Достав тряпку и стеклоочиститель, девушка принялась за работу. А потом быстро протерла пыль и пробежалась по квартире со шваброй.

И уселась в любимое кресло, оценивая результат.

Солнце заливало комнату, отражалось в хрустальной люстре, оставшейся от бабушки. Мама берегла её как зеницу ока, не позволяя никому прикасаться к граненым висюлькам, и даже мыла сама, исключительно «домашними средствами». Даша полюбовалась на игру света и достала косметичку – захотелось похулиганить, как в детстве.

Солнечный зайчик, оттолкнувшись от круглого зеркальца, прыгнул на стену, пробежался по картине – какому-то пейзажу. И нырнул в щель между диваном и книжным шкафом.

От резкого, хлесткого вскрика подвески на люстре качнулись. Даша подскочила, не понимая, что происходит. А из коридора слышались быстрые шаги. Босые. Детские. Шаги. И они приближались к открытой двери.

Даша не выдержала первой. Схватила со стола тяжелую стеклянную вазу для фруктов и с визгом запустила на звук. А потом, как была, выскочила за дверь. И только после поняла, что стоит в подъезде в домашних тапочках, а ключ и телефон остались в квартире.

Кнопка звонка почти исчезла в стене. Даша давила на неё и думала, что делать, если Аньки нет дома. Придется сидеть в подъезде – вот в этом. Потому что в свой она не вернется даже под дулом пистолета! Не одна!

Глухо щелкнул замок. В дверях стояла немного помятая Аня. Из собранных в пучок волос во все стороны свисали длинные пряди. В руках она держала надкушенное пирожное.

– Дашка? А чего не позвонила?

И тут она поняла. Глаза сделались огромными, и в них мелькнул страх:

– Господи, что случилось? Заходи! – девушка втянула подругу в квартиру. – Я тут кино смотрю, не слышала. Давно ждешь?

Она тараторила, не переставая, не давая вставить ни слова.

Даша послушно прошла на кухню, где ей тут же сунули в руки слоеное пирожное с кремом и большую чашку с горячим чаем.

– Где-то тут бананы были, – Аня щедро водрузила на стол целую связку. – Ешь! Говорят, в них эти, эндор… гормоны счастья, короче! Так что лопай!

И, видя, что Даша не двигается, сама оторвала банан, почистила и всучила подруге.

– Спасибо, – та отложила угощение и обеими руками обхватила чашку. Тепло словно возвращало к жизни, Даша только сейчас поняла, что замерзла… А ведь на улице было не холодно. Наверное. Она не помнила.

– Так, рассказывай! – Аня методично заставляла стол вредными вкусностями. – Что стряслось-то? Ты словно призрака увидела… – сраженная догадкой она замерла и всем телом развернулась к подруге: – Что, серьезно? Увидела?

Даша кивнула.

Первые слова царапали горло. Но постепенно говорить стало легче и, утирая слезы и прерываясь на всхлипывания, Даша рассказала все. И даже про непонятную истерику мамы вчера вечером.

Это Аню не впечатлило: её собственные родители любили поорать на пустом месте, быстро заводились и так же быстро остывали. А вот шаги заинтересовали.

– Слушай, может, это домовой? Понравилась ему твоя уборка, вот и решил посмотреть, кто у него хозяйничает.

Даша вспомнила тот леденящий ужас и замотала головой:

– Домовые до-о-обрые! А этот… Не знаю, как объяснить.

– Что у вас за потоп? – в кухне возник Петр, сцапал чипсину и захрустел: – Любимый хомячок помер? Пожар? Конец света? Нибиру падает?

– Да ну тебя, – Аня замахнулась на брата полотенцем, и тут же ему все пересказала, изрядно приукрашивая.

– Серьезно? – Петя захлопнул холодильник, так и не вытащив котлеты. – Призрак?

– А кто еще? Сам подумай! Дашка одна дома, а тут эти шаги…

– Не знаю… Ань, ты недавний скандал забыла? Из-за одной очень скрипучей кровати!

Анька сначала прыснула в ладошку, а потом расхохоталась:

– Такое забудешь! Даш, прикинь? У нас тут соседи комнату сдали, молодым парням, и каждый вечер, как по часам, там что-то скрипеть начинало, такое активное скрип-скрип, скрип-скрип. Ну, родители сперва возмутились, ясно же. Что за дела, все такое… Ругаться пошли. А знаешь, что оказалось? К парню бабка приехала на недельку, очень активная такая бабка. И вот чтобы не мешать молодым своей жизнью жить, уходила в комнату и делала гимнастику. А держалась за спинку древней кровати! Всех на уши подняла!

Она снова зашлась в смехе.

Даша улыбнулась. В иное время она бы присоединилась к веселью, но сейчас проблемы подруги казались такими надуманными.

– Даш, ты не поняла? – Аня наконец-то прекратила суетиться и уселась напротив. – Петя правильно сказал – может, акустика? Слышимость-то какая! У соседей кто-то бегает, а тебе мерещится.

– Я что, совсем дура? – обиделась Даша. – Говорю же – по коридору шлепало! И крик этот…

– Положим, крик тоже объясним, – Петя все-таки выудил котлеты и теперь сооружал что-то похожее на гамбургер, засовывая между кусками хлеба помидоры и ломтики огурца. – Ужастик кто-то смотрел, а там сама знаешь, как орут!

– Ага. А кафе – мираж, как в пустыне, да? – Даша начинала злиться.

Аня с Петей переглянулись:

– Слушай, тебе не кажется, что шутка затянулась? Это же всего лишь местная легенда! Страшилка такая!

– Страшилку сфотографировать нельзя, а это чертово кафе – можно! – выпалила Даша.

– Показывай!

– Телефон дома остался. Потом фотки перешлю. И можете сколько угодно проверять их на предмет фотошопа!

Даша хотела добавить еще какую-то колкость, но Петр, стоя за спиной сестры, прижал палец к губам и немедленно предложил:

– Может, кино посмотрим? Согласен и на сопли! Ань, ты тут прибери пока, а мы что-нибудь поищем, – и, не слушая возмущенных выкриков сестры, уволок гостью в комнату:

– Успокойся! Шагам и шумам всегда можно найти логическое объяснение. А вот кафе беспокоит меня гораздо больше. Давай сходим туда вместе?

– Сейчас?

– Ну… – Петр оглядел Дашу. – Домой зайдешь, переоденешься…

– Ни за что! – отрезала та.

– Да что ты, в самом деле? Вместе же будем, заодно посмотрю, что там за звуки такие страшные.

– Нет! – уперлась девушка.

– Ну-ну. Интересно, только где жить-то собираешься? Позволишь глупым шорохам выгнать тебя из собственной квартиры?

– Не твое дело! – процедила Даша и задумалась. Ей ведь и вправду придется возвращаться.

Не сейчас. Только не сейчас! Потом, когда мама и папа вернутся домой, когда из кухни будут доноситься умопомрачительные ароматы, и вся семья станет шутить и подначивать друг друга. Тогда страх забудется, а сама Даша решит, что все привиделось и ничего нет.

– Нашли? – в комнату, вытирая руки о кухонное полотенце, ворвалась Аня. – Чего сидите в темноте? И телевизор не включили. Эй, вы тут чем занимаетесь?

Возмущенную тираду прервал телефонный звонок. Аппарат анахронизмом висел в коридоре – серебристая трубка с кнопками.

– Да, она у меня. Даш, тебя.

– Немедленно домой. Сейчас же!

Голос отца не предвещал ничего хорошего.

Даша не хотела, чтобы кто-то видел, как её ругают, поэтому на предложение проводить ответила отказом. Только попросила у Ани какую-нибудь обувь – не бежать же в тапочках! Хотя выданные модные сланцы для бега подходили не лучше.

Дверь открыл папа. Окинул дочь мрачным взглядом и посторонился, пропуская в квартиру. Даша шагнула через порог и застыла, не веря глазам:

– Что здесь случилось?

– Это мы у тебя хотели узнать, – ворчливо отозвалась мама. – Что за мамаево побоище?

По коридору катались шарики синтепона и летал пух из разодранных подушек. Из перевернутого кухонного ведра вывалился мусор, присыпанный сверху осколками.

– Моя любимая чашка, – в голосе мамы слышались слезы. – Даш, ну вот чем она тебе не угодила?

Через минуту черепки полетели в стену, а мама рыдала и ругалась одновременно, припоминая дочери все грехи и упрекая за черствость.

– Па, это не я. Честно, – Даша охрипла от ужаса. Ей казалось, что самый близкий человек на свете, родная мама, на глазах превращается в монстра. И папа хмурится. Если и он тоже…