И не поверила своему счастью, когда чудом заметила узкий проход между скалами. Вечером не узнать, но почему-то казалось, она всё-таки была здесь раньше и видела эти места днём. Давным-давно. И горы были совсем другими, но…

После сложных манёвров "Ясный" подошёл так близко к берегу, что стало страшно. Вот-вот мог раздаться страшный скрежет и треск досок. Но всё было тихо, а вскоре и два якоря, с бака и с кормы, опустили в воду.

– Оставить только один фонарь на баке и следить за обстановкой, – приказал Мейк, проходя по верхней палубе. – Марсовые с грота и фока, к вам особое… – остальные слова заглушил прибой.

Накинув на плечи шерстяную матросскую куртку, Джейна обхватила себя за плечи и наблюдала за короткими и скупыми командами, которые раздавал Алекс со шканцев. Редкие отсветы фонаря пробегали по его напряжённой фигуре, скользили по тёмным, собранным на затылке волосам, по привычно серьёзному, сосредоточенному лицу.

Джейна вдруг подумала, что только она видела его совсем другим, тогда, когда они оставались наедине. Со смехом в глазах и улыбкой в уголках губ, живым и открытым. Представила, как он сидит, прислонившись к обитой войлоком спинке кровати в каюте, слушает её рассказы и посмеивается, поглядывая чуть опустив голову. А бывает наоборот, когда говорит он сам, увлечённо, особенно когда удаётся вывести его на откровенность о нём, о его прошлом, о мире и мечтах…

Но тёплые воспоминания об этих редких минутах, согревшие изнутри, начали таять как туман от странного предчувствия, что всё только начинается. Джейна встряхнулась.

Надо ещё проверить Эрика, что-то тот совсем пропал, а так хотелось снова видеть его бодрым и полным силы. Его не хватало.

Поёжившись от ночной прохлады, Джейна на миг поймала Алекса и спросила:

– Мы пойдём туда сейчас?..

– Нет, не доберёмся в темноте, даже с фонарями. Пока здесь тихо, переночуем, а отправимся на рассвете…

Джейна всмотрелась в очертания острова за бортом.

Горы, когда-то изломанные оползнем, действительно выглядели отвесно и неприступно. Но они должны справиться и отсюда добраться до самого Сагарда. Впрочем, отсюда должно выйти даже ближе, чем почти сутки по дороге из порта.

– Схожу к Эрику и вернусь.

– Лучше иди спать, – отозвался Алекс.

“Что толку, если ты снова не придёшь, а это предчувствие… оно давит” – мысленно ответила Джейна, но Алекс взглянул на неё и добавил, поймав и сжав её пальцы:

– Я приду.

Походив без цели по верхней палубе, тонущей в черноте беззвёздной ночи, Джейна всё же спустилась к Раймонду вниз. Там было тепло и душно, пахло прелой водой, лекарствами и матросской едой. Раймонд после боя и свалившихся раненых выглядел неважно: измученный, на впалых щеках морщины, под глазами, за стёклами пенсне, пролегли тени.

– Спасибо, что помогла, – сказал врач с тенью усталой улыбки. – На сегодня всё сделали, что могли.

Джейна кивнула и оглянулась в полумраке. Отыскивая за пределами каюты, в одной из подвесных коек знакомую смуглую фигуру и лохматую голову с чёрными как дёготь волосами. И нашла. Эрик растянулся в ближайшем гамаке и, судя по всему, дремал. Ладно, будить его она не станет, а там может на рассвете ещё увидит.

– Нормально он, – сказал Раймонд, подойдя ближе. – Поправляется, хоть и медленно. Но жить будет. Интересно только, что же с ним такое сталось… – в голосе врача прозвучал исследовательский интерес. Того и казалось, что он с удовольствием бы поизучал, как Эрик устроен “изнутри”, раз он не совсем обычный.

Джейна задумчиво пожала плечами, но рассказывать всем подробности спасения Эрика они с Алексом не хотели. Пусть в команде и знают правду про их магические способности, да всё равно многое не понять и не объяснить. Про те ответы, которые она нашла на пороге смерти, на глубине десятков шагов, когда осознала, что может вернуть умирающему Эрику жизнь с помощью древних символов. И ведь вернула, только как об этом рассказать незнающим?

– Я и сама хотела бы знать.

Вернувшись в каюту, пустую и тёмную, с незажжёнными фонарями, Джейна осмотрелась. Надо спать, пока есть время до рассвета… Но вместо этого она замерла у стола. Тусклый тревожный свет из окон падал квадратными пятнами на устланный ковром пол, на деревянных балках над окнами колыхались призрачные блики от воды. На столе вытянулись тенями стопки журналов с записями, сложенных карт, пустых бумаг, острыми гранями поблёскивали приборы для навигации.

За пару дней мёртвого штиля, накрывшего их недавно в сердце Илакийского моря, Алекс научил её пользоваться одним из них – квадрантом для определения угла между небесным телом и горизонтом. Но одного угла было мало, после этого необходимо было произвести ещё кучу сложнейших расчётов, на что Джейне пока не хватало знаний. Но научиться хотелось…

Ей ещё столькому надо научиться.

Наверху топали босыми ногами по палубе, тащили что-то тяжёлое, звенели металлом, раздавались тихие выкрики и сонная ругань тех, чья вахта уже закончилась. Плескались волны, кричали за бортом ночные птицы с острова, и Джейна, погружённая в себя, вздрогнула, когда сзади открылась дверь.

Алекс прошёл внутрь, стягивая с себя рубаху. Как он ещё держится после всего, что случилось за день? Иногда ей казалось, что он и вправду черпает силы из океана, который их окружает.

Джейна молча смотрела на его силуэт в полумраке каюты. Он редко отправлялся спать раньше полуночи, а иногда брал на себя ночные вахты на мостике, но сегодня плыть было больше некуда…

Раздевшись до пояса, Алекс подошёл к ней. На плече белела повязка, чуть испачканная кровью. А светло-серые глаза мерцали в темноте отблесками звёзд в ночном небе, но были не такие холодные и отстранённые как прежде. Чужеземные, резкие черты лица сейчас казались самыми родными, темнели чёрные полосы щетины и что-то завораживало в том, как он смотрел на неё.

Интересно, Алекс и сейчас будет воспринимать её как ребёнка или… Джейна молча положила ладони на его грудь, провела пальцами, чувствуя тепло и пьянящий запах его дыхания. Подалась вперёд. Алекс вдруг легко подхватил и посадил ее на край стола. Подошёл близко, совсем тесно между разведённых бёдер – ни уйти, ни выскользнуть – коснулся обеими руками её шеи, вплёл пальцы в растрёпанные волосы. Поцеловал, впиваясь губами в губы, и от его желания волна прошла по телу, отдалась слабостью в коленях.

– Алекс, – прошептала Джейна, – надо спать, утром же…

– Тс-с-с, – он коснулся лбом её лба, прижал большой палец к губам, провёл сверху вниз. На языке почувствовалась соль, от его рук пахло влажным деревом и металлом.

Он целовал её, расстёгивая пуговицы на плотных юнговских брюках. Приникал обветренными губами к животу, груди, стаскивая свободную рубаху. Джейна принялась расстёгивать его пояс, поцеловала сама, провела кончиком языка по его губам и прикусила нижнюю, и Алекс, глухо простонав, прижал к себе и подхватил на руки. Джейна чувствовала лихорадочный жар его тела, соприкасаясь обнажённой кожей. И не отпускала, обвив руками шею и прогнувшись, желая быть ещё ближе.

– Что ты со мной делаешь… – выдохнул он и отнёс, пошатываясь, на заправленную кровать.

… Несмотря ни на что, поспать всё-таки удалось, по крайней мере половину ночи, и утром Джейна открыла глаза даже раньше Алекса. Воспоминания о страсти, охватившей вчера, отозвались внутри сладкой негой.

Качки не было, волны стихли, сонно ворковали за окном птицы, усевшиеся на корму. Но тревожное предчувствие не исчезло и ощущение, что она ещё долго не увидит эту каюту и “Ясный” проявилось вдруг особенно ярко. Если увидит вообще.

С чего вдруг такие мысли? Сейчас она могла бы снова просить богов об ответах, могла бы снова погрузиться в видения, наверное, возможно, узнать что-то о будущем, но нет! Не надо. Иногда лучше не знать. Не знать ничего, что будет потом. Пусть будет только сейчас, здесь и сейчас…