Спустя короткие секунды оцепенения я резко отпрянула от двери, и с глазами полными горьких слез я сорвалась с места, заходя в свой номер и бессильно падая на диван.

Пролежав так какое-то время я услышала голоса за дверью, и прислушавшись, узнала голос Эрики. Она, вероятно, разговаривала с остальными. Сейчас я не хотела бы видеть абсолютно никого, и лишь продолжила стоять под дверью, в пол уха прислушиваясь к сути разговора.

— Так ей и надо! Неужели она думает, что значит хоть что-то? Я даже рада, что для нее все кончено, жаль что ее не придавило этими железками, – она говорила слишком громко и эмоционально, что б не услышать этого, правда, последующие слова уже прошли мимо меня.

Ужас. Это единственное чувство, которое я сейчас испытывала. Неужели я хотела связать свою жизнь с этими людьми?

Весь мой маленький, еще совсем недавно полный радости мир, просто рухнул в одночасье.

Может я и вправду не заслуживаю быть счастливой… Все, абсолютно все, что я любила было иллюзией. Мнимым, наигранным и ложным ощущением спокойства.

А на самом деле…

Не было совершенно ничего. Только до боли колющая в груди кромешная пустота.

Я покинула здание через запасной выход, не желая видеться совершенно не с кем. После нескольких часов бессмысленных блужданий по городу я приняла для себя решение. Никаких сил и желания оставаться здесь у меня больше не было.

Я обязана свершить то, что так и не закончила еще очень давно. Я должна улететь. Далеко. Туда, где никто меня не достанет.

Запру все чувства на замок, оставив сейф в углу.

И будет скоро так на все плевать,

Мне надоели эти танцы по стеклу —

Нам больше здесь не танцевать.

========== Seventeenth step over the precipice ==========

Воспоминания, подобно кадрам на видеопленке, обрывками продолжали возникать в голове девушки, заставляя ее переживать все те эмоции вновь и вновь.

Это были эмоции радости, горести, счастья и боли, вызывали улыбку обретения чего-то незаменимо важного и слезы от потери этого.

Она всё вспоминала и вспоминала.

Помнила каждый день буквально по датам, помнила людей, что были с ней в те моменты, помнила как всё начиналось, но абсолютно упустила момент, когда все это рухнуло — это было похоже на то, что кто-то щёлкнул пальцами.

Когда это случилось? А главное — как?..

Но это всегда были лишь воспоминания.

С самого начала это не было правдой — это было лишь тем, что Маргарет видела, и каким она это помнила.

Но это никогда не являлось реальным миром.

Потому что весь её мир — иллюзия, построенная на самообмане. Она сама обманулась, потому что видела все таким, каким хотела это видеть.

И вот сейчас она находится здесь, и совершенно точно уверенна в своем решении. Она больше не хочет обманываться или быть обманутой. Она наконец все поняла.

Или ей так просто казалось.

Сегодня 27 февраля, а на часах без пятнадцати минут полночь.

Остались какие-то жалкие минуты, и Маргарет Петерс наконец-то исполниться семнадцать. Она дождется этого момента и навсегда покинет это место. Ведь она решила, что заслуживает.

Удивительно, но Маргарет всегда ненавидела праздники, и больше всех ненавидела свой день рождения.

flashback

Jefferson City

Резкая боль в животе. Такое чувство, будто кто-то прошелся по нему пару раз ножом. От колющей боли девушка начинает кричать что есть силы, подымая на ноги все здание.

Совсем юная на вид, ей явно не больше двадцати пяти, — подумал врач, заканчивая быстрое обследование, и срочно увозя пациентку на каталке.

Он бросает взгляд на акушерку и отрицательно кивает головой.

А крики продолжают будить всех будущих рожениц.

Но никто не злится.

Все знают, скоро на свет появится ещё один малыш; а те, кто переживает это уже не в первый раз, мысленно молятся за совершенно незнакомую им девушку, — они знают, что это такое.

Роды проходили очень тяжело, кесарева сечения не избежать.

Наконец, под воздействием наркоза, крики прекращаются.

Больница вновь погружается в сон, сопровождаемая добрыми пожеланиями. Кто-то давно ощутил на себе радость материнства и ожидает пополнения, а кому-то лишь предстоит это познать.

Вот только Эмили Петерс так никогда и не увидит лицо своей новорождённой дочери, с воистину ангельским ликом, ровно, как и больше никогда не откроет глаза, а Маргарет продолжит и по сей день себя за это корить.

end of flashback

Маргарет слышала очень много рассказов о погибшей Эмили, в частности и от тетки, коей оставили крошечного младенца на воспитание. Тетка в свое время очень любила Эмили, буквально души в ней не чаяла, а вот отпрыска своей сестры ненавидела и вечно отыгрывалась на ни в чем не повинном ребёнке. Но Маргарет её понимала, и сама всегда винила во всем себя.

«Какая несусветная глупость, мама. Правда ведь?»— обращалась почти к воздуху девушка, неустанно смотря в облака.

«Знаешь мама, все меня предали. Будь ты рядом, наверняка поддержала бы меня. Ты ведь любишь меня, мама?» — неизвестно откуда взявшиеся слезы водопадом стали стекать по белоснежным щекам.

Казалось, слезы должны были иссякнуть уже давно, но видимо, не сейчас.

«Мама, а я ведь так и ни разу не сказала ему, что люблю его. Ты часто говорила это моему папе? Я была с Ноеном так счастлива, мама. Думаешь, он заслуживает знать?» — подул легкий освежающий ветер, а часы провозгласили наступления 28 февраля. Маргарет восприняла это как согласие.

«Мне уже семнадцать, мама. Представляешь, как быстро я выросла?» — продолжая говорить в пустоту, и давиться слезами Маргарет взяла в руки телефон, и зашагала.

Шаг первый — начало.

«Он заслуживает знать»

Второй — откровения и вечеринка.

«Он заслуживает знать»

Третий — спасение утопающих дело рук самих утопающих.

«Он заслуживает знать»

Четвертый — Новое старое.

«Он заслуживает знать»

Пятый — все тайное, становится явным.

«Он заслуживает знать»

Шестой — без секретов, или нет?

«Он заслуживает знать»

Седьмой — ложь с привкусом табака.

«Он заслуживает знать»

Восьмой — я хочу ошибиться вновь.

«Он заслуживает знать»

Девятый — одиночество на двоих.

«Он заслуживает знать»

Десятый — начни с самого начала.

«Он заслуживает знать»