— Понял, спасибо.

Оно прямо просиял, получив от меня обещание видеться чаще. Почему бы и нет? Я же не молодею, в какой-то момент надо думать о семье. А Егор был хорошим, порядочным. Не Секси. Не Жесткий. Я нахмурилась. Почему у меня в голове то и дело мелькают эти два слова? И вообще, что это я задумалась про семью? Старею, что ли? Мы спокойно ехали к моему дому, обсуждая картины, хихикая над династией Репиных. На дальней скамейке сидел сосед, сверкая лысиной. Я только сейчас осознала, что та скамейка стоит так, что с нее видно весь двор, в том числе и наш подъезд. И в стороне, и в людях. Хотя это ни о чем не говорит. Вон еще одна скамейка с которой прекрасно видно подъезд. Ну, просто облюбовал он то, чуть отдаленное, место, бывает. Мы с подругами, допустим, облюбовали же одно кафе. И одну лавочку в городском парке, мы только на нее и садились обычно, если она была свободна. «До встречи, Егор», — я махнула рукой в открытое окно и пошла домой. Дома я выглянула из окна. Лысый так и сидел. Интересно, он вообще работает? Или он программист и ему все равно когда работать? Размышлять про его работу было бессмысленно, я вообще не понимала, как выведать, чем же он занимается на самом деле, чем зарабатывает себе на жизнь.

Вспомнив про звонок на счет следователя, я набрала номер. Недолго говорила, объясняя, чего хотела. Получила заверения, что все будет сделано должным образом, ежели уголовное дело будет возбуждаться. Человеку я верила, он ни разу не подводил, контролировать его было не надо. Хороший дядька, правильный, не болтун. Влюблен в меня, но жена, репутация и четверо детей надежно сдерживают его, а я его влюбленностью порой пользуюсь, но не так уж и часто. Буду в области, надо с ним пообедать, просто поболтаем.

Теперь надо спокойно подумать о разговоре с Егором, проанализировать все, пока слова не забылись, не ускользнули из сознания, не растворились как сны. Что он мне сообщил дополнительного, к тому, о чем я уже знаю? Интересного и полезного? Да ничего, вроде. Ну, ищут молодые таланты, ну используют их, ну, молодцы конечно. Уж лучше пусть работают тут, не стремясь сбежать в другие страны, где будут востребованы, вне сомнений. Инновационные разработки. Техника плюс медицина. Интересно было бы узнать хотя бы об одной их разработке какой-нибудь. Просто ради любопытства. И что бы про эту разработку объяснили на русском языке, а не на техническом. Кстати, Запорожский не принят в секту волосоненавистников, кастинг не прошел. И то ладно, значит, не будет приходить к ней в видениях. Вернулась к разговору. Какие-то вопросы, которые она могла задать, не заданы? Не понятно. Какие — то нюансы ответов не замечены? Тоже не понятно. Вроде все обычно, никаких тревожных

колокольчиков. Как же было бы здорово позвонить соседу, выслушать звон колокольчиков, дождаться открытой двери, пройти в его квартиру и получить ответы на все ее вопросы, убедиться, что она была не права, или права, что бы все было по-честному, без недомолвок и утаиваний. Я интуитивно чувствовала, что лысый и его квартира были разгадкой непонятной ситуации. Но возможности получить от соседа ответы она не видела. Она думала, что даже если его пытать, он своим мягким голосом, своими вкрадчивыми интонациями все равно запутает ее, собьет с толку, да еще потом и выставит в дурацом свете. Лысый.

Вот основное звено тайны. Ну, при условии, что тайна есть. Порой мне казалось, что я просто-напросто ее себе придумала. Потому что я буксовала на месте, строила беспочвенные догадки, не понимая, в каком направлении еще мне надо копнуть. И он же совсем не спрашивал меня о моей жизни, моих делах и заботах. То ли ему было это совсем не интересно. То ли он много про меня знал.

Я возмущенно топнула ногой. Тупик! Придется снова просто ждать, вдруг что-то изменится. Подошла к окну. Лавочка была по-прежнему занята лысым. Прекрасно. Прямо в шортах и футболке, прямо в уютных ярких валеночках с вышивкой прошмыгнула на лестничную площадку, поднялась на один этаж. Подергала дверь. Как бы не так, опять заперто. Это становится традицией. Делать бесплодную попытку.

Вернулась к себе, взглядом в окно убедившись, что диспозиция не изменилась, лавочка была занята. Представила мемориальную табличку «На этой лавочке в период с…по…. любил отдыхать почетный житель нашего города, дважды герой и трижды молодец, заслуженный мастер хранения тайн ЛЫСЫЙ». И накарябала мысленно ниже таблички гвоздем два коротких слова. Секси. Жесткий. Вздохнула, вот я себе тайну придумала. Уже весь мозг сломала, уже кучу информации перелопатила. Неужели все будет просто и обыденно? Лысый будет не при делах, «Наследие» так же окажется не при чем. «А убийца- дворник», — продолжила мысленно и очень вредным голосом. Ой, а как бы хотелось раскрыть большущую тайну, глобальный заговор, невероятную интригу, прославившись при этом. Только, чур, не рискуя жизнью. Жизнью рисковать, даже ради славы, мне не хотелось. Подумала чуть, набрала телефон Наталки, даром, что она бухгалтер, ей тема близка окажется.

— Нат, у меня к тебе просьба. Не самая сложная.

— Выкладывай. Что тебе там надо?

— Дай триста рублей на подкуп любовницы секретного агента США?

Не удержалась я от шутки. Думаю, может хотя бы тут Наталья поймет, что это шутка?

— Дам, приходи, славу после его разоблачения поделим пополам. Ну что там у тебя, говори, мне чуть некогда.

— Мне надо данные о бухгалтерской отчетности инвестиционного научного фонда «Наследие», зарегистрирован у нас в областном центре занимается всякой фигней, это тебе не важно. И о численности персонала, что было и что стало.

— ИНН знаешь?

— Издеваешься? Конечно не знаю, но если без него никак, то мне его найдут, попрошу кого- нибудь.

— Считай, что попросила меня, тебе за какой период это надо?

— Давай за весь период существования, там несколько лет всего.

— Сделаю, правда, не быстро, но, предупреждаю сразу. У меня нет связей и заходов, какие есть у тебя, значит, я только открытую информацию могу тебе дать.

— Пока хватит открытой, если возникнет необходимость что-то уточнять, то я уточню без привлечения тебя.

— Ну всё, правда некогда.

Очередная слепая попытка узнать что-то новое, найти что-то подозрительное. Вотчто так привязалась к этому «Наследию»? Но я чувствовала, что надо продолжать поиски ниточек и связей. Настало время мелких вечерних дел и можно прыгать в постель. Так ничего толком и не выяснив опять. Но став культурнее после посещения выставки художников.

День, два, три. Ничего не происходило. Надо было начинать готовить статью на счет незаконной вырубки сосняка. Пока набросаю контуры, еще раз поговорю с лесником громадного вида, побываю в редакции, что бы знали о материале, узнаю, как обстоят дела на других участках леса. Этим я и занималась, попутно пообедала с Егором, не в «Амбаре», нет, «Амбар» надо было посещать в определенном состоянии души, да еще и с планами поехать потом к нему домой, а я была занята рутиной, мелкой суетой.

Обед прошел в дружественной обстановке, высокие договоривающиеся стороны… Рассмеялась. Хорошо поели, мило поболтали. Пообещала выделить время на поход в заветный ресторан, хотелось же отведать вкуснючего мяса еще раз. При воспоминании о том стейке у меня потекли слюни. Надо будет ускорить поход в «Амбар». В какой-то момент мне стало грустно, я собралась и поехала на кладбище. Традиционно купила живые цветы, традиционно бросила машину на входе, хотя возможность заехать внутрь у всех желающих была. Неторопливо дошагала до могилы родителей. Положила цветы, унесла к мусорному контейнеру прошлые, давно засохшие. Тихонько села, глядя на два холмика. Долго сидела и молчала, слушая скрежет вороньего карканья. Вот что остается после людей. Память, да могильные холмики с крестами и памятниками. Да и то, память тускнеет, могилки приходят в запустение, зарастают сорной травой. Память людская не вечна, увы. И получается, что все больше становится могил с покосившимися памятниками, с истершимися датами и буквами слов. Дата рождения, дата смерти, выбитые на камне. Вот и все что остается от человека. Дата рождения, дата смерти. Я посмотрела на цифры.