулся.
— Это было охуенно. Именно тогда, в тот момент. Когда моя нога хрустела под тяжестью твоего молота, я понял, что передо мной — ты. Та самая. Моя.
Я зажала руками рот, чтобы не завизжать и не разреветься.
— А то, что ты была в Чистилище… Это ужасно. Нельзя, чтобы дети переживали такое. Ты же еще ребенок… Наши ссоры. Я, честно, не понимаю, за что ты так со мной. Я хотел уже предложить тебе отношения, но ты… Странно все это. Ну ничего, все образуется.
Дин поцеловал Таньку в лоб и поправил ей одеяло.
Я осторожно выползла за дверь комнаты. Забежала в гостевую спальню. И не услышала самого главного…
— Ты будешь и дальше продолжать со мной ругаться и драться, я знаю. Но имей ввиду — однажды я надену тебе на палец обручальное кольцо. Пусть мне придется связать тебя для этого. Пусть. Но ты станешь моей женой, несмотря ни на что. И плевать, что я даже имени твоего не знаю. Ты моя.
Винчестер прошел мимо меня. Досчитав до десяти, я выдохнула и скатилась вниз по стене, рыдая от счастья…
Когда я успокоилась и спустилась вниз, все было тихо. Парни втроем сидели на диване в зале и смотрели «Том и Джерри». Я усмехнулась, заметив забинтованную голову Дина.
Пошла на кухню. Надо было что-то делать, иначе я сойду с ума. Тор спал под столом. Я улыбнулась. А ведь Тор — подарок Дина…
Сколько нежности было в его голосе, Боже… А как он про кольцо говорил, про свадьбу? ААААА…
На кухню зашел Дин и, щурясь от света после темного зала, сел за стол. Я повернула к нему голову.
— Че, как она?
Дин усмехнулся.
— Спит, пьянчужка.
Я улыбнулась.
— Сам-то как? Голова?
Дин повертел репой.
— Да ниче вроде. Только на ночь надо будет снять ее, чтоб рана подсохла.
Я кивнула.
— Лизавет, она тебе что-нибудь про меня говорила?
Я помотала головой. Не я должна рассказывать ему, из-за чего Танька с ним враждует. Она сама должна это сделать.
— Ну, вы же сестры.
— И что? Она после Чистилища вообще другая.
— Да уж, я заметил.
Винчестер долго смотрел на мое плечо. Потом усмехнулся и опустил взгляд.
— Ты че?
Посмотрела на свое плечо. Кевин, падла! Синяк!
— Яснааа. Да это я с кровати упала.
— Ага. Знаешь, мы с Кевом друзья, почти братья. И он нам мноооого чего рассказывает…
Я навострила уши, но Винчестер заткнулся. Я сделала вид, будто мне не интересно.
— Че он там?
Дин усмехнулся.
— Да, вот, с одной девушкой думает начать встречаться.
Кружка выпала у меня из рук, но подоспевший Тор аккуратно поймал ее за ручку.
