Марэк продолжил чтение, а я из-под ресниц наблюдала за движением полных ярких губ, смущаясь возникающих внутри порывов.

Переливалась разноцветными всполохами нарядная ёлка, за каминной решёткой уютно потрескивал оранжево-жёлтый огонь, распространяя вокруг согревающий жар. Сегодня, сейчас, всё казалось возможным. И я пожелала, чтобы он мог остаться с нами. Чтобы сам захотел этого, решил стать настоящей семьёй. Чтобы мы теперь всегда могли быть вместе во все праздники и в будние дни тоже. Чтобы…

Он поднял голову, посмотрел мне прямо в глаза, будто читая мысли, и улыбнулся…

Часть 7

***

Таня уснула в кресле, уставшая, но довольная и счастливая, убаюканная сказками, всего за полчаса до полуночи. Марэк легко подхватил её на руки и отнёс в спальню, безошибочно определил нужный маршрут, без усилий взлетел по лестнице, совершенно позабыв про своё ранение. До этого момента и я о нём думать забыла за всеми делами и эмоциями, а тут вдруг опомнилась. Но к собственному удивлению особо не заволновалась.

Пока раздевала и укладывала Таню, поняла кое-что интересное. Мне плевать на странности. Вот совсем.

Два последних дня были самыми необыкновенными в моей жизни. И самыми лучшими за…даже не знаю, может тоже за всю жизнь. Не помню, когда в последний раз испытывала столько всего сразу. Страх, растерянность, надежду, любопытство, смущение, расположение, нежность, слабость, привязанность, желание. И всё из-за него.

За потрясающе короткое время этот мужчина прошёл по тернистой тропинке, с лёгкостью преодолевая оборонительные укрепления, и отвоевал себе место в моём сердце.

И теперь я просто хотела, чтобы он был рядом. А со всем остальным мы разберёмся. Как-нибудь. Вместе. Лишь бы я не ошиблась в его намерениях.

Спустившись вниз, достала из холодильника единственную бутылку шампанского, которую собиралась распивать одна, растянув на все выходные, и разлила по фужерам. Игристое, шипя, весело запузырилось.

— Собираешься проводить старый год с почётом? — улыбаясь, спросил, появившийся на пороге кухни Марэк.

— А как же иначе? — ответила, вручая ему бокал, — Традиции нужно уважать.

Мы обменялись улыбками, стоя почти вплотную друг к другу. Мне приходилось сильно задирать голову, чтобы смотреть ему в лицо. Ощущалось идеально. Как и жар его большого тела, щедро делившегося теплом. Я чувствовала, как оно копится в груди и поднимается выше, заставляя загореться щёки.

Музыка в гостиной смолкла, отзвучали слова президентского обращения и, куранты звонко начали отсчёт времени до Нового года.

— Надо загадать желание, — хрипло выдохнула, не отрываясь глядя на Марэка.

Он качнулся вперед, забирая мой бокал и отставляя оба на стол. Придвинулся ещё ближе и заключил лицо в ладони, лаская полыхающие щёки большими пальцами.

— Моё уже исполнилось, — шепнул у самых губ и, наше дыхание смешалось, когда он накрыл их поцелуем.

Таким сладким, тягучим, кружащим голову. Сердце заколотилось, как сумасшедшее, мозг отключился, я потерялась в ощущениях, утратила чувство реальности в его объятиях, будто попала в никуда. И не сразу пришла в себя, когда он, наконец, отстранился, тяжело дыша.

Прижался лбом к моему лбу, вглядываясь в глаза, словно ища там что-то или после времени спрашивая разрешения. Тогда я сама потянулась к нему, обняла руками за шею, привстала на цепочки и поцеловала желанные губы, осмелев настолько, что мягко прихватила нижнюю зубами.

В его груди зародился низкий рокот, пославший дрожь вдоль позвоночника, невообразимым образом подстегнувший меня прижаться крепче. Сильная рука опустилась на талию, помогая мне в этом, вжимая в горячее твёрдое тело. Вторая поглаживала затылок, пока его рот продолжал творить свою магию.

Мы целовались как безумные, прерываясь лишь чтобы вдохнуть немного воздуха. Я гладила его обнажённые плечи, шею, зарывалась руками в мягкие волосы. Он крепко, но бережно прижимал меня к себе, удерживая от падения, потому что ноги отказывались держать, превратившись в желе.

Через какое-то время, когда мы, наконец, смогли оторваться друг от друга и вернулись в гостиную, где он уютно устроил меня в своих объятиях на диване, Марэк сказал:

— Слышал, вы верите, как встретишь год, так и проведёшь, — он переплёл наши пальцы, — Надеюсь, это действительно так.

Часть 8

***

Из сладких грёз меня вырвал жуткий грохот, второй раз за последние дни потрясший входную дверь. Я резко села на диване, заботливо накинутое одеяло соскользнуло с плеч. Было рано, на улице ещё не рассвело. Марэка рядом не было. Ночью мы долго разговаривали обо всём и ни о чём, целовались, просто сидели, обнявшись, наслаждаясь ощущением родного тепла. Уснула я как-то незаметно для самой себя и сейчас не могла сообразить, где может быть Марэк.

Грохот повторился, кажется ещё сильнее. Я выбежала в прихожую.

— Лена!

Марэк хлопнул дверью ванной, в пару шагов оказываясь рядом, обдавая меня брызгами с мокрых волос и свежим запахом мыла. Руки сомкнулись вокруг как раз вовремя, чтобы прикрыть от разлетающихся щепок. Массивная входная дверь с громовым треском рухнула внутрь, впуская в дом стылый зимний воздух и огромные мохнатые фигуры, смазанными движениями, заполнившие пространство вокруг.

Расширившимися от ужаса глазами, я таращилась на трёх, наверное, волков, выглядывая из-за крепкого мужского плеча. Только уж больно они были большими для обычных зверей. Почувствовала, что меня колотит, только когда Марэк сжал трясущиеся руки, наклонился, заглядывая в глаза, и мягко произнёс:

— Милая, всё хорошо. Не бойся.

Он бросил сторону хищников раздражённый взгляд и снова сосредоточился на мне, пытаясь успокоить. А те просто стояли за его спиной, странно, будто недовольно пофыркивая. Я совершенно растерялась, не понимая, что происходит. И тут на лестнице появилась Таня.

Заметив маленькую напуганную фигурку, замершую на верхних ступенях, я, не раздумывая, рванулась к ней. Марэк не удерживал, пошёл следом.

Одна из громадных зверюг, преграждавшая мне путь, осторожно вдоль стеночки потрусила к выходу, всем своим видом показывая полнейшую безобидность, даже хвостом повиляла. Мельком взглянув на меня и Марэка, за ней последовала вторая. Мне некогда было обдумать такое необычное поведение, перескакивая через две ступеньки, я быстро оказалась рядом с ребёнком, сграбастав её в объятия. Таня намертво вцепилась в меня, обвив руками и ногами. Я осторожно обернулась, Марэк стоял на несколько ступеней ниже с озабоченно- виноватым видом. Внизу, у зияющего пустотой дверного проёма, спокойно сидел последний, оставшийся в доме, огромный буро-серый, словно с проседью, волк, с интересом наблюдая за нами.

Я попыталась собраться с мыслями и тут вдруг увидела раны на правом боку Марэка. Видимо он снял повязки, чтобы принять душ, а новые наложить не успел. Хотя, судя по виду, они были не очень-то и нужны. Небольшие бледные рубцы покрывала здоровая корочка, кое-где краснела молодая кожа. От ужаса двухдневной давности остались одни воспоминания.

Мужчина проследил за моим взглядом и рвано вдохнул.

— Я должен многое объяснить.

***

Это был худший вариант из всех возможных. Его нашли именно сейчас, когда он ещё не успел ничего объяснить истинной, не подготовил её, не просчитал реакцию. Ещё и прозевал появление стаи, не вовремя оставив Лену одну.

Какого хрена они выломали дверь? Не могли явиться как люди? Постучать? Внутри мужчины клокотал гнев, по большей части направленный на самого себя. Рядом с истинной он терял почву под ногами, совершая ошибки на каждом шагу именно тогда, когда должен был удвоить бдительность.

Марэк уже успел мысленно переговорить с альфой. Его начали искать, как только он не явился в сторожку, но снегопад хорошо скрыл следы, да и он далековато забрался. Нашли место, где его подстрелили, тела охотника уже не было, учуяли много крови, решили, что его забрали силой. А тут человеческое жильё…