Помимо десницы короля и сестер Певенси в зале присутствовали королевский звездочет, пара фрейлин, несколько ученых из тайного собрания, и заместитель королевской стражи, коим был минотавр.

— До меня дошел слух, что на вашу королеву готовится покушение, — несколько удивленных вздохов пронеслось по залу, Сьюзен и Люси напряглись. — И во главе заговора стоит королева Сьюзен.

Заявление это выбило из легких названной девушки весь воздух, стало невероятно жарко от негодования. Сьюзен злилась, потому как абсурднее этого, она ничего не слышала. Люси же, стояла в шоке, не веря ушам своим, ведь Лилиандиль казалась такой милой и доброй, что в день их первой встречи, что после.

— Посему я приняла решение, которое далось мне с трудом. — Все задержали дыхание, ожидая вердикта. — Властью данной мне, я лишаю Сьюзен Певенси всех титулов и изгоняю из Кэр-Паравела!

По залу пробежался шепоток непонимания и недовольства. Шаг вперед сделала Люси, руки ее сжались в кулаки от невообразимости ситуации до такой степени, что побелели костяшки. Едва ли королева Отважная могла держать себя в руках и не дать гневу расплескаться по залу криком, разрывающим ее изнутри. Это не справедливо.

— Ваше Величество, — сдержанно проговорила младшая Певенси, кинув взгляд украдкой на побледневшую Сьюзен. — При всем моем уважении, но мы стали королевами намного раньше Вас.

— Вас, королева Люси, это не касается. — Спокойно ответила Лилиандиль, улыбнувшись своему сыну, что так мило крутил ее волосы. — Вы можете остаться здесь, или же последовать за сестрой по Вашему желанию.

— Прошу прощения, Ваше Величество, — из толпы вышел десница короля, учтиво поклонившись. — У Вас нет привилегий для того, чтобы лишь королеву Сьюзен ее титула. Её короновал сам Аслан!

— Вот именно! — подхватила Люси.

Сьюзен же молчала все это время, и сверлила взглядом злым и обиженным королеву, восседающую на троне. Действия ее были не логичны, потому как руководствовалась она лишь эмоциями, чувствами, что пожирали и испепеляли изнутри. Старшая Певенси не заметила, как зал наполнился шумом и гамом, все присутствующие спорили друг с другом и Лилиандиль. Казалось, что все подданные в данный момент были на стороне королевы из прошлого.

— Молчать! — не выдержав напора, выпалила громко и разъяренно Лилиандиль, после чего воцарилась мертвая тишина, нарушаемая лишь плачем ребенка. — Ваша королева я, а не она! Таково мое решение!

Меон хотел было что-то сказать, но его опередила Сьюзен.

— Пусть будет так, Ваше Величество. — Коротко ответила девушка, склонив голову, чем вызвала на лице дочери Раманду довольную улыбку.

— Вот видите, какой покорностью вы все должны обладать! — Заметила Лилиандиль, а затем вновь обратилась к Сьюзен. — Покинь дворец настолько быстро, насколько можешь. И никогда не возвращайся, иначе тебя ждет плаха.

Сьюзен кивнула коротко, развернулась и на секунду замедлилась. Раз это ее последняя возможность говорить с Лилиандиль, то она не может уйти просто так. Вновь повернулась Певенси к правительнице Нарнии, гордо посмотрела в ее глаза, показывая, что может ее и изгнали, но не сломали.

— Да здравствует королева Лилиандиль! Долгих Вам лет! — Сьюзен присела в реверансе, после чего покинула зал.

Она оказалась в их с Люси покоях слишком быстро, на сборы ушло всего ничего. Девушка взяла с собой пару сменных платьев, лук и стрелы, и пару фруктов на перекус из вазона, что стоял на столике. Сьюзен уже была готова выйти, как в дверях появилась Люси.

— Я поеду с тобой. — Твердо заявила младшая сестра, тут же складывая в кисет бутылек с эликсиром, пару ножей и сменную одежду. — Возражения не принимаются, я не останусь с этой сумасшедшей ни минуты.

— Я и не собиралась тебя останавливать, — грустно улыбнулась девушка. — Нужно спешить.

Младшая Певенси кивнула.

Сестры стремительно спустились в королевскую конюшню, где их поджидал Меон, распорядившийся приготовить пару лошадей. Они не прощались горячо, просто десница короля чувствовал свою вину перед королевой Справедливой за то, что не смог уговорить Лилиандиль, отменить свое решение. Он даже не представлял, как сообщить новости Каспиану, который занят сейчас более важными делами.

— Езжайте в тельмаринский замок, там вас будут ждать. Я послал ворона Трампику. — Проговорил Меон, когда обе девушки уселись на коней. — Мне очень жаль. — Десница посмотрел на Сьюзен, которая улыбнулась ему сочувственно.

— В этом нет твоей вины. — Ответила Сью. — Оберегай Лилиандиль.

После слов этих девушка пришпорила коня, и они с Люси уехали в сторону тельмаринского замка, оставляя Кэр-Паравел в руках королевы, потерявшей рассудок.

========== К3. Г7. Жена тисрока ==========

Эдмунд прибыл в Ташбаан, как и повелел старший брат. У него не было ни времени, ни желания на пререкания, тем более что задание было ответственным. Вместе с ним через пустыню в столицу Калормена отправились лучшие орландские воины в качестве сопровождения. Питер еще по памяти своей не доверял тархистанцам, потому одного, пусть и взрослого, брата отправлять не собирался.

Ташбаан принял нарнийского посланника тепло. Его сразу же разместили в гостевых покоях, когда стражников оставили вне замка, что сразу насторожило Эдмунда. Его полностью разоружили при входе в замок, что тоже оставило свое неприятное послевкусие.

Он прибыл в середине дня, из-за чего тисрок не смог принять своего достопочтенного гостя, и за исключением маленьких неприятных вещей он распорядился, чтобы Эдмунду устроили лучший прием. В комнату к нарнийскому королю пригласили лучших дев из публичного дома, что славился по всему Калормену. Его снабдили вином и едой самой вкусной, какая только имелась в царском дворце. Девы из публичного дома пытались развлекать Эдмунда танцами и пением, и удивлялись, почему такой красивый и молодой король так сильно отличается от тархистанских мужчин. Их уделом было ублажать физически, а не духовно.

Когда на Ташбаан опустилась ночь, и Эдмунд отослал девушек обратно, он стал готовиться ко сну. Умыв свое лицо, молодой парень вернулся в комнату, где посередине стояла девушка. Она отличалась от всех, кто был в его комнате прежде. Во-первых, лицо ее было скрыто тонкой вуалью, что не давала разглядеть полностью девушку, а одежда ее была весьма скромна. Во-вторых, она не танцевала и не пыталась совратить нарнийского короля, во что бы то ни стало, она просто стояла и смотрела на него.

Эдмунд на секунду подумал, что эта незнакомка пришла к нему под покровом ночи с одной целью — убить. И у нее бы получилось, так как Певенси даже нечем защищаться. Но так как ни слов, ни действий от стоящей девушки не последовало, Эдмунд спокойно прошел к кровати, вытирая на ходу руки полотенцем, а затем сел на бортик своего спального места.

— Кто такая? — весьма уместный вопрос задал нарнийский посланник.

Девушка оглянулась на дверь, после чего подперла ее стулом, чтобы никто не зашел. Эдмунд не говорил ни слова, лишь наблюдал. Наконец незнакомка повернулась к нему и откинула вуаль, давая разглядеть лицо свое в свете ночной лампы.

Это была молодая девушка, лицо ее было круглое и доброе, глаза большие серого цвета, и пухлые губы. И на вид ей было не более шестнадцати лет, столько же, сколько и Люси. Эдмунд внимательно разглядывал девушку, так как появление ее заинтриговало. Молодая особа вернулась обратно к королю, села на одно из кресел и шепотом заговорила:

— Вы должны бежать отсюда.

Эдмунд постарался выразить удивление, но почему-то, когда в Калормене кто-то говорит ему бежать, удивление это последнее, что приходится испытывать. Тархистанцы всегда расценивались нарнийцами не как добрый народ, стремящийся предать там, где подвернется удобный случай. И короли Нарнии не обратились бы к тархистанцам, но в этот раз была абсолютная нужда в союзе с тисроком.

— Почему я должен верить незнакомке, прокравшейся ко мне ночью? — скептично подметил Эдмунд.