- Федор, а в то время там уже были бомжи?
- Да что вы, там ими и не пахло, пещера была девственна и прекрасна, своим осквернением она обязана только ему. В общем, мне и на этот раз пришлось согласиться, а когда я закончил установку горелок, уже понимая, для чего они предназначены, то вместе с перегонным кубом прибыли и первые вертухаи. Только тогда до меня дошло в полной мере, в какую историю я влип. Мне было достаточно откровенно сказано, кто я есть и какая участь меня ожидает в случае неповиновения. В том, как это происходит, я убедился уже через месяц, когда потекли первые литры самогона. Тогда я впервые увидел, как на глазах у всей толпы можно до смерти забить женщину за то, что она во всеуслышание назвала их извергами. Примерно тогда же я стал свидетелем утопления еще живых людей, потому что работать они больше не могли. Не не хотели, а именно не могли. Им привязывали к ногам куски известняка и под гомерический хохот палачей сталкивали в канализационную трубу. Боже мой, как они умоляли оставить их в живых, как они клялись, что смогут поработать еще несколько дней, но их вопли вызывали только дружный смех. Сначала смеялась потерявшая человеческий облик охрана, но потом к этой процедуре привыкли и сами рабы. Некоторые даже с нетерпением ожидали предстоящей казни и с видимым удовольствием помогали извергам, наивно полагая, что чаша сия их минет. Да я и сам стал привыкать к образу и порядкам нашей жизни, пока однажды с ужасом не понял, кем я становлюсь.
Во мне наконец-то произошел перелом, и наутро я был уже другим человеком, готовым ради спасения своей жизни пойти даже на убийство. Именно тогда я начал готовить первый побег, окончившийся для меня весьма плачевно. Для бегства я избрал совершенно тривиальный путь - через канализационную трубу, о чем я не раз читал в детстве. Мне казалось, что у наших вертухаев не хватит спинного мозга, чтобы разгадать мой замысел, но, к сожалению, ошибся. Когда я вынырнул в десяти метрах от трубы, уходящей под воду, меня уже поджидала моторка. Стукнув палкой меня по голове, словно ластоногое животное типа тюленя, неудачливого беглеца затащили в лодку и на месяц закинули в яму. Почему меня не убили, я понял сразу - я был им нужен как технический консультант и дежурный электрик. В общем, я потерпел фиаско, но мысль о побеге не оставлял, а начал готовиться к нему более основательно и расчетливо, предусматривая каждую мелочь и любую непредвиденную ситуацию. Вскоре план был готов, но в нем не хватало одного существенного звена, а именно - напарника. С вашим появлением я понял, что пришло время действовать. Остальное вы знаете.
- Знаю, но ты не сказал мне одной существенной детали: кто тот человек, что тебя завербовал? Или ты и сам не знаешь?
- Отчего же не знаю? - недобро усмехнулся Федор. - Очень даже знаю и непременно с ним встречусь! Он-то наверняка этой встречи не ждет, и для него наше свидание будет большим сюрпризом. Не хотел бы я оказаться на его месте. Счет ему я предъявлю под козырек, мало ему не покажется. Жестоким человеком я никогда не был, а то, кем стал теперь, только его заслуга.
- Оставь, Федор, не заводись, назови его имя и поверь - я это сделаю лучше. Впрочем, можешь и не называть, кажется, я и так понял, о ком ты говоришь. Это, наверное, Стас Говоров. Я прав?
- Он, подлюга! Только вы его не трогайте, это будет мой бычок, моя фишка.
- Да ради бога, а где он живет?
- Не скажу. Кажется, мы приехали. Куда вам?
- Гостиница "Березка", номер двести два - это я на тот случай, если тебе понадоблюсь. Там я проживу еще с недельку. Если ты вдруг решишь, что потолковать со Стасом можно совместно, то я совсем не против.
- Ладно, там посмотрим, а вы кто сами-то будете?
- Человек! Большой души я человек, Федя!
- Ага, мент небось? Караульного-то как упокоили? Наверное, ключом?
- Нет, Федор, он просто при виде меня помер со страха. Тормози, приехали. Подожди секунду, я тебе долг верну.
- Константин Иванович, друг другу долги мы вернули сегодня ночью на двести лет вперед. А в гости к вам в течение недели я обязательно заеду.
* * *
Потрескивая ревматическими суставами, "Москвич" удалился. Когда я попросил ключ от номера, дежурная долго и удивленно на меня смотрела, словно перед ней стоял не сам господин Гончаров, а его потусторонний двойник. Наконец ее кретинозная улыбка мне надоела.
- Простите, мадам, что-то не так? Может быть, я сегодня неправильно наклеил уши? Или вовремя не воспользовался прокладкой "олвис"?
- Нет, но...
- Понимаю, вам не нравится моя легкая небритость!
- Извините, но вас долго не было, и мы подумали... Мы решили...
- Что меня уже нет в живых, а потому вы выкинули мои вещи, - закончил я за нее. - Позвольте узнать, а кто это мы? Вы и мэр города?
- Нет, я и... э-э-э... Нина Тихоновна. Но вы не волнуйтесь, сейчас я все улажу. Вы отдохните пока здесь, на диване. Я посмотрю, какие номера свободны, туда и вещички ваши сами перенесем.
- Мне нужен именно мой двести второй номер, за который я уплатил вперед. И если я не зайду в него через десять минут, то ты, лупоглазая, вместе со своей Ниной Тихоновной будете гнить на Колыме, заниматься лесбийской любовью и кушать чай без сахара.
Войдя в номер, я первым делом позвонил Ухову, но, как водится, ни дома, ни на работе его не оказалось. Вытянувшись на диване, я приготовился ждать.
По идее, кроме Макса, мне сейчас были нужны еще четыре человека: Тамара, Стас, капитан катера и Олег, который очень тянул на роль киллера, положившего Бориса Кондратьева и Сергея Иванова. Безусловно, он накрепко связан с Говоровым и капитаном и в их шайке не просто выполняет лишь роль наемного убийцы, а значит, и рядовым киллером его не назовешь. Пока абсолютно понятно одно: эти трое занимаются преступной деятельностью под теплым крылом Николя. Тогда возникает естественный вопрос: как он относится к этой деятельности сам? Ответа может быть три: либо пассивно, либо активно, либо вообще ничего не знает. Если ничего не знает, то с него и взятки гладки, для меня он ценности не представляет. Он интересен лишь в том случае, если играет в этом деле активную закулисную роль. Хотя и роль пассивного, но знающего наблюдателя не менее интересна и удобна. Левой рукой закрывать глаза, а правой, под столом, получать деньги. Это, кстати, очень даже вяжется с его респектабельным обликом делового бизнесмена: и жопа в кустах, и грудь в крестах.
Пожалуй, так оно и есть, только зачем он обратился ко мне за помощью? Вот это непонятно. А с другой стороны, почему же непонятно? Как человек, сидящий в тени, но желающий сохранить над ними свое влияние, он должен держать их в постоянном напряжении, чтобы они понимали его значимость как хозяина "крыши". Пришел он ко мне конфиденциально, причем с вопросом, не имеющим к наркобизнесу никакого отношения - дело-то касалось спидвея. Какая тут может быть связь? С другой стороны - почему, обратившись ко мне, он был уверен, что мне не удастся отыскать убийцу, а через убийцу в конце цепочки выйти на него? Хорошего же о тебе мнения, господин Гончаров! Впрочем, довольно шутить, вопрос этот серьезный и довольно неприятный. Он тоже имеет два варианта ответа. Первый, и он мне нравится больше, - Николя обратился ко мне безо всякой задней мысли. Второй, от него попахивает моим трупом, Николя знал, что очень скоро я предстану пред судом Всевышнего и за руку к нему меня отведет его женушка. Мысль эта хоть и скверная, но вполне жизнеспособная. Но тут я сам себе противоречу, ибо зачем в таком случае Тамаре понадобилось раскрывать карты относительно грязной деятельности своего мужа?
Почему не звонит Макс, где он в самом-то деле? Господина Гончарова чуть было не утопили, а он болтается неизвестно где. Не могу же я ждать его до посинения.
Еще раз позвонив и по-прежнему не застав его на месте, я, одевшись с иголочки, отправился с визитами. На данный момент у меня было три адреса: фирма "Лидер", катер "Иван Крузенштерн" и приемные палаты царицы Тамары. Как истинный джентльмен, я выбрал последнее, правда, предпочел о своем приходе не предупреждать заранее. Во-первых, мне хотелось сделать ей подарок в виде собственной персоны, а во-вторых, я очень люблю подсматривать за человеком, особенно когда в нем не совсем разобрался.
