Как и его великий предшественник Остап Бендер, Леня Маркиз знал четыреста способов безболезненного отъема денег у доверчивых граждан. И не слишком доверчивых. То есть чем сложнее и опаснее была операция по отъему денег, тем Лене было интереснее.
Еще он никогда не работал по мелочи, то есть не обманывал пенсионеров, вдов и сирот. Он утверждал, что бедного человека обмануть выйдет себе дороже – хлопот много, а результат почти нулевой.
Его подруга Лола на это только посмеивалась, твердо зная, что Ленька не чужд некоторой жалости. Тоже еще, нашелся Робин Гуд!
На самом деле так и было, только Маркиз в этом даже себе предпочитал не сознаваться.
С Лолой познакомились они случайно, и тут же выяснилось, что Лола очень подходит для Лениной профессии. Лола была актрисой, то есть мастерски умела гримироваться, перевоплощаться и менять голоса. Они много и плодотворно работали вместе. Лола была капризна, взбалмошна и ленива только до тех пор, пока не наступало время работать. Тогда она становилась послушной и дисциплинированной. Только вот заставить Лолу работать было очень и очень трудно.
Обычно Леня разрабатывал свои хитроумные операции самостоятельно, но иногда, а в последнее время все чаще, он брал заказы.
Обеспеченным людям всегда требуется ловкий неболтливый человек, способный выполнить некоторые щекотливые поручения, а именно: не привлекая внимания компетентных органов, вернуть украденное или же тихо и профессионально избавить клиента от шантажиста. Не подумайте плохого, никакого членовредительства и запугивания, Леня Маркиз утверждал, как и его знаменитый предшественник, что он свято чтит Уголовный кодекс. И так же, как незабвенный Остап Бендер, в этом плане Маркиз несколько кривил душой.
Итак, дела шли неплохо, Маркиз был довольно широко известен в узких кругах как человек обязательный, у которого не бывает проколов. Во всяком случае никто об этих проколах не слышал. Леня свято берег свою репутацию.
«Прямо как дочь аристократа на выданье», – ехидно говаривала Лола, когда ей хотелось повредничать.
Но справедливости ради следует отметить, что такое бывало довольно редко. В основном компаньоны жили довольно дружно.
Кроме Пу И, в доме обитали еще два домашних любимца, которыми парочка успела обрасти за без малого три года плодотворного сотрудничества. Один был огромный кот, пушистый, угольно-черный, с белой манишкой. Если Пу И был Лолин, то кот, несомненно, выбрал хозяином Маркиза. Впрочем, с котами ведь никогда не понять, кто – хозяин, а кто – питомец.
Маркиз назвал кота в честь своего старого друга и учителя Аскольда, кот был до того похож на него повадками, что Леня иногда всерьез задумывался о переселении душ.
И еще жил в квартире большой разноцветный попугай породы ара. Попугай влетел однажды в неосмотрительно открытую Лолой форточку морозным зимним днем, да так и остался жить. Несмотря на то, что Лола развесила в квартале объявления «Найден попугай, большой, красивый и так далее…», никто не отозвался.
Леня утверждал, что хозяева попугая нарочно оставили дома открытое окно и перекрестились, когда попугай улетел.
Некоторая доля правды в его словах, несомненно, была, поскольку Перришон, как назвали попугая, имел совершенно отвратительный характер. Он плевал на пол шелуху от семечек, больно клевался и выражался неприличными словами. Никаких Лолиных увещеваний он не признавал. Еще он повадился гадить на Ленины безумно дорогие пиджаки, чем порадовал Лолу, поскольку Маркиз научился-таки убирать одежду в шкаф. Но Леня в сердцах пообещал свернуть мерзкой птице шею, и попугай испугался, поскольку Маркиз хоть и был мягок в общении и неконфликтен, но слово свое всегда держал.
Однако характер не изменишь, и Перришон время от времени подговаривал зверей совершить какую-нибудь каверзу. В общем, компаньоны и их питомцы отнюдь не скучали.
К своим операциям Леня, кроме Лолы, привлекал мало людей. Но вот для консультаций была у него записная книжка, где список имен внушал уважение. Были там самые разные люди – продавцы антикварных магазинов, научные работники, коллеги по цирку, и среди них почетное место занимал ювелир Иван Францевич Миллер.
С Иваном Францевичем Леня был знаком давно, знакомство это перешло к нему по наследству от его учителя Аскольда, а стало быть, было для Маркиза особенно ценно.
Иван Францевич был из русских немцев, когда-то давно еще мальчиком в ссылке в далеком Казахстане его взял к себе после смерти матери старый ювелир, который работал еще при дворе. Он научил смышленого мальчика всему, что знал сам.
Кроме того что Миллер был ювелиром от Бога, он еще знал все о драгоценных камнях, об их истории. Так что Леня неоднократно пользовался его обширными познаниями.
И вот две недели назад Миллер позвонил ему сам. Сказал, что ему необходимо с Леней поговорить по важному делу, и пригласил к себе. По причине преклонного возраста Иван Францевич редко выходил из дома. Он присовокупил, что дело срочное, и заинтригованный Маркиз отправился на встречу.
Леня остановился перед дверью квартиры. Это была обыкновенная дверь в обыкновенном подъезде, довольно обшарпанная, явно нуждающаяся в свежей покраске. Никому постороннему не пришло бы в голову, что скрывается за этой дверью…
Впрочем, Леня не был посторонним.
Он нажал на кнопку звонка и приготовился к ожиданию – однако почти сразу услышал шумное дыхание и хриплый голос, который недовольно проговорил:
– Кого еще нелегкая принесла?
– Парфеныч, это я, Леонид!
В ответ на его слова раздалось лязганье замков, и дверь медленно, тяжело отворилась.
Слишком медленно и тяжело для обыкновенной двери в обыкновенном подъезде. Впрочем, теперь было видно, что дверь эта далеко не обыкновенная – это была массивная, толстая бронированная дверь вроде тех, какими закрывают банковские хранилища. И замок на этой двери был необычный – особо надежный взломоустойчивый замок знаменитой швейцарской фирмы.
Дело в том, что за этой дверью проживал один из старейших и известнейших ювелиров нашего города Иван Францевич Миллер.
Безопасность Ивана Францевича и его знаменитой коллекции драгоценных камней и ювелирных изделий обеспечивала не только и не столько бронированная дверь со швейцарским замком, сколько человек, который сейчас впустил Леню в квартиру – его старый охранник и в то же время камердинер Парфеныч.
Парфенычу было уже за шестьдесят, но его широкие плечи, длинные и мощные, как у гориллы, руки и скупые, вкрадчивые движения говорили о том, что он запросто может голыми руками справиться с двумя-тремя молодыми бандитами. Кроме того, рядом с Парфенычем, как всегда, стоял его друг и помощник – кавказская овчарка по кличке Шторм.
– Иван Францевич меня ждет, – проговорил Леня, опасливо покосившись на Шторма, который слегка опустил нижнюю губу, демонстрируя свои огромные клыки – не потому, что Леня внушал ему недоверие, а просто для порядка.
– Ждет, – подтвердил Парфеныч и отступил в сторону, пропуская Леню в коридор. – Дорогу сам найдешь?
– Само собой! – И Маркиз отправился в кабинет хозяина.
Иван Францевич привстал из-за стола, поздоровался с Леней и указал ему на удобное гостевое кресло.
– Что случилось, Иван Францевич, дорогой? – спросил Леня после обмена приветствиями, – Обычно я прошу вас о консультации, а сегодня вы сами меня вызвали!
– Не вызвал. – Миллер поморщился. – Не вызвал, а пригласил! Кто я такой, чтобы вызывать вас, Леня?
– Ну, согласен, я неудачно выразился. Все же, что случилось?
– Неприятная история, Леня. – Ювелир вздохнул. – Очень неприятная. Вы знаете, что я сейчас работаю немного, берусь далеко не за всякий заказ – денег я заработал уже достаточно, до конца жизни потратить их все равно не успею, да, честно говоря, и возраст уже не тот. Однако я охотно берусь за работу в том случае, если сама работа представляет для меня профессиональный интерес. Или камни, с которыми приходится иметь дело. Так вот, некоторое время назад ко мне пришла одна весьма эксцентричная и богатая женщина и положила на этот стол камень.
