Он бережно обхватил ее лицо ладонями и коснулся губами. Осторожно, проверяя, хочет ли она этого. Хочет ли, чтобы ее успокоили. Хочет ли быть усыпленной паучьим ядом.

Девушка приоткрыла рот, углубляя поцелуй, и обхватила Питера руками, словно он мог в любой момент исчезнуть. Питер перевернулся, нависая над девушкой, ладонью провел по талии, оглаживая бок, пока Мишель не начала мелко дрожать от счастья. Она не торопилась, полностью подчиняясь Питеру, который медленно стягивал с нее одежду, оставляя на обнаженной коже едва уловимые поцелуи.

Мишель осторожничала, касаясь тела Питера, боясь ненароком причинить боль старым ранам, чем вызывала у парня нежную улыбку. Он уверял ее, что полностью здоров, но девушка едва слушала.

Обычно бойкая и темпераментная Мишель сегодня была невообразимо кроткой и ласковой. Питер всегда поражался тому, как в ней могли уживаться две настолько противоположные черты, но искренне любил и принимал их обе.

Питер старался вложить в каждое касание рук и прикосновение губ то, как любит ее, и как ему жаль, что он просто не мог не попробовать сделать то, что задумал. Что он должен вернуть Тони, спасти того, кого может спасти. Хотел, чтобы Мишель знала, что это не ее вина.

Руки девушки зарылись в волосы Питера, спустились к шее, и потянули вверх его пижамную футболку. Парень сдался без сопротивления, потянулся за поцелуем, чувствуя, как тяжелеет в паху. Мишель, не разрывая поцелуя, потянула штаны Питера вниз и обхватила твердый член рукой. Парень застонал в поцелуй. И отстранившись, начал спускаться вниз, попутно целуя каждый участок тела девушки, до которого мог дотянуться. Когда он коснулся губами внутренней поверхности бедра, по телу Мишель побежали мурашки. Она откинула голову и нетерпеливо простонала.

Он стянул с нее белье и отбросил болтавшиеся на ногах штаны. Мишель обняла его, прижавшись всем телом так плотно, что он ощущал исходящую от нее дрожь. И на секунду, на краткое мгновенье подумал, что еще может остановиться. Может все отменить и просто жить дальше.

А потом как будто на яву ощутил кладбищенский холод могил всех, кого любил. Питер сильнее прижался к Мишель, желая спрятаться от наваждения, согреться, и понял, что у него нет вариантов. Нет дороги назад. Он сам был холодным как труп. Потому что не должен был быть живым.

Он вошел в нее, осторожно наращивая темп. Девушка разомлела, нащупала его ладонь и переплела пальцы. Она подстроилась под темп Питера, чувствуя, как по телу разливаются волны удовольствия.

— Не уходи, — сорвалось с губ Мишель, так тихо, что Питер бы не услышал, не будь у него паучьего слуха. Она поймала его взгляд, и Питеру стоило всей его воли, чтобы не отвернуться, не выдать себя этим жестом.

— Не уйду, — солгал он, наращивая темп, сильнее сжав ее руку, словно говоря, я здесь. Мишель заметалась по постели, мешая стоны удовольствия с тихим «не уходи». Она прижималась к нему, словно пыталась удостовериться, что Питер здесь. Он зацеловывал тело девушки на каждое ее слово, ускорял движение, и как заговор повторял «не уйду».

Питера накрыла вспышка удовольствия, и мгновение спустя он почувствовал, как в его руках задрожала Мишель.

Они долго лежали молча, обнявшись. Мишель выводила пальцем на груди Питера только ей понятные узоры, а он зарывался рукой в ее кудрявые волосы. Пока не прозвонил будильник, который должен был разбудить девушку на работу. Она нехотя поднялась, только сейчас заглянув Питеру в глаза. Она боялась смотреть. Сама не зная, что именно боялась разглядеть.

Но Питер улыбался, смотрел на нее тепло и выглядел расслабленным. И Мишель успокоилась, полностью ему поверив.

— Нужно вставать, — она невесомо коснулась его губ, — Ты первый?

— Нет, — он счастливо сморщился, потеревшись носом о ее щеку, — иди, а то опоздаешь на работу.

Мишель ушла в душ, а Питер уставился на белоснежную простыню, поражаясь, насколько он преуспел в обмане, что даже Мишель поверила ему. Даже если она и подсознательно чувствовала тревогу, угадывала в поведении Питера какой-то план, то теперь была уверена, что ошиблась.

Прислонившись к дверному косяку в прихожей, Питер наблюдал как девушка собирается. Ее привычные действия сейчас приобретали особую ценность, и он старался не упустить ничего, отпечатывая все в памяти. Мишель бросила взгляд в зеркало и повернулась к парню.

— Я пошла, — улыбнулась она. Питер заключил ее в объятия, пряча лицо в сгибе шеи. Он вдохнул ее родной запах, замерев на секунду. Он не хотел ее отпускать, не хотел, чтобы мир продолжал движение. В эту секунду он не ощущал вины или боли, словно все было в порядке. И он ни в чем не был повинен. Он хотел прожить жизнь в этой секунде, но она неминуемо двинулась дальше.

— Я люблю тебя, — выдохнул он, выпуская ее из объятий. Едва ли не единственная правда, что он сказал ей за последние дни.

— И я тебя, — она легонько коснулась его губ своими.

Дверь с грохотом закрылась. И по спине Питера пробежали мурашки. Пора было действовать.

Он надел веб-шутеры, с встроенным Железным Пауком. Спрятал в рюкзак хрононавигатор. Заглянул в чулан и достал с самой дальней полки плотную коробку из-под очков, стряхнул с нее пыль, задержался на мгновенье взглядом, и, не открывая, тоже отправил ее в рюкзак. Затем еще раз оглядел квартиру. Зашел в каждую комнату. Аккуратно заправил кровать. Выдохнул и вышел за дверь, чтобы никогда сюда больше не вернуться.

Питер приехал в школу к Морган как раз на большой перемене, чем очень удивил девочку. Он стоял у школьных ворот в своей обычной одежде.

— Привет, — улыбнулся Питер, он не видел ее с тех пор как был в башне, и не мог не попрощаться. Морган выглядела настороженной, поэтому он добавил заранее заготовленную ложь. — Ты же сегодня читаешь доклад?

— Нет, — выдохнула она, и Питер отчего-то увидел в ее глазах облегчение, — это в среду, ты перепутал.

— Оу, извини. — Он улыбнулся. И не знал, что сказать. Он заготовил ложь, а вот прощальных слов не припас, кроме того, боялся себя ненароком выдать.

— Я рада, что ты пришел, — улыбнулась девочка и обняла его. Теперь она не упускала не единой возможности сказать, что счастлива, что он здесь, хоть найти сил, чтобы извиниться так и не смогла. Питер от неожиданности вздрогнул, но обнял ее в ответ.

— И я.

— Ты придешь в среду?

— Конечно, — солгал он, и чем чаще он лгал, тем легче у него выходило. — Ладно, я пойду. А ты… Береги себя, ладно?

Морган отшатнулась от теплой улыбки Питера. Весь день ее преследовало тревожное ощущение надвигающийся бури, и теперь, глядя парню в глаза, ее пронзило осознание — это случится сегодня.

Питер был слишком погружен и сосредоточен на том, что должен был сделать и потому не заметил перемену в Морган.

— Мне пора, — сказал он и уже начал уходить, но девочка схватила его за край куртки, скорее инстинктивно, в панике, не зная, что делать. — В чем дело? — мягко произнес Питер, — Я приду в среду.

И Морган ясно, как день, поняла — он лжет. Он пришел попрощаться. Питер осторожно разжал пальцы Морган, все так же тепло улыбаясь. Она смотрела на его удаляющуюся спину, пока он не свернул за угол.