- Оружие чинишь? - поинтересовался я. У меня появилась очень интересная мысль...

- Смотря какое. - Слим задумался. - Могу кое-что сотворить с пистолетами, ружья... нет. Ничего хорошего из этого не выйдет.

Я с сожалением вздохнул. Ой, как хотелось улучшить свой верный дробовик! Да, видно не судьба!

- У тебя патроны есть? - неожиданно спросил Слим. - Вот их я смог бы ээээ...усилить. Раза в три.

Я кивнул, и протянул остатки своего мизерного боезапаса, штук тридцать, не больше. Он, согнувшись над ними, начал колдовать. Час если не больше уйдет на их отладку. Решив не мешать мастеру за работой, я улегся на кушетку у стены, и заснул.

* * *

Меня разбудил солнечный свет и стук на столе у Слима. Он все также продолжал работать над моим боезапасом. Кропотливая работа. Разобрать каждый патрон, добавить пороха, сменить боезапас и капсюли. Интересно, он хоть спал? Хоть я себе устроил небольшую передышку. Я поднялся со скрипнувшей кушетки и тихо вышел.

Направляясь к выходу из мастерской, встретился в дверях с Оли. Он держал в руках, какую-то грязную игрушку. Я с трудом различил в ней корову. Именно корову, а не брамина, так как у существа была одна голова.

- Доброе утро. Вы пришли дать моему папе работу? - Спросил он с детской наивностью и бесхитростностью.

- Вроде того... Это лишь небольшое задание, постоянную же работу твоему отцу дадут в Большом городе.

- А вы ему заплатите деньги? - Поинтересовался Оли, глядя на меня своими тёмными глазами и теребя в руках несчастную корову. Где он ее достал?

- Конечно же... - Тут я как бы опомнился, сев на корточки, я спросил. А что? Почему это тебя так волнует?

- Просто мы вчера доели последнее из того, что у нас было. - Он пожал плечами.

- Оли... - раздался женский голос.

Я повернулся на голос и увидел Ринну. Она стояла в дверном проходе, сложив руки на груди.

- Это - правда? - Я опешил.

- Он не...

- Это - правда? - Повторил я свой вопрос более настойчиво.

- Да... - ответила она и опустила глаза.

Я отстранил мальчика и двинулся к выходу. Выйдя из дома, я огляделся. Хоть наступило утро, но на площади всё ещё толпились люди. Я с трудом рассмотрел продуктовую палатку и направился к ней. Скупил почти всё, что было в продаже: вяленое мясо, игуаны, овощи, мука. За всё я заплатил наличкой, благо, денег у меня было предостаточно. С горой продовольствия я вернулся в дом Слима, прошёл на кухню и вывалил всё на стол под удивлённые взгляды Оли и Ринны. Не знаю, зачем я это сделал, почему меня потянуло помочь людям.

- Это - вам. За гостеприимство, - произнёс я, улыбаясь.

Ринна, видимо, не найдя слов, чтобы выразить всю гамму эмоций, которую она испытывала она в тот момент, опустилась на стул. Оли широко улыбнулся, посмотрел на мать, потом на меня, и бросился из кухни. Через мгновение раздался радостный детский крик:

- Папа... Папа, дядя Иля принёс нам подарки.

На кухню зашёл Слим, вытирая руки платком. Он глянул на стол, на котором разместилась принесённая мною груда еды, и ошарашенно перевёл взгляд на меня. Я улыбнулся.

- Я... не могу. - Сказал он.

- Вы отдали мне последнее, что у вас было, решили накормить простого бродягу.. Я возвращаю долг.

- ... Через полчаса... Нет, через пятнадцать минут твои патроны будут готовы - Произнёс Слим и рванул в мастерскую.

Я помог разложить Ринне продукты в пустующие полки и, решив, что мне пора, вышел из дома. Я решил подождать свои патроны и с ним двигаться в путь. На пороге сидел Оли.

- Дядя Иля, ты уйдёшь? - спросил он.

- Да, малыш, такова моя судьба, мне нужно вернуться в Гизмо, там меня ждет один человек.....

- А как его зовут?

- Ариадна.

- Девчонка? - По словам Оли, я понял, как он к ним относится. Погоди, подрастешь, и мы еще поговорим на эту тему.

- Но ты вернёшься? - С надеждой в голосе произнёс Оли.

- Разумеется! - Соврал я и, потрепав мальчонку по светлой голове, улыбнулся.

- Вот здорово! - Оли уже мчался в дом.

Ну не может он быть программой! Не верю. Такие эмоции не свойственно запрограммированным объектам. Или я опять не прав? Что ты сделала с моим разумом, Трещина? Где ложь, а где, правда? На мои вопросы никто не сможет дать ответа, никто... Но в одном я уверен. Это люди. Только люди способны приютить одинокого путника и поделится с ним последней крохой. Это не программа, это не проклятая Трещина, это обычная жизнь.

Через несколько минут на улицу вышел Слим, в руках он держал патронташ. В нем было намного больше патронов, чем тридцать. Штук семьдесят.

- Вот, готово - сказал он и протянул мне свою работу. - Можешь смело стрелять хоть по Деаткло.

- Спасибо! - Я достал из кармана пачку денег. - Держи!

- Ты что!? - Воскликнул Слим. - Ты обеспечил мою семью едой на месяц, может, ты спас нас от голодной смерти, а теперь хочешь ещё и заплатить? Я не возьму деньги, ты и так сделал для нас очень многое!

- Бери. У тебя парень растет. - Я насильно впихнул деньги ему в руки.

На крыльцо вышли Ринна и Оли, они смотрели на меня.

- Что ж, пора, меня ждут, и уже, наверное, заждались. - Сказал я.

- Если что-то будет нужно, то ищи нас в Городе. Теперь, я думаю, мы сможем переехать в Пригород. Мы всегда будем тебе рады. - Тихо произнес Слим и, обняв жену и ребёнка, добавил. - До встречи... Я надеюсь.

Я кивнул и пошёл через площадь к уже знакомому "коридору". Еще одна страница перевернута. Еще одна краткая передышка в постоянной борьбе с Пустыней.

Глава 11. Ходок

Кто ты, человек города в тумане?

Кто ты, раскрой свои мозговые грани...

-- Децл

Я вышел из Передышки и пошёл прямо на запад. Так и прошёл по пустыне до самого вечера. Прошел, правда, всего километров семнадцать, не больше.

Наконец-то это была всего лишь обычная пустая пустыня. Никаких тебе грабителей или зубастых тварей, только и ждущих, как бы сожрать тебя на ужин. Пустая пустыня. Просто чудесно! На пути мне попадались маленькие кустики, которые как-то растворяли в себе всю пустыню, боролись с ней, доказывая, что жизнь может существовать даже в таких условиях. Когда солнце почти село, я подошёл к маленькой роще, где я и решил остановиться на ночь.

Быстро развёл костёр из сухих веток, которых полно было в округе, и сел напротив него на песок. Я прислушался и огляделся: мерно потрескивали сучья, которые жадно поедало пламя костра, солнца почти не было видно, лишь небо оставалось красным на горизонте. Постепенно стемнело и ничто, кроме звёзд не освещало пустыню. А я всё сидел и думал.