— Прости…
Его хватка чуть ослабла. Но вот напор поцелуя только усиливался.
— Помнишь про полную программу?
И тут я почувствовала его язык между своими губами. Мои пальцы теребили пряди его волос. Дин усмехнулся мне в губы и завалил меня на диван, оказавшись сверху.
Его язык путешествовал по моему рту, а руки медленно ползли под мою футболку.
Я выгнула спину, протестуя. Руки Винчестера спустились вниз. Медленно поглаживая мое обнаженное правое бедро одной рукой, второй он согнул мою левую ногу в колене, заставляя меня улыбаться ему в губы. Наши языки переплелись, губы не размыкались ни на секунду.
Я не знаю, где в это время гулял мой разум. Но возвращаться он определенно не хотел.
Становилось все жарче и жарче.
И я не знаю, чем бы это закончилось, если бы не громкий «бум». Дин оторвался от моих губ и поднял голову. Я была не в силах открыть глаза. Сердце бешено колотилось, пульс зашкаливал.
— Что это было?
Дин шептал, прерывисто дыша.
— Я не знаю…
— Это из вашей комнаты.
Наверху послышались шаги и бормотание.
— Кекс, быстро, под одеяло!
Дин укрыл меня с головой, сам лег на бок, закрывая меня.
Я старалась дышать не громко. Дин успокаивал свое дыхание рядом.
— Идет. Тсс.
Послышались шаги по лестнице.
— Винчестер, спишь?
Лизка… Твою то мать… Дин дышал тихо и однотонно.
— Ну спи. Блять, больно ебанулась то. Шоха, твою мать, из-за тебя же со второго этажа то свалилась!
Лизка, бурча, зашла в туалет. Через пять минут вышла и, поднявшись наверх, хлопнула дверью комнаты.
Мы с Дином шумно выдохнули.
Винчестер откинул одеяло, позволяя мне дышать.
— Ты как?
Я выдохнула.
— Пффф. Бывало и лучше.
— А я лучше себя никогда не чувствовал.
Еще минут 10 мы лежали, успокаивая свои сердца и пульс.
— Эй ты, профессор. Я сдала?
Дин усмехнулся.
— Еще как сдала. Пятерка. Твердая. Жирная такая. Давай зачетку.
И Дин, резко наклонившись, оставил на моей шее засос.
Я шлепнула его по плечу.
— Ты блин!
— Шарфик носи.
— Иди в сраку. Так, все, я спать.
Я села. Дин развалился сзади меня на диване.
— А ведь мы можем больше не увидеться.
— Не напоминай. А то разревусь. Завтра утром такой концерт закачу тебе.
Дин усмехнулся.
Я встала и потянулась.
— Все, сладких снов.
— Слаще твоих губ не могут быть никакие сны.
Я показала ему кулак и поднялась наверх. Осторожно залезла под одеяло и укрылась им по подбородок. Винчестер, чтоб его! У меня же синяки останутся на талии и на бедре…
Невольно вспомнив, что происходило 10 минут назад, я улыбнулась и вскоре заснула.
[6 часов утра]
Дин проснулся и, зевнув, потянулся. Сел на диване. Запустил руки в волосы, собираясь с мыслями.
Что же тут вчера происходило? Что он натворил, Боже… Она же еще совсем девчонка…
Идиоооот…
Дин, проклиная себя, пошел на кухню. Выпил кружку чая. Вернулся в зал и оделся.
Подумав, убрал за собой постель и сложил ее аккуратной стопкой на краю дивана.
Он не хотел видеть слезы на ее глазах. Не хотел долгих прощаний. Не хотел, чтобы она видела, как разрывается он между работой и диким желанием остаться с ней. Не хотел.
Скинул смс Сэму, сообщая, что через полчаса будет в мотеле.
Тихо, как умеют только охотники, поднялся наверх. Открыл дверь и вошел в ее комнату. Со второго этажа свешивалась нога Лизаветы. Оттуда же доносился чуть слышный храп. Дин усмехнулся.
Опустил взгляд на нижний этаж кровати.
Она спала, откинув одеяло в сторону и чуть посапывая. Русые волосы разметались по подушке. Ее голова была повернута вбок, являя зрителю насыщенное красное пятно на нежной шее. Дин прикрыл глаза, осознавая, что это его губ дело.
Сел на край кровати. Провел пальцами по ее бедру. На бархатной коже темнели пять пятен. Дин приложил к ним свои пальцы. Вот черт…
Бедный ребенок… А он идиооот…
Дин понимал, что может не увидеть ее больше. Возможно, именно поэтому он так безрассудно действовал вчера…
Он вспомнил, как увидел ее в первый раз.
Эта девчонка сидела напротив него за столом в кабинете директора лагеря. Он ведь даже не обратил на нее внимания тогда. Маленькая, чуть курносая, с большими голубыми глазами. Будто ангел.
И Дин не хотел рушить жизнь этому маленькому ангелу. Возможно, у них что-нибудь и вышло бы. Они были бы парой, ходили бы в кино и так далее.
Но он знал, что со своей работой он скорее погубит ее, чем сделает счастливой. Если бы он был обычным человеком…
Дин горько усмехнулся. Встал. Наклонился к ее лицу и легонько поцеловал в висок.
— До встречи, Кекс. Ну, или прощай. Кто знает. В глубине души я надеюсь, что все-таки «до встречи». Я буду помнить тебя, малышка. Еще ни с кем мне не было так хорошо, как с тобой. Мой самый вкусный Кекс.
Дин прикрыл глаза, душа слезы. Последний раз взглянул на нее и вышел из комнаты.
Быстро спустился вниз. Погладил Шоху. Кошак даже не шевельнулся. Дин улыбнулся.
— Скотина ты. Скоро тебе будет не так спокойно. Вот только подожди. Наступит 5 июля, и конец твоей спокойной жизни.
Кот лишь приоткрыл один глаз и посмотрел на Дина.
А парень уже обувался, стоя у двери.
Затянул ботинки и, последний раз окинув взглядом дом, вышел на улицу. Сел в машину.
Завел мотор. Вздохнул и, уперев педаль газа в пол, крутанул руль вправо. Отъехал от дома и погнал по дороге.
На сколько он уезжает? На год? На три? На десять? Черт его знает. Но он никогда не забудет ту, которой подарил ее первый поцелуй.
Проснувшись утром, я поняла, что его нет. Незнаю как, но я почувствовала, что он уехал.
— Лизка?
Я посмотрела на сестру. Она сидела в кресле. Посмотрела на меня и кивнула.
И вроде нужно плакать, но я не хочу. Он правильно сделал, что не разбудил. Потому что так было бы тяжелее в сотни раз.
Я встала и пошла вниз. Диван. Что же вчера было? О Боже… Я быстро закрыла шею волосами. Зачетка, блин.
Кружка с недопитым чаем. Я невольно примкнула к ее краю там, где ее касались губы Дина. Почему именно там? Потому что Дин всегда берет кружку так, чтобы ручка была справа.
Весь день я пыталась смириться с тем, что его больше нет в моей жизни. И, кажется, у меня получилось.
Через неделю у меня день рождения. Семнадцать лет. Не буду никого звать, посидим втроем.
Он же обещал что-то подарить…
====== День рождения ======
А вот и мой день рождения.
Я проснулась от того, что на меня сели. Ощутимо так.
— БРАТААААААААААН! ХЭЭППИИИ БЕЕЕЗДЭЭЭЭЭЭЙ ТУУУ ЮЮЮЮЮ!
Я, хохоча, отмахивалась от Лизки, которая лезла ко мне целоваться. Наконец, она чмокнула меня в щеку и отлипла. Я села на кровати и убрала волосы с лица.
— Скока времени?
— ПОООЛВОСЬМООООГООО!
— Ага. И фига ли ты меня так рано разбудила?
— ЭТО ЖЕ ТВОЙ ДЕЕЕЕНЬ!
— Блин. Не аргументный аргумент. Ну да ладно.
Я надела джинсы, футболку с Кэпом. Расчесала волосы и спустилась вниз.
— ДОЧА!
— БАТЯ!
Я спрыгнула с лестницы папе на руки. Он закружил меня в воздухе.
— С днем рождения, Танюш!
— Спасибо, папка!
Папа чмокнул меня в щеку.
Я пошла на кухню. На столе, в подарочной обертке, стояла коробка.
— Это мне?
— Ну у кого праздник то сегодня.
Я подошла к столу. Дернула за веревочку, развязывая бантик. Распечатала подарок. Открыла коробку. И завизжала.
БОТИНКИ! ЧЕРНЫЕ! КОЖАНЫЕ! АААААААААА!
Я кинулась Лизке на шею.
— СПАСИИИБОООО!
— Думаю, с джинсами будет идеально. Это еще не все.
— КАК НЕ ВСЕ?!
Я полезла в коробку. Еще раз восхитилась ботинкам и поставила их на пол. Завизжала еще громче. На дне коробки лежали большие белые кроссовки на массивной подошве с высоким горлом.
Лизка положила голову мне на плечо.
— Я никогда не забуду, как Кэп с Тором отжигали на последнем концерте в лагере. Это для хип-хопа.
