Корифей, я, таинственная Ираида – не слишком ли много сумасшедших для столь крошечного городка?..

– Она где-то на том берегу живет, – продолжала Анжела. – Я видела её пару раз издалека – ни о чём. Неприметная, короче.

Что ж, а вот и возможная ведьма, попавшаяся на силу притяжения и под отводом глаз… И найти бы её да проверить, пока не поздно…

Попрощавшись с Анжелой, я ушла. И по дороге на другой берег думала. Верховная – умная женщина, имеющая доступ к информации, закрытой для простых смертных. Если я, сложив дважды два, получила западню, то Надежда Васильевна и подавно о ней догадалась. Вопрос. Насущный до чрезвычайности. Почему сюда оправили именно меня? На роль приманки я не гожусь, и это очевидно – у меня другая сфера силы. Что именно, зачем и для чего я должна здесь найти?

Перейдя через мост, я заглянула в кофейню за клюквенным сбитнем, побродила по набережной, отмечая предобеденную многолюдность и собираясь с мыслями, задвинула подальше комплексы с необщительностью и отправилась проводить соцопрос.

– Ираида? – переспросила солидная бабушка в овечьей шубе, и из-за стёкол очков её глаза сверкнули неистребимым любопытством опытной сплетницы. – Ираиду, девонька, не найти – она, понимаешь ли, повсюду. Не сидится ей на месте. Лет – поди ж как мне, а скачет, козочка, по городу – то тут, то там… Нет, не знаю, где живёт. Но Петровна говорила, где-то за загсом.

Выглядит старой, а скачет как молодая – точно ведьма. Многие наказанные внешне старились раньше времени – морщины появлялись, глаза становились пустыми и мёртвыми. Зато организм, пропитанный магией, работал как часы.

– Иришка-то? – хмыкнул интеллигентный мужчина в пальто и кожаной кепке «с ушками». – Иришка сама по себе. Вон там живет, за загсом. Идите прямо до конца улицы, а там направо. Номер дома не помню, извините. Хорошая она, – улыбнулся он тепло, – дочку мою спасла – на ноги поставила, когда врачи в гроб клали. Но вы её не найдете. Она сама появляется, когда хочет. А не хочет, чтоб нашли, – в жизни не найдете, – наклонился ко мне, понизил голос: – Вы не верьте, будто она безумная. Нет, она нормальна и очень умна. И дар у неё есть, знаете, как у этих, у экстрасенсов, – и кивнул серьёзно.

Точно ведьма.

– Крестница ей, ась? – дедок с окладистой бородой смотрел на меня с нескрываемым подозрением. – Подруги доча? А пошто ж раньше-то не интересовались, а, девицей-то нашей? Как убёгла? Куда? Откуда? Ай, темнишь, красавица… Но слухай: вон тот дом, вишь, синий? Там и живёт Ираида Савельна. Но найдешь – не стучись, покуда тя не пригласят. А то ж были смельчаки-то, кто без спросу лез. Прокляла – и где оне нонче? Нема! Сгинули! Вот те крест, девка!

Ничего, я воробей стреляный… И, похоже, я права – она ведьма со сферой смерти.

– Ираидка-то? – ярко накрашенная женщина за сорок ревниво поджала алые губы. – И зачем вам баба эта дурная? А давайте лучше я вас с доченькой со своей познакомлю! Алюша! А ну, бегом сюда! Да вы гляньте только! Модель красоты! Хоть сейчас на подиум! А? Алюша, повернись, не стой столбом! Ну, красавица же, красавица? Вот то-то же! Надумали – Ираидку снимать! Да её-то из гнезда своего не вытащишь! Горел дом – представляете? – а она сидит в своей каморке, под крышей-то, и мужиков-пожарных проклинает! Дура – она и есть дура! Жаль, спас… ах, повезло ей, ливень был! Алюша, прекрати ковырять немедля!.. Что, снимать-то будем?

Извините, некогда… А за каморку под крышей благодарю, да.

– Вот тут Ираида Савельевна живёт. Вот в этом доме, в первом подъезде, на третьем этаже, – боязливо указала на обшарпанное строение девушка в чёрном берете. – Но вы к ней не ходите, она странная. И наброситься может, и даже с ножом. Случалось. Её соседи боятся. Да и мы тоже. У нас, знаете, клиники-то нету, для таких… ну, странных. Но как-то у соседей кончилось терпение, они вызвали из краевой столицы бригаду, а они не доехали. Три бригады высылали, подряд, и со всеми аварии в пути. С жертвами даже, – и, пугливо оглядевшись, прошептала: – Говорят, смерть за ней ходит. Кто перейдёт дорогу – с теми несчастья случаются.

Ну, ещё бы… Немного остаточной силы всегда при нас, наказанных. Мне её хватит, чтобы от погони уйти, следы в пространстве запутать, на несколько лет омолодить или состарить человека. А Ираиде Савельевне хватало устраивать несчастные случаи. И чесались руки – прочитать пространство, поискать следы ведьмы и найти её наверняка… Но после работы с простейшими заклятьями мне плохо. А болеть нельзя – не время.

Собирая подозрительно-заинтересованные взгляды, я кружила у дома до вечера, но безрезультатно. Ведьмы нигде не было, к вечеру она не появилась, и я вернулась в гостиницу не солоно хлебавши. Без аппетита поела, вяло ответила на какие-то Анжелины вопросы и пошла к себе.

Проходя по коридору, я заметила возле номера Корифея поднос с едой и опять подумала, не пристать ли… Положить на поднос письмо, например. Или… Да без толку. Он – потомственный ведун и всё прекрасно знает, даже то, что никому знать не положено. Даже то, что не знает ни одно живое существо. Дар такой. И характер – что надо, для защиты от заинтересованных.

В номере я переоделась, напилась горячего чаю и, забив на «призрачные угрозы», включила свет и села за стол, обложившись папками с делами ведьм. Должно быть что-то ещё. Что-то важное, но упущенное. Три года вне привычной работы – кажется, не столь большой срок, но я ухитрилась неплохо забыться… И разум, и душа – как пустые комнаты заброшенного дома, полные жутких призраков прошлого. И разогнать бы их, чтобы сосредоточиться, открыть сундуки с памятью да перетряхнуть скрытые за ненадобностью знания…

Выписав из дел даты исчезновения ведьм, я нарисовала график и уставилась на него, подперев ладонью щёку. Никаких закономерностей. Две ведьмы пропали в июне и июле, одна – на следующий год в январе, три – ещё через год, в марте, сентябре и декабре, остальные… Видимо, как энергетические волны «доходили» по назначению – и дотягивались до жертв, так оные и появлялись. И призраки – случайные порождения потока – могли и с месяц терроризировать город каждую ночь, в ожидании ведьмы. А потом она появлялась и…

Я подпёрла рукой другую щёку, рассеянно глядя в окно. Поток некротической энергии, за которым никто не следит. Пропадающие ведьмы с общей для всех сферой смерти. Вероятная западня и сила-приманка. Хозяйка Руны. Просьба Верховной. Я. За мной присмотрят… Обрывки фраз кружились, как подхваченные ветром клочья бумаги, пока не сложились пазлами в лист. С одним-единственным словом.

Наблюдатели.

Выпрямившись, я отодвинула в сторону бумаги. А слона-то я и не приметил… Из кресла тихо мурлыкнула кошка. Я встретила её голодный взгляд, встала и пошла на кухню за паштетом. И за кипятком для чая. Наблюдатели… Их-то я и упустила. Очень опрометчиво. Верховная прозрачно намекнула на «присмотрят», но я предпочла не услышать. Зря.

Пока Руна ела, я ходила по номеру взад-вперёд, складывая одно к одному. Если Верховная знала, где именно пропадали ведьмы, то наблюдатели и подавно в курсе. На то они и наблюдатели. И, конечно, они здесь покрутились, покопались и нашли поток. Только дурак не обратит внимания на россказни о призраках и не проверит слухи. Разумеется, о нём известно. Как и о том, что город – это вероятная западня. Однако ведьмам по-прежнему позволяют пропадать. Наши смерти всегда были для наблюдателей лишь цифрами сухой статистики. А жизни… да, приманкой. Если пропажи продолжаются, значит, капкан здесь не один. Не только на ведьм. Но и на того – или ту, или тех, – кто управляет потоком.

Кошка вылизала банку, тихо мяукнула, запрыгнула на стол и нахально разлеглась на бумагах, чтобы умыться. Я вытянула из-под Руны график и даты пропаж, выписанные в столбик. Обвела ручкой имя хозяйки кошки и посмотрела на свою полосатую гостью. Эта ведьма – случайность, такая же, как и я. Попросили – приехала. Или одна из пропавших ведьм была её подругой или родственницей. Узнала лишнее – убрали. Вероятно, сами наблюдатели, раз убили магией. Чтобы под ногами не путалась. Или… чтобы не спугнула.