========== Пролог ==========
I won't stay long
In this world so wrong...
Сознание вернулось мгновенно. Вот только что я плавал в какой-то странной, белесой пустоте, как вдруг, в течение тысячной доли секунды, она превратилась в тьму. Грань между переходом от беспамятства к тьме под веками, и от нее - к свету яркой лампы дневного света, висящей под потолком, была резкой, словно острие ножа. Я услышал судорожный вздох, и только через невыразимо долгую секунду понял, что этот вздох вырвался из моей груди.
Стон. Тоже мой. Почему-то понимание того, что я все еще живу, не принесло ожидаемого облегчения. C другой стороны, а чего вы хотели от того, кто так мечтал свести счеты с жизнью, что прыгнул с моста?
Значит, все-таки спасли. Хм… Не то, чтобы я не рад, но… Пожалуй, присутствует некая досада от того, что мне не удалось довести свой замысел до конца.
Он пришел в себя!
Взволнованный голос. Кажется, женский.
Не слишком яркий, в общем-то, свет ослеплял, перед глазами все расплывалось, словно кто-то забыл подкрутить резкость на экране. Пришлось снова прикрыть веки, дабы приглушить резь под ними. Послышалась какая-то возня, по самому краешку сознания скользнула мысль, что это может быть важно. Но снова открыть глаза было выше моих сил. На несколько секунд я позволил себе скользнуть в небытие. Понадобилось неожиданно сильное усилие воли, дабы вернуться оттуда, и снова начать кое-как воспринимать действительность. Однако резь, что поселилась в моих глазах, не спешила уходить, так что я предпочел оставить веки закрытыми.
Гарри, - снова голос. На этот раз мужской. Властный, резкий. Странно-знакомый, но я так и не могу понять, чей именно. - Гарри, ты меня слышишь?
Понадобилось несколько мгновений, чтобы осознать, что обращаются ко мне. Захотелось сказать, что они ошиблись, что я - вовсе не какой-то там Гарри, а самый натуральный Владимир Симанович - 32-летний житель Риги, который не слишком-то успешно пытался свести счеты с жизнью. Но голос не подчинялся мне, я мог лишь беспомощно приоткрывать рот, едва разлепляя губы, и пытаясь совладать с одеревеневшим, жестким, словно кусок застывшей смолы, языком.
Мистер Озборн, я снова прошу вас удалиться! - похоже, этот голос уже принадлежит медсестре, или какому-то доктору. Только они умеют генерировать такой тон - властный, и в то же время, не раздражающий. - Ваш сын в порядке, ему просто нужно время, чтобы восстановиться! Но вы, своим поведением лишь мешаете лечению!
Хе-хе.. Похоже, мистеру Озборну, действительно придется удалиться...
Стоп! “Мистеру Озборну”? “Сын”? “Гарри”?
Понимание пришло мгновенно. Захотелось со всей силой впечатать себе ладонь в лоб. Мог бы сразу догадаться, что это сон.
Ведь нет никакого удивления. Как будто не происходит с тобой событие бесконечно малой вероятности. Как будто неожиданно стать героем комикса - это нормально. Отсутствие критического мышления - явный признак того, что находишься во сне.
В самом деле, понимание того, что произошло, должно было потрясти меня гораздо сильнее. В моем мозгу научного работника с двенадцатилетним стажем должно было возникнуть тысяча и одно правило, гласящее, что происходящее - невозможно. Не возникло. Вместо этого, у меня в голове звучало что-то вроде: “Ну, стал ты Гарри Озборном, ну и что?”.
Странно, но понимание того, что я сплю - не особенно-то успокаивало. Может, все дело в том, что боль была вполне реальной, и мышцы по всему телу содрогались от постоянных спазмов.
Блин. Что же мне такое вкололи, что я словил такой резкий приход?
Он в сознании? - голос Нормана Озборна доносился до меня, словно сквозь вату.
Диаграмма мозга показывает, что да, - без особого удовольствия, ответил врач.
Хорошо.
И все? Не будет заботливых отеческих объятий, не будет обещания, что я обязательно выздоровею? Просто “хорошо”, и все?
Мда. Норман Озборн явно не претендует на премию “Отец Года”.
Думать совсем не получается. Мысль дробится на куски, и начав размышлять над одним, я додумываю уже совсем другое. Надо бы проснуться…
Память Гарри Озборна обрушилась на меня совершенно неожиданно. Сознание забилось в агонии, пытаясь спрятаться от ошеломляющего знания о том, что я - шестилетний мальчик, сын миллионера Нормана Озборна - владельца Озкорп Индастрис - одной из крупнейших промышленных корпораций в стране. Память не была фрагментирована, и не было никакой возможности усвоить ее постепенно - водоворот воспоминаний просто закружил меня, заставляя заплутать в мешанине образов из не моего прошлого.
Должно быть, тело маленького Гарри (или… уже мое тело?) также начало биться в конвульсиях, вслед за сознанием, ибо руку вдруг обожгло болью, на грудь и плечи навалилась неимоверная тяжесть. Сквозь вату, набитую в уши, пробивались крики персонала, пытающегося меня успокоить, но я едва слышал их. Голос Нормана среди них я так и не распознал.
========== Глава 1 ==========
Держись…
Сейчас будет еще одна жизнь.
Хотя можешь не вставать с дивана,
На экране все равно
любимое кино
И любимая сцена в ванной…
Это не обсуждается, - в словах главы ОзКорп угадывалась сталь.
Я вздохнул. С тех пор, как мое сознание оказалось в теле Гарольда Озборна прошло уже три месяца. И теперь отрицать очевидное и утверждать, что все это - сон, было проблематично даже для меня. Пришлось признать - теперь я буду жить в шкуре сына миллиардера… не такая уж плохая перспектива, если судить с этой точки зрения. Другое дело, что через пару лет, мой папаша наверняка свихнется, схлестнется с моим лучшим другом (с которым, кстати, я еще даже не познакомился), почти развалит многомиллионную корпорацию, которую сам же и создал… ну и подтолкнет меня к моей собственной смерти. И даже если превращения в Гоблина мне удастся избежать, то дальше, судя по той информации, что отложилась в моей памяти, начнется такой кабздец, что хоть стой, хоть падай. Поэтому игнорировать возможное будущее я не собирался.
Пап, - обращение сорвалось с губ легко, видимо, память Гарри здорово помогла адаптироваться в новых для сознания реалиях, - мне не нужна нянька.
Что во фразе “это не обсуждается”, тебе не понятно? - раздраженно спросил Норман. Впрочем, это был риторический вопрос: память Гарри предупреждала об этом совершенно однозначно. Когда старший Озборн начинал говорить таким тоном, лучше бы молчать и не отсвечивать. Поэтому я, собственно, молчал и не отсвечивал.
В очередной раз утвердив свой авторитет, Норман удовлетворенно кивнул, и нажал какую-то кнопку на монструозном аппарате, что стоял на его рабочем столе:
Кэтрин, пригласите, пожалуйста, мисс Смит.
Слушаюсь, мистер Озборн, - голос миловидной секретарши разнесся по громадному кабинету. Секретарши эти, судя по памяти Гарри, менялись у отца чаще трех раз в месяц, так что запоминать очередную я считал ниже своего достоинства.
Дверь открылась, и в кабинет уверенно вошла строгая женщина, лет, должно быть, не меньше тридцати. Темно-каштановые волосы, идеально уложенные в сложную прическу на голове и закрепленные богато украшенной заколкой, венчали ее миловидную головку. Лицо не вызывало отторжения, хотя красивым я бы его не назвал - та же новая секретарша Озборна даст сто очков вперед моей, очевидно, няньке, в плане внешности. Серые глаза женщины скрыты за строгими очками, прямой нос, на мой взгляд длинноват. Тонкие губы, сейчас плотно сжатые, отчего кажутся еще тоньше. Слегка полноватые щеки, короткий подбородок - и все это великолепие на длинной, лебединой шее. Женщина была одета в строгий деловой пиджак серого цвета, и подобранную ему в тон узкую юбку. На ногах - классические туфли на не слишком высоком каблучке.
Она сильно напоминала учительницу младших классов, если честно. Вот только под пиджаком угадывались очертания кобуры с пистолетом, и это несколько портило впечатление.
