– Правильно, ты же наверняка вырывалась? Ну вот. Гронатейцы пытались удержать тебя, чтобы ты до конца оценила их благодать.

– Пойду их расц-лую! Тоже мне, блг… блг-детели! Я уже с жизнью простилась! Думала, будешь ты ржать над такой смертью, или все же пыж… пажу… тьфу! Пож-леешь меня, бедненькую… А как ты меня нашел?

– Синт скинул координаты.

– Синт?! – Все-таки помог! Бескорыстная моя умница! – А я даж не могу ему спасибочки ск-зать!

– Поблагодаришь, когда очнется. Впрочем, сообщение с текстом «Спаси уже эту курицу» вряд ли можно считать верхом героизма. Покусай язык, должно помочь.

Последовала пауза, во время которой я сосредоточенно разминала язык, пытаясь справиться с последствиями гронатейского гостеприимства, а Рим молча оглядывал окрестности. В конце концов он поднялся и с сомнением оглядел ближайшее дерево.

– Не трать время, кроны перекроют весь обзор, – верно истолковала я его действия и удовлетворенно отметила, что язык наконец начал слушаться. – О, а давай заберемся на гору!

– Это еще зачем?

– Посмотрим сверху и сразу увидим нашу поляну.

– Там же снег!

– Не бойся, я тебя согрею, – пообещала я, вскакивая на ноги и в тот же момент валясь обратно. – Ой…

Рим за шкирку привел меня в вертикальное положение и придержал от нового поцелуя с землей.

– Ты бы прошлась по раскаленной лаве?

– С утра ходила, – припомнила я ЧП в зверинце. – Все равно других возможностей найти корабль у нас нет. А так заберемся наверх и сразу его увидим. Или ты хочешь торчать тут, пока нас не найдут гронатейцы с новой трубкой мира и не надышат ею до зеленых лебедей?

Рим тоскливо посмотрел на горные пики, вздымающиеся над верхушками деревьев вдалеке и прямо-таки сияющих на фоне темного неба.

– Рим, при здешнем климате холодать начнет только на очень большой высоте. А мы ведь не полезем на самую вершину!

– Все равно это глупо! – заупрямился Рим. – Зачем переться в такую даль, чтобы узнать, что шаттл все время был неподалеку?

– Слушай, помажь спинку, будь другом…

Рим ошеломленно уставился на всученный ему тюбик регенерационной мази, и с еще большим изумлением – на меня, когда я повернулась к нему тылом, беззастенчиво расстегивая застежку комбинезона. Въехал он, только когда увидел причину переквалификации в бесталанного суккуба, огнем саднящую вдоль позвоночника. Горячие пальцы не добавили мне приятных ощущений, но по мере впитывания мази боль начала стихать. Видимо, все было не так страшно, как казалось поначалу: плотная ткань защитила спину, даже не прорвавшись, и я отделалась содранной сквозь нее кожей.

– Не так уж и далеко. – Я прищурилась, раздумывая, действительно ли горы на Гронатее парные, или это у меня двоится в глазах. – Километров семь, не больше.

– И зачем нам навигационные приборы? – задумчиво поддел Рим. – У нас ведь есть Саша, обладающая магической способностью определять расстояние в отсутствие ориентиров.

Тут он, конечно, был прав. Горы казались близкими, но их размеры, а стало быть, и расстояние до них по мелькающим за деревьями верхушкам рассчитать нереально.

– Да какая разница! – не смутилась я. – Лучше один раз дойти и точно все узнать, чем часами бродить по лесу в поисках шаттла. Пока будем круги нарезать, сто раз уже до той горы доберемся.

– А может, за это время коммуникаторы поймают сигнал, подзарядятся, и мы напрасно проделаем этот путь? – предположил Рим, застегивая комбинезон и возвращая мне мазь.

– Ты же весь из себя спортивный флибериец, для тебя это так, легкая прогулочка!

– Ты меня с Леотимиром не путаешь? Я, конечно, понимаю, что он занимает существенную часть твоих мыслей, но все же…

– Рим! – рявкнула я и с возмущением прослушала ехидный хохот. – Хватит придумывать отговорки, идем!

Рим поднял руки в знак капитуляции и нехотя последовал за мной.

***

Энтузиазма мне хватило ровно на двадцать минут.

Ругаясь сквозь зубы, Рим то и дело поднимал меня с земли, с каждым разом раздражаясь все больше. Возможное свидание с ненавистным снегом отнюдь не улучшало его настроения. Друг напоминал сердитого ежика, которого разбудили посреди зимней спячки и вместо теплого гнездышка сунули в ледяную прорубь. Руки у него становились все горячее и вскоре начали прижигать даже сквозь одежду.

– Все, хватит! – взвизгнула я и проворно откатилась в сторону от такой помощи. То есть, попыталась проворно, а на деле застряла на полукувырке, позорно раскорячившись кверху задом. – Сама встану!

– Да уж, вижу. – Рим хмыкнул, но отошел, наслаждаясь бесплатным акробатическим этюдом.

Я с трудом распуталась и встала на четвереньки, уставившись на него снизу вверх.

– Давай ты остынешь, а? Мне и так плохо, не хватало еще ожоги лечить!

– Нечего было дышать тем отваром! Гронатейская степная лира раскрепощает, дает ощущение безопасности, но пагубно действует на организм.

– Это что, наркотик?

Отряхиваться я не стала: все равно скоро снова падать. Действие пара то ослаблялось, то накатывало с новой силой. Мысли перестали путаться, зато кружилась голова и подворачивались ноги.

Рим подумал, подбирая аналогию.

– Алкоголь.

– Что-то не заметила раскрепощения, башка только кружится.

– Зато я заметил, – вздохнул Рим, уже в сотый раз посмотрел наверх и снова сник.

– Хватит кукситься. Я все бока уже отбила, но не жалуюсь!

Рим скептически изогнул бровь, но комментировать не стал и пошел дальше, время от времени оборачиваясь. Лес не способствовал быстрому передвижению, а, напротив, активно ему мешал. Под ноги то и дело попадались незаметные глазу кочки, невидимые на белом фоне упавшие ветки и на редкость зловредные камни, которые, казалось, могли бегать и радостно бросались наперерез. Рим бодро шагал впереди, будто не замечая неудобств пересеченной местности, я же ловила каждый проклятый бугор. Лес однозначно ополчился против меня, делая все, чтобы набить мне как можно больше шишек.

Высматривать препятствия было бесполезно: окружающая среда сливалась в единое белое покрывало и становилось еще хуже. Давала о себе знать еще не успевшая зажить спина, почти не замечаемая из-за постоянных падений. В очередной раз споткнувшись, я плюнула и принялась старательно отвлекаться.

Лебединые кроны деревьев укрывали нас роскошными крыльями. Двойная луна опустилась к самым верхушкам – туда, где виднелись белоснежные гребни гор. Пуховая подстилка под ногами будто жила собственной жизнью: из нее выплывали сумрачно светящиеся огоньки – то ли пыльца, то ли крохотные насекомые. Пахло песком и прелыми листьями.

Красота инопланетной природы внушала благоговейный трепет, щемящее чувство величия жизни… и наскучила мне за пару минут. Одна белизна вокруг, ничего нового! В приложение ко всем бедам, меня одолела икота. Сдерживаясь изо всех сил, я перевела взгляд на Рима, но разглядывать его спину было еще скучнее, а белые волосы сливались с окружающим миром до полного растворения в оном. Выцветают они, видишь ли! Будто без того не ясно, вырос человек или нет…

А потом мысли вильнули в неожиданную сторону. Вопрос вылез на язык, как пьяный турист на мостик у бассейна.

– Послушай, Рим, – выговорила я, искренне радуясь, что мне, в отличие от прочих членов экипажа, не приходится звать флиберийца полным именем. – У тебя когда-нибудь было… ну, с инопланетянкой?..

Рим споткнулся.

– А что… – ик! – такого? Ты ведь контактер, сам говорил, что можешь поддержать любую тему!

– Не то чтобы это было твоим делом, – небрежно бросил Рим, даже не обернувшись.

– Мне интересно. Или тебе – ик! – стыдно?

– Почему мне должно быть стыдно? – Рим все-таки оглянулся и тут же придержал уже почти свалившуюся в какую-то канаву меня. Ноги у меня были ватными. – Слушай, давай ты тут посидишь, а я сбегаю вперед, посмотрю, что там?

– Эй, не вздумай меня бросить! – всполошилась я, даже на миг протрезвев. – А если что-то случится?

– Жаль, эта здравая мысль не пришла тебе в голову, когда ты просилась на высадку!