Я вышла в центр холла.

— Наш отряд?

— «МСТИТЕЛИ»!

— Наш девиз?

— «РАНИЛИ — ОТБИВАЙСЯ, УМИРАТЬ — ЗАПРЕЩАЕТСЯ»!

Я скрестила руки на груди и посмотрела на Дина.

— Видал? Во как мы умеем.

Тут дверь корпуса открылась и в холл вошел директор.

— Здравствуйте, седьмой отряд!

И тут дети хором:

— МЫ «МСТИТЕЛИ»!

Мы с Дином переглянулись. Директор рассмеялся.

— Даа, хороший фильм.

Я свернула язык трубочкой и показала Дину. Тот широко распахнул глаза и уставился на меня.

— Научишь?

— После того, как приедешь.

— Блин. Ладно. Товарищ директор, вы что-то хотели?

Директор подошел к нам.

— Пришло положение из города. Небходимо в каждом отряде провести беседу о вреде наркотиков.

Дин посмотрел на меня. Я кивнула.

— Не вопрос. Когда?

— Ну, у вас же есть свободное время до обеда? Вот и проведите.

Мы кивнули. Директор ушел.

Дин посмотрел на меня.

— Иии…?

Я скрестила руки на груди.

— Что «Иии…?»? Опять Кексик все за всех должна делать. О Хоспаде. Ты мне должен.

С этими словами я пошла наверх за своей гитарой.

Я спустилась в холл. И рассмеялась. Дин пятился. На него шла Полли.

— Дин, давай сегодня вместе потанцуем на дискотеке?

Дин отчаянно замотал головой.

— Нннет.

— Но почемууу?

Я решила спасать своего напарника.

— Потому что Дин пообещал, что будет танцевать со мной.

Дин выдохнул.

— Да. Вот.

Полли отошла от него. Я прошла вперед и села в центре круга с гитарой.

— Ребят. Вы все слышали, что сказал директор. Я не буду говорить вам длинные и занудные речи о том, что наркотики — это плохо и так далее. Я просто спою вам песню. О девочке, которая принимала наркотики.

Дин уставился на меня.

— И ты слушай. А то как подсядешь. И все.

Дин усмехнулся и сел рядом со мной.

Я заиграла.

— Дай, мам, на кокаина…

Ой, подвисла Полина…

Деньги на завтраки пролетали мимо,

Загуляла Полина.

Мама тут ходит, ночью не спят ведь,

Папа ночами ее сильно просит,

Пудрили носики девочки курносые,

Во дворе школы номер восемь.

Дети слушали меня, раскрыв рты.

— Дым — не я, ты — не я,

В голове лишь химия,

Линия белая, черная линия.

Вроде бы и ты, а вроде бы и ты не я.

Белый порошок забирал ее всю туда.

Мама уже очень сильно устала,

Папа наверное ее и не спросит.

Пудрили носики девочки курносые,

Во дворе школы номер восемь.

Дин сел еще ближе ко мне.

— Пятница, пятница, кругом одни пьяницы,

На ночь у Полины девочки останутся,

Пить или нюхать, да какая разница?

На троих хватит этой радости…

Мамы уже очень сильно устали,

Папы наверное уже и не спросят.

Съемная квартира, принесла Полина

Девочкам немного кокаина.

Я сделала небольшой проигрыш. Дети слушали. Они все понимали. Несмотря на то, что им по десять лет.

— Линия Ксюше и линия Лилии,

Линия белая, будто бы инеем,

Шепотом скажет: «Иди, обними меня»,

Ее глаза стали вдруг светло-синими.

Мамы уже очень сильно устали,

Папы наверное уже и не спросят.

Съемная квартира, принесла Полина

Девочкам немного кокаина.

Я заиграла чуть медленнее.

— Пообещай, если ты улетишь в небеса,

То пиши мне хоть письма…

Я бы мог просидеть до утра…

Но меня ты не слышишь…

Я несколько раз дернула струны, как в оригинале. Там так отмечается сердцебиение. Дооолгий аккорд — сердце остановилось. И снова в прежнем темпе…

— Дай, мам, на кокаина…

Не проснулась Полина…

Деньги на завтраки шли на кокаина…

Погорела Полина…

Мама тут ходит, ночью не спят ведь,

И не уснет она тут уже ночью,

Сядет напротив, что-то попросит,

Много вдохнула в себя дочь наркотик.

Я смотрела в потолок.

— У школы по-прежнему все собираются,

Дальше таскают с собой кокаин,

И всем наплевать, что мечты не сбываются,

Главное по носу двинуть обильно.

Сны там хорошие виднооо,

Голову сносит конкретно,

С ветром уносит Полину,

Навсегда в мир кокаинааа…

Я еще немного поиграла, затем отложила гитару. Все молчали. Дин восхищенно смотрел на меня.

— Кекс…

Я приложила пальчик к его губам.

— Тсс, смотри. Они задумались.

Дети и правда сидели, как в трансе. Первой отмерла Нелли.

— Кексик, а та девочка, Полина, она училась в школе?

Я кивнула.

И снова тишина.

— Дети мои. Давайте сейчас разойдемся по комнатам, каждый подумает о девочке Полине, а потом, когда мы вас позовем, пойдем на обед. Хорошо?

Дети кивнули и разошлись по комнатам.

— Кекс, ну ты… ааа…

Я пожала плечами.

— Просто я начальным классам в школе у себя проводила уже такое. Вот, и тут не пришлось долго думать.

— А я бы сейчас сидел тут, лекцию читал.

Я усмехнулась.

— Ну я же не такая старая, как ты.

Я успела соскочить с дивана прежде, чем Дин ударил меня подушкой. Я рассмеялась и рванула вверх по лестнице.

— ДЕЕТИ МОИ! НА ОБЕЕЕД! Кекс, заколебала пинаться!

— А как я еще должна себя вести в данной ситуации?!

— Висеть и не шевелиться.

Дин спускался по лестнице. А на плече у него висела я. Он все-таки догнал меня. Сначала отмутызил подушкой, потом повесил на плечо. И я висююю, болтаюсь… Мне видно только его спину и булки. Шикарный вид.

— Буулаачкаа!

— Че тебе?

— Пусти, а.

— Не пущу.

Дин положил меня поудобнее и спустился к детям. Как будто меня вообще нет! Ему не тяжело чтоли?

— ВЫ ГОТОВЫ ДЕТИ МОИ?

— ДА КАПИТАН!

Ну я не удержалась.

— КАПИТАН АМЕЕРИИКАА! КЭЭЭПУСЮЛЕЧКА! ОООО!

Дин шлепнул меня по голому бедру.

— Тиха. Опять тут со своими Мстителями.

Я в ответ шлепнула его по заднице. Ну больше не по чему было!

— ЭТО ТЫ ТИХА! КЭПУСЮЛЕЧКА МОООЯЯЯ!

Я горлопанила у Дина за спиной, а он строил детей. Он даже не придерживал меня. Но слезть не было ни единого шанса. Меня тут же ловили и вешали обратно.

— КАПИТААНЧИИИК АМЕЕРИИКААА! КЭЭПУЛЕЧКА! КЭПУУСИИИК!

Дин расхохотался.

— Кекс, бля, заколебала!

Я не унималась.

— КЭПУУУСЮСЮЛЕЧКАААА!

Мы так и вышли из корпуса: Дин впереди отряда, я висю на нем и ору.

— Ам, ты хочешь чтобы весь лагерь слышал?

— Незнаю, а ты можешь, чтобы весь лагерь?

Я отмахнула челку со лба, но она незамедлительно упала обратно. Мда, я же, на минуточку, вниз головой.

— Пфф. Канешна могу. Готов?

— Давай.

— БУЛКИ КРИСАА ЭВААНСАААА! КЭПУЛЕЧКАА МООООЯ! КЭЭП! КАПИТААН АМЕЕРИИКАА! СТИИВ РОДЖЕЕЕРС! БУУЛКИ КЭЭЭПААА!

Дин от хохота чуть не свалился на колени. Я похлопала его по заднице.

— Тише, мой конь ретивый, не падай.

Дин поставил меня на землю.

— Да наканец та.

— Я не могууу… ахаха… булки говорит…

Дин хохотал. Я пихнула его вперед.

— Пошли, а то детей голодом заморишь.

Мы зашли в столовую.

— Сууп! Рииис! Котлееткии!

Дети сели на свои места. Мы с Дином долго препирались.

— Кекс, садись.

— Сначала ты.

— Девушкам место уступают.

— Я и говорю, садись.

Мне чуть не прилетело, но я вовремя бахнулась на свой стул.

Мы молча ели. Пока Дин не швырнул в меня ягодкой из компота.

— Винчестер, ты идиот?!

Я тут же выгребла из пустой кружки оставшиеся ягодки и устроила Дину авиабомбежку.

— Кеексик, Дин, мы поели!

Дин выглянул из-под стола.

— Дети мои, паждите немного. Щас мы с Кексом закончим, и пойдем.

Наконец, у меня кончились ягодки.

— Я все равно убью тебя.

И я, свернув язык трубочкой, показала его Дину. Тот, недолго думая, сделал «not bad». Мы позавидовали друг другу и повели детей в корпус.

— Дети мои, по комнатам! Соончаас! Девочки, не ходим к мальчикам в комнаты! Я все знаю!