— Падла, — прохрипел Макс, когда Леша встряхнул его, сильнее сжимаю шею, — ты на кого попер?

— Заткнись, — коротко бросил Белогородцев.

— Леша, нам надо его с собой забрать.

— Зачем?

— Я хочу, чтобы они оставили Тимура живым.

Я почти не видела Лешиного лица, но точно знала, о чем он сейчас думает. Тащить Макса с собой было фирменным безумством, но я не собиралась давать ни одного шанса Бро и его компании уничтожить дорогих мне людей, и не важно, как мы собирались этого добиться.

— Уверена? — я кивнула, и Леша не стал задавать лишних вопросов. Мы двинулись втроем туда, где был припаркован его автомобиль. Я намотала на ладонь поводок, заставляя Самсона идти смирно и одергивая каждый раз, когда тот начинал скулить. Макс хромал, но шел молча, Белогородцев – почти вплотную за ним. Я уже видеть не могла оружие, потому держалась на небольшом расстоянии, прокручивая в голове сотни решений, как выбраться из этой ситуации с наименьшими потерями. Вскоре лес начал редеть и идти стало заметно легче. Еще минут через десять впереди сверкнул темный бок автомобиля, спрятанного в кустах.

— Этого в багажник, — Леха достал из-под сидения веревку и связал руки мужчине. Макс держался высокомерно, задирал голову, но, что удивительно, молчал. Штанина его брюк потемнела от крови, и я поджала недовольно губы, чувствуя себя паршиво. Надеюсь, он не скончается до того, как мы доберемся до безопасного места.

— Полезай сам, — посоветовал Лешка, и Макс скривился, но спорить не стал, устраиваясь поудобнее со связанными за спиной руками.

Я ощущала на себе его взгляд, но предпочитала смотреть в другую сторону. Мне не нравилось его молчание, а еще я боялась, что у этого фокусника есть еще парочка запасных планов.

Самсона я устроила на заднем сидении:

— Будешь лаять, этот злой дядя откусит тебе голову, — грозным голосом предупредила собаку, показывая на Белогородцева, но тот даже бровью не повел. Доберман порычал для порядка, но все же устроился, сложив голову на тонких лапах так, чтобы видеть нас двоих.

— Через пост нельзя, поедем в объезд, — предупредил Лёшка, — телефон выкинешь по дороге, я свой тоже.

Я кивнула, пристегиваясь ремнем безопасности. Мы выехали на трассу, и последующие два часа дороги почти не остались в моей памяти. Сворачивая на проселочные, Леша петлял, стараясь избегать полиции, а я кусала пальцы.

Вскоре мы заехали в небольшой поселок, с дороги выглядевший заброшенным. Погасив фары, Леша медленно катился по разбитой дороге, вглядываясь в дома с темными окнами.

— Не опасно? — подала я голос, ощущая тревогу.

— Мы ненадолго. Допросим твоего дружка, ты расскажешь все, что узнала, а там будем решать.

— Отлично.

По одному ему известным признакам, Леша, наконец, выбрал деревянный дом за добротным забором. Притормозил, заглушив мотор, и вышел, оглядываясь по сторонам. Не успела я моргнуть, как он уже скрылся за калиткой, а спустя три томительные минуты ожидания, появился возле моего окна:

— Чисто, идем.

Макс все это время признаков жизни не подавал, и я начала волноваться, не умер ли он к всеобщей печали.

Леша открыл багажник, и я первой заглянула внутрь, вполне ожидая, что его там может и не оказаться. Гудини из Макса не вышло, он лежал все в той же позе, с лицом, наполненным страданием. Мы помогли ему выбраться, зашли в дом, где Лешиными стараниями уже была открыта дверь.

— Внутрь и направо, — скомандовал он, передавая мне пистолет, — не пристрели его раньше времени.

— Ты куда? — удивилась я.

— Машину спрячу.

Мы остались с Максом наедине. Фонарик, раздобытый Белогородцевым, светил в пол, освещая пространство под ногами, и мы вполне могли видеть лица друг друга. Комната была пустой, не считая двух старых венских стульев и толстого слоя пыли на полу. Я оседлала один из них, опираясь руками на спинку.

Макс медленно доплелся до второго, морщась через шаг, и неловко сел, шипя от боли.

— Ты же понимаешь, что мне надо? — серьезно спросила я, — вы меня в такую историю втравили, что терять уже нечего.

— Ты как была дурой, так ею и помрешь, — тем же тоном ответил мне он.

— Это к делу не относится. Если ты решишь продолжить в том же духе, я прострелю тебе вторую ногу. Хотя, может, Леша придумает развлечение получше.

— Чертова дура, — пробормотал он, но я перебила:

— Заткнись. Когда я работала на Седого, почему у вас на руках оказалось видео со мной? Ребята говорили, что камеры снимают только в коридоре.

— Эк тебя занесло далеко в прошлое, — присвистнул Макс, но храбрился он зря. Нога продолжала кровить, и я видела, как подрагивают от напряжения его руки. К сожалению, в глубине души мне было жалко его, но я боролась с этим чувством, заставляя себя продолжать допрос.

— Ближе к теме.

— Птичка, ты уверена, что…

Я сняла пистолет с предохранителя, не сводя глаз с Макса.

— Ты знаешь, что я стреляю херово. Буду целиться в ногу и по ошибке выпущу кишки, — предупредила я, и это было чистой правдой, с меткостью у меня всегда наблюдались проблемы.

— Несколько лет назад ваши игрища по обуванию челноков, приехавших за распилами, попали в нашу зону интересов. Тогда я заметил тебя в первый раз, а дальше не вмешивался, наблюдая, как долго ты продержишься, прежде чем нарвешься на неприятности. Спустя время я заметил интерес к людям Седого, как ты его называешь, со стороны. Мы стали наблюдать, что из этого выйдет. Один небезызвестный в определенных кругах товарищ обратился к нему за помощью, и тот не посмел отказать. Так, ты оказалась в номере с потенциальным покойником, в твоей сумке вместо клофелина — сильнодействующее лекарство, а в ваших номерах — камеры видеонаблюдения со звукозаписью, установленные моими профессионалами.

Максиму, так удачно подслушавшему разговор, оставалось только ждать, что выйдет из этой затеи. И когда в его руках оказалась запись с тем, как на моих руках погибает бизнесмен из другого города, Седому пришлось согласиться на все условия, выдвинутые командой Бро.

— Получается, это не Бро, а ты меня завербовал? — усмехнулась я, почесывая мочку уха. Мне всегда казалось, что это дело рук Большого Брата, следившего за каждым моим шагом, а на деле выходило, что тот почти и не знал ничего обо мне. — Может, это и есть ты? Может, нет никакого Бро?

— Нееет, как ты могла подумать, — протянул Макс, шевеля пальцами руки в странном жесте, — Бро действительно есть, только где-то там, на недосягаемой для тебя высоте.

— Ну кто бы сомневался, — фыркнула я, — давай дальше, ближе к Кайгородову.

Я видела краем глаза, как бесшумной тенью в дом зашел Леша, останавливаясь вне зоны видимости Макса, но продолжала допрос, чтобы Белогородцев мог услышать все из первых уст.

— Может, перевяжешь меня для начала?

— У тебя есть стимул говорить быстрее, пока ты не истек кровью.

— Вот и спасай после этого девушек из беды, — скроил он недовольное лицо, словно забыв, в чем заставил участвовать меня по своей милости.

— Резче.

— Мы не обошли вниманием и заказчика, решившего, что Головин отжил свое. После долгих бесед он понял, что лучше всего делать заказы через нас, ведь мы, как говорится, за качество отвечаем. С Седым они, естественно, свели все контакты на нет, но мстительный заказчик не успокоился, пока твоего бывшего работодателя не упекли в тюрьму на внушительный срок. Банда распалась, но вряд ли ты будешь по ним скучать.

Заказчик же, уважаемый мной господин, промаявшись два года, решил избавиться от Кайгородова. Да вот беда, к тому времени у нас самих были большие планы на Валерика.

— И? — поторопила я, ощущая, как учащается сердцебиение. Кажется, мы подошли к самому интересному.

— Ох, не должен я тебе рассказывать все это… Вот что ты со мной делаешь, птичка?

— Ты достал, — не выдержала я и, поднявшись к Максу, стукнула кулаком по раненой ноге. Таким садистом я себя еще ни разу не ощущала, и слушая, как он матерится мне вслед, напомнила, что это для дела и тут уже не до сантиментов.