Вивисектор при этих словах обеспокоенно завошкался и открыл было рот, чтобы начать протестовать, но я на него строго каркнула и слетела с плеча на табуретку, которую приволокли спасатели.

Учитель сбросил плащ и накрыл им меня вместе с табуреткой. А там раз-раз… и я вот она, с пальчиками для вскрытия замков вместо перьев.

— Я видела, у вас там у лекаря стетоскоп есть, можно мне его принести? — перешла сразу к делу, ощупывая одновременно замок и стараясь не отвлекаться на то, что кожа у Края очень теплая и гладкая, а от нечаянного прикосновения меня бросает в жар.

— Что? — поразились все почти хором.

— Штуковина, с помощью которой лекарь слушает дыхание пациента, — терпеливо пояснила я и, не глядя, цапнула просимый предмет, который мне почти мгновенно притащила сама королева. Вдела дужки в уши, прижала пластинку звукоуловителя к замку и скомандовала:

— Тишина в башне! Специалист работает!

Потом подумала секундочку и решила упростить себе работу, задав вопрос:

— А у этого вашего шахер-махера базарного какие-нибудь любимые даты есть? Ну, типа годовщина строительства первого храма или, я не знаю, день самой упертой жертвы? Обычно код на замке стараются не от балды придумать, а привязать к чему-то знакомому, чтобы самому не забыть. О! Крис, ты вроде говорила, что главного жреца опознали, он какой-то аристократ паршивый. Какого числа у него день рождения, у сволочи?

По тому, как все присутствующие, включая Края, начали давиться кашлем, я поняла, что ляпнула что-то не то. Подняла глаза — да нет вроде, все нормально. Чего они? Королеву по имени назвала? Ну так мы уже дурами три раза обменялись, свои же люди, почти родственницы. Вон, она сама хотя и кашляет, но скорее от нервного смеха.

Ну и ладно, сейчас главное — код разгадать.

Глава 38

Лорд Крайчестер:

Она бормотала себе под нос разные интересные и незнакомые слова, пыхтела, щелкала замком, прижимала к нему лекарский слухач… а я сидел, затаив дыхание, и думал сразу обо всем.

О том, что плащ учителя то и дело немного распахивается у нее на груди и левая идеальная грудь каждый раз дразняще цепляется за краешек ткани соском. О том, что ее дыхание щекочет мне шею и оно такое… теплое, живое и ни капли не божественное, но одновременно сводит с ума.

О том, что я все же не ошибся, потому что вскрыть замок бога простая смертная не сумеет. В нем даже замочной скважины нет, в конце концов! Но разве это проблема для повелительницы воров?

О том, что артефакты Шай’дазара всегда поражали какой-то бьющей по нервам чуждостью, но богиня смотрела и щупала замок и ошейник как что-то знакомое, повседневное и несложное. Хотя кто их божеские дела знает…

О том, что Арраана вдруг передумала хранить в секрете свое умение превращаться в ворону. Или с присутствующих взяли магическую клятву неразглашения? Судя по взгляду Кристины — так и есть. И герр Штрудиэль в курсе вороньих превращений. Впрочем, от него всего можно ожидать, Учитель мог заметить необычность моей спутницы уже давно и ничего мне не сказать по каким-то своим соображениям, с него сталось бы. То ли новый урок — сам догадайся, то ли секрет эльфаров, о котором они не рассказывают. Они вообще загадочная раса, вылетают со своего материка крайне редко и еще реже селятся рядом с людьми, чтобы их учить. Герр Штрудиэль, насколько мне известно, живет в королевстве уже больше ста лет, и я всего лишь второй его ученик за это время. Первым был прапрадед Кристины.

— Готово! — вдруг радостно объявила Арраана.

И правда, у меня под подбородком что-то щелкнуло, а в следующую секунду ошейник вместе с замком отлетел в сторону и покатился по полу. А богиня… от радости, наверное… запрыгнула ко мне на колени, обняла так, что я почувствовал ее всю сквозь тонкий шелк плаща, и… поцеловала.

Кхм. Кхм!

Когда я пришел в себя, оказалось, что сижу уже не в башне, а в карете, карета неспешно едет по заснеженной мостовой в сторону центра, напротив на сиденье устроились какие-то притихшие Кристина и герр Штрудиэль, вернувший себе свой плащ, а Арраана…

Сидит на моем плече в виде вороны.

Вот так. Кто-нибудь мне объяснит, что это было?

Когда карета подъехала к моему дому, я попытался сказать, что могу быть полезен в Комитете. Старшего жреца отпускать нельзя. Прошедший высшее посвящение, он по-настоящему опасен. Я должен… Богиня, притворившаяся говорящей вороной, и королева переглянулись и разом забыли все свои прежние разногласия и шипения, проявили удивительное единодушие и хором обозвали меня сначала дураком, а потом так же хором велели убираться домой, отдыхать, а потом показаться целителю. И до тех пор, пока перечисленное не выполню, чтобы к Комитету не приближался. Не могу не признать, что они правы, но…

— Без вивисекторов разберутся, — отрезала Арраана. То есть Паша. Шрядь, как сложно все.

Я подчинился, про себя в который раз отметив, что высшее существо называет меня «вивисектором», а я толком не знаю, что это за зверь такой. Ну ладно.

Конечно, они без меня справятся. До утра-то всего ничего, и главная работа уже выполнена. А я совсем сдал. Даже о себе позаботиться не смог. Пора меня в отпуск, в бессрочный, в отставку…

— Опять кур-р-ряк! — недовольно сказала ворона, словно подслушав мои мысли. И ущипнула за ухо.

Я стойко проигнорировал выражение божественного недовольства, только вздохнул. Поддерживаемый под руки королевой и учителем, выбрался из экипажа и запрокинул голову, вглядываясь в предрассветную снежную мглу над воротами.

— Кар-р?

А я смотрел и совершенно не понимал, что делать и как себя вести. Нельзя с богинями как с простыми смертными! Одно дело, пока я не знал, кто передо мной… Меня буквально раздирало надвое. Я безумно хотел провести по шелковистым перьям, почувствовать на запястье прочную хватку когтей, и одновременно мне было стыдно за свою слабость, за свои ошибки, за то, что Арраане, женщине, пусть она и богиня, пришлось меня вытаскивать и в фигуральном, и в буквальном смысле слова.

— Спасибо, — прошептал я.

За то, что богиня для меня сделала, одним ювелирным гарнитуром не отделаться. Ничего, сперва ее любимый ритуал исполню: закажу полный комплект у ювелира, пользующегося ее благоволением, а когда будет готово, отправлю за гарнитуром вора. И в храме не просто подношение сделаю, а по всем правилам, с благодарственной службой жрецов.

Правильно меня домой отправили — в передней, пока ждал горничную, я снова отключился. То сознание прояснялось, то мысли снова начинали путаться.

Арраана решила слугам человеческую ипостась не показывать, выжидала, когда я доплетусь до спальни и всех выставлю.

— Обед? — предложил устало, соображая, что это же надо вызывать опять прислугу, ждать, пока накроют стол, потом есть. А силы где взять?

Но ворона ухватила из вазочки печеньку и помотала головой. И быстро-быстро склевала ее, раздолбив по блюдечку и запив вином из широкого бокала, в который я его понятливо налил.

Хорошо… Вряд ли бы я выдержал столовый этикет. А так сам сгрыз несколько кусков хрустящего сладкого теста, почти не чувствуя вкуса, и пошел в ванную — хоть умыться. Купаться сейчас сил тоже не было.

Пока я выгребал из шкафа годную одежду, Арраана как ни в чем не бывало перепорхнула на мою кровать, превратилась в женщину, просыпавшиеся с перьев на простыню крошки небрежно стряхнула на пол, улеглась… одеяло подтянула на ноги, угол загнулся, словно меня приглашали.

Может, и приглашали… Она смотрела из-под ресниц вроде бы чуть сонно, но все равно лукаво, с легкой полуулыбкой. В груди защемило от желания провести ладонью по светлым золотистым волосам, по гладкой коже.

Только вот… Хроники богов я читал внимательно и хорошо помню, чем заканчиваются отношения смертных с бессмертными. Для тех, кто живет вечно, мы мотыльки-однодневки. Сегодня ты избранник, а уже завтра тебя выбрасывают за ненадобностью, потому что ты всего лишь скучная игрушка. Никому еще не удавалось удержать божественное внимание дольше двух недель.