Приказав парню подняться, Витька заставил его прилечь на заднее сиденье. Затем помог хромающей и постоянно стонущей девице сесть в машину рядом с её приятелем. Слабея от потери крови, Виктор направил машину к виднеющейся вдали оживлённой       трассе. Ему повезло: на перекрёстке стояла патрульная машина ГИБДД. У Витьки едва хватило сил открыть дверцу и хрипло сообщить лейтенанту:

– У меня в машине грабители. Я ранен. Вызовите врача.

И тут же сознание оставило его. Очнулся Витька уже в больнице. На следующий день его посетил следователь и, записав показания, объявил:

– Мы грабителей, конечно, посадим. За ними ещё ряд нападений в Москве и области. Но и ты пойдёшь под суд за превышение пределов необходимой обороны.

– Да, вы в своём уме? Я задержал преступников и ещё оказался виноват?

– По закону так. Если бы ты покалечил их в момент нападения, то к тебе претензий не было. А ты с ними расправился уже, когда они удалялись с деньгами. Да, и ломать ключицы парню было без надобности. Ты своей машиной ему спину сильно повредил.

– Я не врач, чтобы его обследовать, прежде чем бить гаечным ключом.

– Я в эти тонкости влезать не стану и ответственность за признание тебя полностью невиновным не возьму. Пусть суд решает.

Залечив раны, Витька выписался из больницы и пошёл к адвокату. Тот выслушал клиента и возмутился:

– Здесь нет превышения пределов необходимой обороны. Тебя надо оправдать по статье 38 уголовного кодекса, которая допускает причинение вреда преступнику при его задержании. Мы будем бороться за справедливость. И у нас есть шансы, поскольку твоим обидчикам за разбой, наверняка дадут приличные сроки.

Но вопреки ожиданиям юриста Витьку осудили за неоправданную жестокость к преступникам. Правда, дали условный срок. Адвокат возмущенно предлагал:

– Надо обязательно обжаловать несправедливый приговор. Этот судья прогуливал занятия в институте либо просто перестраховался, чтобы не обвинили в мягкотелости.

Но Витька, узнав, что сидеть в тюрьме ему не придётся, отмахнулся:

– Не стану я больше по судам ходить. Проживу и с судимостью. Но в следующий раз умнее буду: и сам биться за справедливость не стану, и другим не посоветую.

Эту историю Витька вспоминал редко. А если в кругу друзей во время выпивки и рассказывал о нападении, то основное внимание уделял восторженному описанию внешности разбойницы, от которой совсем не ожидал подвоха. И в конце всегда клятвенно заверял:

– Больше я никогда в такое глупое положение не попаду.

И собеседникам было неясно, он имеет в виду необходимую оборону или свои личные отношения с коварными красавицами.

Кто в доме хозяин?

Небо потемнело, пророкотал гром, и сразу хлынули холодные струи дождя. Сыщик Силов выругался:

«Проклятая работа! Умные люди сидят в офисах, а я тащусь на встречу с агентом, который вряд ли придет в такую погоду».

Силов завернул за угол и удивленно присвистнул, увидев своего секретного информатора. Пашка, заметив издали опера, поспешил юркнуть в подъезд. Силов, убедившись, что за ним нет «хвоста», вошел следом. Здесь, между третьим и четвертым этажами старого, наполовину выселенного дома, он мог без опаски пообщаться с источником. Заметив на лице агента торжественную ухмылку, сыщик ощутил надежду на получение ценной информации.

Едва сдерживая нетерпение, Пашка, дыша густым перегаром, начал быстро говорить. По мере его рассказа лицо Силова темнело. Вместо важных сведений агент, красочно живописал, как два дня назад подсадил в машину на Мосфильмовской улице голосующую женщину. Узнав в пассажирке популярную актрису, разразился комплиментами. И она, растаяв, пригласила его домой попить чаю. Из мужского бахвальства, Пашка начал расписывать детали физической близости. И Силов невольно ощутил острый укол ревности:

«Надо же! Красивая умная женщина, в которую влюблены миллионы, отдалась первому встречному, да еще ранее судимому мужику. Хотя Пашка парень видный. Могла, конечно, на него и запасть от скуки или из желания отомстить мужу за измену».

И Силов резко прервал агента:

– Ладно, хватит о своих кобелиных подвигах легенды слагать. Перейдём к делу. О краже из офиса фирмы в своём доме что-нибудь выяснил?

– Да, толковал кое с кем. Никто ничего не знает. Люди болтают, что фирмачи кражу сами инсценировали для получения страховки. Потряси их, Силов, хорошенько, и они признаются, что преступления не было.

– Не городи ерунды! Там одной аппаратуры на сотни тысяч вынесли. А машины во дворе, между прочим, замечено не было. Как ни крути, а это местные воры из офиса оргтехнику за ночь на руках вынесли и где-то недалеко спрятали.

– Силов, ты дай мне денег. За выпивкой я местной братве язык развяжу.

– Ни хрена ты не получишь, пока ценную информацию не принесешь. Не за пустые же байки про актрису тебе платить.

– Силов, душа горит. Дай денег на похмелье.

–Ты, Паша, правило знаешь: без информации нет денег. Как пришел, так и уйдешь!

– Постой, Силов. Я кое-что вспомнил. Из офиса пропал дорогой ноутбук?

– Есть такой предмет в списке похищенных вещей.

– Ну, так бы сразу конкретно и сказал, а то речь ведёшь о какой-то оргтехнике. Мне сразу и невдомек! Вчера подростки Кнут и Тихон загнали ноутбук врачу из пятой квартиры нашего дома. Похоже, это они офис подломили.

–Ну, вот, совсем иное дело. Возьми деньги. Если твои сведения подтвердятся, то получишь дополнительное вознаграждение.

Вручив агенту деньги и получив взамен коряво написанную расписку, Силов поспешил в отдел полиции. Сидя в вагоне метро, сыщик предвкушал триумф:

« Парни, виновные в краже, даже не подозревают, что вскоре будут плясать под мою музыку. Да, и уважаемый всеми врач, за дёшево купивший краденый ноутбук, станет униженно молить о снисхождении. Все они у меня покрутятся!»

Заметив испуганный взгляд сидящей напротив девицы, сыщик понял, что невольно сказал последнюю фразу вслух и поспешил погасить невольную улыбку торжества. Девушка напомнила ему актрису, о которой рассказывал Пашка. И Силов пожалел, что работа с творческой интеллигенцией не по его ведомству. Уж он бы точно использовал этот компромат на полную катушку. С трудом отогнав похотливое наваждение, Силов начал настраиваться на задержание и допрос подростков, обокравших офис.

Последующие часы Силов вместе с другими сыщиками проводил аресты и отводил написавших чистосердечное признание воришек в кабинет к следователю. И каждый раз, деловито проходя по коридору, снисходительно ловил молящие взгляды родственников залезших в офис юнцов. Последним признался в краже упрямец Тихон и рассказал, что спрятал вынесенную из офиса аппаратуру на чердаке.

Силов был доволен. Теперь он мог продемонстрировать своё всевластие над купившим ноутбуком врачом, покорно ожидающим своей участи в коридоре. Силов понимал, что очкарик интеллигент пройдёт по делу свидетелем, но жаждал насладиться его страхом перед наказанием.

Силов открыл дверь и повелительным жестом пригласил врача в кабинет. Затем угрожающе спросил:

– Ну, что предлагаешь с тобой делать?

– Я уже десять раз объяснял, что не знал о криминальном происхождении купленной вещи.

– Если понадобится, то объяснишь и в сотый раз, как дошел до жизни такой, что вместе с воришками на скамье подсудимых сидеть будешь.

– Это не я дошел, а государство наше родное расстаралось: у меня в клинике обыкновенных канцелярских скрепок нет. Зарплата у медиков мизерная, а мы еще вынуждены за свой счет необходимые для работы вещи покупать.

– Надеешься меня разжалобить, утверждая, что ноутбук не себе купил, а для нужд клиники? Ладно, я сегодня добрый. Если так, то пойдешь по делу только свидетелем. Но в следующий раз подумай хорошенько, прежде чем ворованные вещи по дешевке покупать.

– Я могу идти?

– Давай, дуй к своим пациентам.

Наслаждаясь собственным могуществом, Силин с превосходством смотрел вслед врачу, спешащему навстречу вожделенной свободе. Внезапно в кабинете появился дежурный Тисков. Зайдя в кабинет, он весело хохотнул: