Весь следующий день, пока я был занят на своем рабочем маршруте, в голове постоянно крутилась мысль: «Как и какую рыбу поймает Гриша сегодня». Возвратившись в лагерь, я, стараясь не выдавать своего нетерпения и любопытства, как бы невзначай спрашиваю у нашего северного Маугли: «Ну, и где обещанная большая рыба?» А Гриша смотрит так хитро, улыбается и говорит: «Хотел, чтобы интересно было? Пошли, будешь сам большую рыбу ловить, а я покажу как».
Примерно в двух километрах от нашего базового лагеря находилось приличное по размерам озеро. И хотя в ширину оно было не очень большое – где-то от 50 до 150 метров, зато в длину простиралось, по меньшей мере, километра на полтора. На это самое озеро мы и отправились. Когда подошли к берегу, Гриша скинул свой потрепанный рюкзак и начал доставать из него снасти.
Это были:
– уже знакомый мне моток капроновой веревки;
– с десяток больших алюминиевых ложек с отпиленными ручками и просверленными по краям дырками;
– сделанные из гвоздей «сотки», остро заточенные громадные самодельные крючки;
– небольшой моток тонкой и мягкой проволоки;
– настоящая заводская блесна-«колебалка» с настоящим тройником (наверное, в предыдущий сезон кто-то из геологов подарил).
Первым делом Гриша показал на блесну и заявил, что эта штуковина очень хорошо ловит больших рыб, но мы-то на нее как раз ловить и не будем, потому что он боится ее потерять, а другой такой у него нет. Кстати, я уже потом подсмотрел – Гриша носился с этой блесной, как с писаной торбой. Настоящий ежевечерний ритуал: откроет коробочку, развернет тряпочку, достанет блесну, рассмотрит со всех сторон, – и в обратном порядке: завернет, закроет, спрячет. Ну, так вот. Похвастался он своей блесной, спрятал и стал мастерить самоделки из, так сказать, подручных материалов. С одной стороны ложки через просверленное отверстие прикрепил тонкой проволокой крючок (вернее крюк), а с другой – просто отрезок этой же проволоки длиной сантиметров 20–25. А уже к ней крепко привязал капроновый шнур. Таким образом, получилась настоящая спиннинговая снасть, где леска – капроновая веревка, поводок – проволока, приманка – ложка с крюком. Не хватало только самого спиннингового удилища. Но Грише оно и не понадобилось. До этого я в кино уже видел, как ковбои на Диком Западе кидали лассо. Здесь же, за полярным кругом, на берегу безымянного якутского озера происходило нечто похожее. Раскрутив со скоростью пропеллера у себя над головой самодельную снасть, Гриша умудрился забросить ложку метров на 10–15. (Забегая вперед, скажу, что у меня забросить такой легкий груз, да еще на веревке дальше 5–6 метров так и не получилось). Затем, выждав значительную паузу и напялив рабочие рукавицы, Гриша начал вытаскивать приманку. Резкий, широкий взмах рукой – пауза – взмах – пауза. Со стороны это чем-то напоминало человека, который косит траву в поле. Моего скепсиса хватило ровно на несколько минут, когда на третьем или четвертом забросе Гриша вытащил громадную щуку – по моим меркам, настоящего зубастого крокодила. По крайней мере, до этого я таких щук не видел. После этого Гриша протянул мне свои снасти: «Видел? Лови».
Примерно с полчаса у меня ушло на то, чтобы научиться забросить ложку с крючком хоть на несколько метров от берега. А потом – мой первый трофей. Двадцать шагов в сторону, пара-тройка неуклюжих забросов – и опять щука. Безмена, естественно у нас не было, но думаю, средний вес у выловленных рыб был не менее 5–7 килограмм.
На следующий день такой способ рыбалки опробовали практически все участники нашей небольшой рабочей группы. И у всех получилось. Конечно, не потому, что мы такие искусные рыболовы (за исключением Гриши, естественно), а потому, что рыбы там было немереное количество, да к тому же совершенно не пуганой и сильно голодной. Но к вечеру уже все наловились, а вскоре мы это занятие забросили вовсе. Во-первых, пропал азарт и новизна (ловится, куда ни кинь), а во-вторых, наелись все этих щук выше крыши, даже собаки отворачивались, а ловить рыбу просто ради удовольствия никому и в голову не приходило.
Наступил 1999 год – год, когда я впервые заболел рыбалкой. А произошло все так.
Я уже распрощался с геологией, успел поработать фотокорреспондентом и начал трудиться в сфере производства документальных телевизионных фильмов и программ. Но тем не менее геологические пристрастия к жизни на природе остались. И они выливались в регулярные вылазки на природу. Надо сказать, что в нашей немаленькой дружной компании, состоящей из четырех семей (все бывшие геологи), только один Олег – большой любитель рыбалки. Именно благодаря ему в нашем меню постоянно присутствует рыба, приготовленная самым разнообразным способом. Рыболовный стаж Олега берет отсчет с раннего детства. А основной вид рыбной ловли – впроводку и на донные снасти. Почему-то именно такая рыбалка меня нисколько не привлекала. Но у Олега, как и у любого уважающего себя рыболова имелся спиннинг. Дюралевый. С катушкой типа «Невской» и намотанной на нее леской диаметром 0,5 мм.
И вот однажды томным летним вечером, когда диск солнца начал приближаться к верхушкам черных тополей, стоящих на противоположном берегу, ЭТО случилось.
Я ПОПРОСИЛ У ОЛЕГА УДОЧКУ! А так как я не хотел возиться с червями, поводками, грузилами и прочей донной атрибутикой, я попросил спиннинг. Тот самый, дюралевый. Олег дал мне снасть, привязал большую тяжелую блесну и показал, что и как я должен делать, чтобы, с одной стороны, блесна летела в нужном направлении, а с другой – леска не образовывала «бороды». То есть показал азы заброса с инерционной катушкой.
Но одно дело посмотреть и понять, так сказать, теоретические основы спиннингового заброса, и совсем другое воплотить все это на практике. Сначала блесна у меня летела точно под ноги, высоко в небо или в песок, но совсем не в реку. И все же спустя некоторое время моя приманка полетела в сторону воды, причем раз за разом запросы стали получаться все лучше и лучше, а блесна летела все дальше и дальше. И вот тут на меня что-то снизошло…
Представьте: тихий вечер, абсолютно безлюдная песчаная коса, летящая на фоне заходящего солнца блесна с подсвеченными контровым светом капельками воды, слетающими с лески и… тишина. То есть тишина в смысле отсутствия каких-либо посторонних звуков, кроме звуков природы и рассекающей воздух лески. Не знаю, смог ли я хоть немного передать состояние окружающего меня в тот момент мира, но как раз тогда у меня в голове и родилась определенная гармония, которая впредь стала ассоциироваться с рыбной ловлей. А в довершение ко всему в тот мой первый рыболовный вечер мне на блесну села щука.
Ну а дальше, вы понимаете, в каждую нашу вылазку на природу я стал брать у Олега спиннинг и вечерами пытался поймать рыбу. Иногда это удавалось. Конечно, не так часто, как хотелось бы, но все же рыбку ловил. Причем, помимо щуки, попадались и жерех, и даже чехонь. Почему даже? Да потому, что я продолжал ловить на всю ту же здоровенную блесну.
Но по-настоящему мое увлечение рыбалкой началось несколькими годами позже, когда друзья на день рождения подарили мне хорошую безынерционную катушку, а мне «пришлось» докупить к ней нормальную удочку. Причем как-то так совпало, что именно в это время мне в руки впервые попался один из красочных рыболовных журналов. Сам журнал, статьи, фотографии в буквальном смысле открыли для меня новый мир. Нет, конечно же, мир-то для меня не новый – горы, тайга, реки, но все это теперь вместе с рыбалкой, которой я уже успел заболеть.
Последующие несколько спиннинговых сезонов прошли для меня достаточно насыщенно. Я узнал много нового, научился хорошо и точно делать забросы. Теперь мои приманки летели именно туда, куда мне нужно, а не куда получится. Да и способы ловли я опробовал разные – от джига до вертушки и воблеров. Но, знаете что, друзья мои? В какой-то момент я заметил – что-то изменилось. Что-то ушло. С одной стороны, рыбы я стал ловить достаточно много, на рыбалку стремился выезжать каждую неделю, но… Теперь весь процесс превратился для меня лишь в азарт поиска и поимки рыбы. Пропало то самое чувство полного единения с природой, та самая гармония «летящей на фоне заходящего солнца блесны».
