Мы еще посидели некоторое время, болтая. Я пыталась разобраться в себе, понять, что за странные чувства пробудились во мне от слов подруги. Обида разочарование, печаль и что-то еще, но почему и с чем это связано, понять не могла.
Тут я заметила на пальчике у Марины странное колечко с большим черным камнем. Я уже несколько раз обращала на него внимание, но удобного момента, чтобы спросить не выпадало. Рука с колечком лежала на кровати, Марина смотрела в другую сторону и я легонько прикоснулась к камню, сама не знаю зачем. Голова вдруг немного дернулась а щека загорелась огнем. Я даже не сразу поняла, что это прилетела пощечина от Марины. В ушах зазвенело, к горлу подкатил комок, вот-вот готовы были хлынуть слезы.
- Тебе кто разрешил его лапать?!
Прорычала подруга. Аня ойкнула, прижав ко рту ладони. В комнате повисла тишина, только в ушах еще немного звенело. «Она ударила меня… Она меня ударила!» повторяла я про себя. Выбежав из квартиры, я брела, сама не зная куда, слезы ручьем текли по лицу. «Да как она могла!? Никогда ей этого не прощу! И главное за что? Я только дотронулась и все! Не прощу никогда!». Мысли не утешали нисколько, я прикусила губу, чтобы не зарыдать в голос, достала телефон и набрала номер.
- Тим, извини что беспокою, ты не занят?..
Я все ему рассказала. Сама не знаю о чем думала, когда набирала его номер. Подружек у меня хватало, но ни с одной из них я не была настолько близка, чтобы рассказать такое. Наверное мне просто хотелось поделиться своей болью, и я знала что Тим смеяться не станет – он честный, добрый и надежный. Сейчас мне очень был нужен кто-то такой. Жаль конечно что он не рядом, уверена так бы вмиг успокоилась, но даже так, просто поговорив, стало намного легче. Он выслушал и пожалел меня. Плакать я перестала. Тим говорил, казалось бы, обычные вещи: «все будет хорошо, все наладится, ты же сама говорила, с ней происходит что-то неладное, она еще извиняться будет, вот увидишь…», но мне было приятно это слышать, приятно говорить с ним. Потом он начал рассказывать о похождениях своего младшего брата – решил развеселить меня. Истории и правда оказались смешными, я даже смеяться начала. Проговорили мы с ним, наверное, часа три. Никогда бы не подумала, что можно так долго разговаривать с парнем по телефону. Опомнившись, я спросила:
- Я хоть не оторвала тебя от дел, а то пристала к тебе со своими проблемами…
- Вика, время с тобой, даже просто разговор по телефону, для меня очень ценно. Я невероятно счастлив от того, что ты «пристала» именно ко мне.
Он запнулся на секунду, и продолжил.
- Хорошо, что ты меня сейчас не видишь, иначе я бы не набрался смелости это сказать. Ты ведь мне очень нравишься, и дело не только во внешности. Я понял это еще тогда, в поезде. Эх… не обращай внимания, это ничего не значит… Просто, можешь мне в любое время звонить, я всегда тебя выслушаю, и мне не будет в тягость.
Как много разных чувств захлестнуло меня в этот момент, передать их все, я не смогу наверное никогда. Я даже не подозревала, что можно испытать их вот так, просто поговорив по телефону. Хотелось сказать ему, хотелось ответить, рассказать о своих чувствах. Но я молчала, пребывая в каком-то ступоре, не в силах разомкнуть уста. Он продолжил тот разговор, что мы вели перед этим, как будто ничего и не было. На улице начало темнеть, и я повернула обратно, направившись домой. Я смутно помню как ложилась в постель, было чувство, будто телефон прирос к уху. Тим пожелал мне спокойной ночи и отключился. Я лежала с открытыми глазами, глядя в потолок. «Сколько всего случилось за этот день… Сколько всего теперь изменится…» думала я, и незаметно для себя забылась сном с приятными и спокойными сновидениями. Я их сегодня заслужила, за все эти переживания…
***
Домой я добирался в полусознательном состоянии. Вместо мыслей в голове звенела тишина, и только на краю сознания, где-то вне обычного восприятия, теплым угольком тлело новое чувство. Оно хоть и раздражало слегка, но сейчас я не придавал ему особого значения. В себя я пришел только после того как постоял несколько минут под ледяными струями душа у себя дома. Холодная вода отрезвляла и помогала отстраниться, взглянуть, так сказать на вещи со стороны. Именно это мне сейчас было просто необходимо.
«Итак, что мы имеем» думал я, расположившись в своем кресле перед компьютером, «либо, я окончательно тронулся умом, либо мир вокруг, совсем не так прост, каким кажется на первый взгляд». Здравый смысл, ехидным голоском, измывался над моим «изысканным и богатым воображением», советовал добровольно сдаться людям в белых халатах «дабы не навредить, в будущем окружающим», вот только трусливое бегство к докторам вряд ли поможет, в прошлый раз ведь они не справились. Потому нужно готовиться к худшему – к тому, что все происходит в реальном, осязаемом мире, а не в моей больной голове.
То чувство, которое беспокоило меня по дороге домой снова вернулось, но теперь я не стал от него отмахиваться. Сосредоточившись на этом, я понял – за мной кто-то наблюдает. Эта способность появилась пару лет назад, как раз когда меня заперли в больнице. Тогда это помогало избегать нежелательного наблюдения. Точнее не совсем так, за мной все равно наблюдали, но я, по крайней мере, знал когда это происходит, и вел себя соответствующе. Чувство это не из приятных, и пользы оно мне, за исключением того раза, практически никакой не принесло. «Но ведь сейчас я дома, кто и как может за мной здесь наблюдать?» призадумался я, повернувшись к окну. Естественно за стеклом никого не было, но я все равно поднялся и подошел поближе, опершись о подоконник.
Уставившись в темноту за окном, я не обнаружил никаких наблюдателей – пустая улица, только ветер легонько качал росшие неподалеку деревья. Они были еще совсем молоденькими, спрятаться в них мог разве что ребенок, но как только я обратил на них свое пристальное внимание, чувство исчезло. Задернув занавески, я вернулся в кресло. «Кому понадобилось за мной следить? Это уже паранойя? Может все-таки сходить посмотреть, кто там в листьях прячется… Ну нет, я тогда точно пойму что свихнулся, когда там никого не обнаружу», тяжело вздохнув я побрел на кухню, и заварил себе крепкого чая, еще немного посидел и лег спать.
На следующий день позвонила Вика. Ее звонок немного удивил меня, ведь обычно звонила Аня, хотя Вика и Марина неизменно находились при этом рядом. Девушка плакала, рассказывая о том что с ней случилось. Естественно я попытался ее утешить и успокоить. У меня это даже получилось, хоть и не сразу. То как вела себя Марина, было совсем на нее не похоже, даже мне было это понятно, не смотря на наше с ней недолгое знакомство. С Викой мы проговорили несколько часов, время пролетело незаметно. Как и раньше, мне было легко и приятно с ней общаться, и я намекнул, что буду совсем не против еще пообщаться. Уже потом до меня дошло, что намек этот, со стороны наверное выглядел как признание, но сказанного не воротишь, потому я решил просто больше не поднимать эту тему.
Она мне позвонила и на следующий день, и снова мы долго говорили на разные темы. Так уж вышло, что теперь мы общались каждый день и неизменно желали друг другу спокойной ночи Я все больше ее узнавал, и она мне все больше нравилась. Через несколько дней Вика как всегда позвонила после обеда, но в этот раз она была не одна. Аня не выдержала общества Марины, точнее той, в кого превратилась лучшая подруга.
Девушка стала заносчивой, высокомерной, парни целыми табунами караулили ее у подъезда. Между ними постоянно происходили драки, которые Марина всячески поощряла. Такое похоже, ее теперь очень забавляло. Она не отдавала предпочтения никому из ухажеров, что лишь усугубляло ситуацию. С Аней, она вела себя не иначе как хозяйка со слугой. Аня терпела издевательства сколько могла, но даже ее, казалось бы безграничному терпению, пришел конец. Она прибежала к Вике, вся в слезах, после того как Марина заставила девушку наблюдать за очередной дракой ухажеров, которая, к слову, закончилась госпитализацией обоих парней. Марине же, такой исход не понравился. Она заявила что-то типа: «эти слабаки недостойны даже смотреть в мою сторону», и упорхнула к себе домой, оставив Аню на улице. В общем, Вика с Аней вознамерились вернуть прежнюю Марину, но пока совершенно не представляли как же им это сделать…
