Стрэндж не солгал, она не сможет спасти их обоих.

Она села, глядя как поток все сильнее и сильнее разделяется на две части, а из раскола выбирается чернота. Ее чувства как будто застыли, а мысли в противовес потоку текли медленно и спутанно. Еще несколько месяцев назад она мечтала о такой возможности, а потом едва не потеряла Питера.

Морган смотрела на бесконечное движение времени, и это постепенно успокаивало. Она бы хотела забрать их обоих, но это невозможно. Нужно было решать, пока чернота из образовавшегося раскола не поглотила все.

Решить все правильно и не ошибиться. Могла ли она решить что-то правильно? Был ли здесь правильный ответ? Морган смотрела на умиротворенное лицо отца и спрашивала себя, как бы он поступил? Как бы поступил Питер? Но это никак не помогало. Прямо здесь и сейчас именно ей предстоит решить и, может, думать об этом всю жизнь.

На самом деле, она смотрела на них и уже знала, как поступит. Это осознание пугало, пожалуй, больше, чем сама необходимость выбрать. И, наверное, это было не правильно, и сама она потом возможно и будет так думать, но сейчас все, что было перед ней — тяжелейший выбор и уверенность в том, что она должна сделать.

Она поднялась на ноги, и медленно пошла в сторону отца, пропуская сквозь пальцы теплый и приятный временной поток. Морган замерла перед ним, отмечая, что именно таким его и помнит. Она бы хотела его обнять, но этого было опасно.

— Прости меня, — тихо шепнула она. В глазах не было слез, а сердце ее билось спокойно. В этом месте все было спокойным, не важным. Простым. Отец не ответил ей, и Морган двинулась в сторону Питера.

Питер был таким умиротворенным, что Морган едва ли могла вспомнить, когда его таким видела.

— Еще рано, да? — спросила его девочка и протянула к нему руку. Потоки света понеслись сквозь нее, сбивая с ног, словно ураган. Морган вцепилась в руку Питера, испугавшись, что потеряет его, и держала крепко, пока поток не успокоился.

Питер свалился прямо ей в руки, и она едва удержала. Удобнее перехватила и осела с ним на землю. Морган подняла взгляд, но ее отца уже не было. Поток снова был единым ярким коридором. Он бежал и бежал, и когда Морган уже начала бояться, что они останутся здесь навсегда, сияние начало сходить на нет, она почувствовала вокруг воду, а затем все окрасилось в бесконечный красный цвет.

Питер был слишком тяжелым, Морган устроила его голову на коленях, позволив остальному телу погрузиться в воду. Она оглядывалась, не понимая, где находится и что происходит.

— Морган?

Голос отца никогда для нее не тускнел. Если она и начинала его забывать, то всегда могла включить бесконечные записи, чтобы вспомнить. Поэтому, даже не оборачиваясь, она уже знала, кто это был, но боялась поднимать глаза. Что он ей скажет? Разозлиться? Разочаруется? Морган столько лет хотела поговорить с отцом, но сейчас не могла ответить. Она крепче обняла Питера, словно его могли в любой момент забрать.

— Посмотри на меня, — ласково попросил Тони. Девочка нерешительно подняла голову. Тони приблизился и сел рядом с ней. Его глаза лучились счастьем. Он неотрывно разглядывал ее. — Ты так выросла.

Отцовская забота разом вызвала в ней смятение и чувство вины. Тяжелые крупные слезы покатились из глаз, впервые после возвращения Питера.

— Папа… Прости меня.

— Эй, ну же, — Тони осторожно коснулся ее макушки, — Ты все сделала правильно, — улыбнулся он.

Девочка вскинула взгляд, полный надежды, пытаясь разглядеть в эмоциях отца, правда ли он так считает или просто хочет ее утешить. И увидела подтверждение его слов.

— Возможно, сейчас это трудно понять, — продолжил Тони, — но однажды у тебя появятся дети, — Морган недоверчиво посмотрела на него, она была уверена, что у нее никогда не будет детей, это не для нее. Тони уловил ее мысль и улыбнулся, — может даже, не твои кровные дети, — уточнил он, и его взгляд скользнул на Питера, — и тогда ты поймешь, что для меня нет большего счастья, чем знать — вы оба живы. Ты приняла невероятно трудное и правильное решение, и я очень тобой горжусь.

Морган по-детски шмыгнула носом, пытаясь остановить льющиеся сами по себе слезы, и уткнулась отцу в грудь. Он обхватил ее сильной рукой и прижал к себе, поглаживая по голове. От Тони исходило тепло, он казалось, был даже теплее Питера.

— Я так скучаю, — тихо сказала Морган. — Каждый день. И мама. Она тоже скучает.

У Тони сжалось сердце от слов дочери, глаза зажгло, но он сдерживался. И девочка, не видя, но почувствовав настроение отца, добавила:

— Но я тоже тобой горжусь, — улыбнулась Морган, — Раньше я не понимала. Но теперь понимаю. Выбирать не просто.

Тони рассмеялся, все же не сдержав слезы, и поцеловал дочь в макушку, обнимая ее крепче.

— Не просто, — подтвердил Тони. А затем коснулся мокрых, спутанных волос Питера, который все еще лежал на коленях у Морган. — Он у нас такой упрямый, правда?

Морган кивнула. А затем ее посетила неожиданная мысль.

— Ты был здесь все это время? Один?

— Это тоже трудно объяснить, — ответил Тони, — нет, не был. Это все камни. Я вижу все это во время вспышки после щелчка. Это все то мгновение. Я не существую вне этих встреч. Через секунду я буду уже на поле боя в тот день.

Морган и, правда, было сложно это осознать. Красный цвет вокруг постепенно начал светлеть. Тони сощурился, ему отчаянно хотелось говорить с дочерью, но времени у него было мало.

— Скажи маме, что я ее люблю, ладно? Только не пугай, — улыбнулся он, — скажи, — он задумался, — что видела сон.

Морган поняла, что скоро исчезнет отсюда и крепче схватила Питера одной рукой, а второй обняла отца.

— Я хотела поговорить с тобой еще хоть раз, — сказала ему Морган, улыбаясь. — И я так рада.

Тони снова поцеловал ее в макушку и тихо прошептал:

— Люблю тебя три тысячи.

Все рассеялось и Морган с Питером вновь оказались на старом заброшенном складе. Стрэнджа нигде не было. Все ссадины и царапины, которые Питер получил в бою с магом не успели исцелиться, как будто в мире не прошло и пяти минут.

Парень все еще не открыл глаз, и Морган насторожилась. Она проверила ладонью его дыхание и не почувствовав ничего, припала ухом к его груди. Через отчаянный и испуганный стук собственного сердца, она различила и биение сердца Питера, и уже не смогла подняться, уткнувшись лбом в его грудь.

Ее мелко потряхивало от нахлынувших слез. Она комкала пальцами квантовый костюм Питера. Рыдания усиливались, пока не перешли в несдерживаемый вопль. Морган не хватало воздуха, и она рвано дышала, не в силах остановить истерику, и даже не заметила, как Питер начал приходить в себя.

Он проснулся резко, как от кошмара, дернулся, сразу окунаясь в тревожный звук чужих слез. В первую секунду он не понял, кто это и где находится, и резко сел, озираясь. Морган мертвым грузом вцепилась в него, продолжая сжимать костюм и плакать.

— Морган?! — он обнял ее, раньше, чем успел сообразить, почему они здесь, скорее инстинктивно, чем осознанно. У него ушла еще секунда, чтобы вспомнить все события, которые привели их на склад. — Боже…