Спустя несколько дней, вернувшись с очередной поездки в конные владения дядюшки Якоба я зашла в свою комнату и внезапно поняла, что-то изменилось. А увидев букетик простых лесных фиалок у себя на туалетном столике, замерла. Откуда?!

Память сразу же подкинула случай из детства.

Мне было пять лет. Мы с мамой только поселились в Лесном замке Радомира. Заметив, как однажды князь, встретив мою маму, протянул ей яркий цветок, я тут же решила, что и мне нужен такой же! Но непременно свой! Для осуществления этой задумки смело пошла в лес, потому что помнила, что они там растут. Те, что я увидела первыми, были такими необыкновенно фиолетовыми и маленькими, прямо как я! Они как раз подходили для меня и моих кукол! И мне казалось, что вот сейчас нарву букетик себе, куколкам и для мамочки, ну и еще чуть— чуть. Накрою всем им стол для чаепития…Ой! Жучок попался на моем пути! Захотелось его поймать… Казалось, что гуляла я тогда совсем недолго… когда за спиной услышала облегченный вздох и грозный рык.

Нет! Меня вовсе никто не пугал. Меня ругали!

Огромная рысь рычала, фырчала, вздыхала и скулила так, что мне даже стыдно стало. Допускаю, что я даже покраснела в тот момент. А потом грозный зверь очень осторожно взялся зубами за шиворот моей кофточки и понес меня в замок, как нашкодившего котенка! Но вскоре смилостивился и разрешил сесть себе на спину и ехать на нем верхом, как заправской охотнице. И вот где там был воспитательной момент со стороны Властика? По дороге до дома он так забавно то скакал, то бежал, то брал со мной невысокие барьеры… Наверно, именно с тех самых пор я так полюбила скачки… 

Я грустно улыбнулась и оставила этот скромный, но очень красивый букетик на своем столе.

***

Белогория. Ярослава Видар

Июнь выдался жарким и Ярослава вздохнула. Окна в замке были раскрыты настежь, но ни малейшего ветерка, ни тем более сквозняка не наблюдалось. Жара угнетала.

Пальцы привычно плели сложную косу младшей дочери, Оли, а мыслями княгиня была далеко, в Тарсмании. От Ксюши приходили письма, полные любви и заботы. Но материнское сердце твердило— что-то было не так. Ксюша была прежней и вместе с тем совершенно другой. Яра терялась в догадках. Настойчиво в письмах расспрашивала отца и маму. Но судя по их наблюдениям, с доченькой все в порядке. Вся в учебе, светской жизни и скачках…

– Мам!– укоризненно вскрикнула Леля, схватившись руками за волосы.

– Ох! Прости, милая, – спохватилась Ярослава, ослабевая хватку.

– Опять про Ксюшу думаешь? – участливо поинтересовалась девочка.

– Да. Как там она была нас? И съездить хочется, да пока не стоит.

– Ты, правда, думаешь, что это опасно для них всех? Для Ксюши, Ника и бабушки с дедом?

– Да, моя хороша, я действительно так думаю. Ты же слышала, что доктор Фабиус сказал. Не стоит пока контактировать с людьми. Особенно с теми, что тут не живут постоянно.

– А ты? Ты же тоже человек! Тебе нельзя тут находиться?

– К счастью, твой папа каким-то образом защитил меня от всего этого. Ты же знаешь, что и продолжительность моей жизни увеличилась.

– Я люблю папу! – горячо произнесла девочка, глядя на себя в зеркало, перед которым сидела, – и тебя очень люблю!

– А меня? – неожиданно раздалось из-за двери, со стороны коридора, – меня кто любит?

– Ярик! Я тебя люблю! – заверещала Леля и не дав доплести косу до конца, вырвалась из маминых рук и помчалась к брату. – Ты приехал! Наконец-то!

Ярослава улыбалась, глядя, как девочка— подросток с радостью запрыгнула на руки к брату. Большому и сильному. А еще очень похожему на своего отца.

– Значит все, да? Значит больше нечего опасаться? –тормошила девочка младшего князя.– И мы поедем в гости к бабушке и деду?

– Нет, Леля,– попытался он ее успокоить. – Я вернулся ненадолго. Затем снова уеду к Власту. Ему нужна наша помощь. Он там работает на износ.

– Все по-прежнему плохо, да?– спросила Ярослава, уже заранее зная ответ.

– Да, леди. Но, кажется, с жарой все стало еще хуже. Мне нужно поговорить с отцом, отпустит ли он Фабиуса со мной или кого другого из лекарей. Их надо много. В Прибрежном княжестве они, конечно, есть, но их не хватает. А люди по-прежнему умирают.

– Конечно же отпустит! – горячо заверила Яра, – если надо, я тоже попрошу.

– Мам, Ярик?!– воскликнула девочка. – Значит, мы теперь долго не сможем увидеть Ксюшу? А писать ей можно?

– Доктор разрешил. Но вначале необходимо обработать бумагу, не забыв продержать ее на солнце или прогладить утюгом. А еще лучше пропитать ее приготовленным им раствором, а затем просушить.

– Замучаешься, – сделала вывод девочка и притихла, прижимаясь к брату.

– А что делать, – грустно усмехнулась Ярослава. – Зато для них это точно безопасно. Ярик, завтра я буду писать письма в Тарсманию. Ты как?

– Я тоже черкну! – утвердительно кивнул оборотень. – И Власт прислал что-то для Ксюшки. Он все обработал. За его послание можно не переживать.

– Вот и хорошо! – облегченно вздохнула княгиня и взглядом указала дочери, чтобы та спускалась с рук брата и снова усаживалась на место, заплетать косу.

Княгиня так переживала, чтобы вирус, который поразил Прибережье после разлива, не попал бы в родительский дом. Она буквально тряслась над каждой отправленной на родину бумагой или вещью. А еще из-за жары у нее самой пропал аппетит. Постоянно хотелось то пить, то спать, то настроение менялось сто раз за день. Но жажда была гораздо сильнее.

Ярополк ушел, а Леля снова послушно села перед зеркалом и Ярослава начала плести косу дочери с самого начала. Только теперь она была без особых изысков, потому что княгиня снова почувствовала недомогание.

***

Радомир Видар

Князь был рад приезду младшего сына и вестям от своего старшего. Властислав был жив, здоров, полон сил, хоть и весьма измотан. Ярик, наспех поделившись новостями, отправился принять душ с дороги, а князь задумался.

Принесенная с небывалым разливом зараза была необычной. Изначально все сводилось к банальным кишечным расстройствам вкупе с высокой температурой, причем это проявлялось как у оборотней, так и у людей. Но затем оборотни выздоравливали, а вот с людьми зачастую творилось что-то странное, что в итоге очень часто приводило к смертельному исходу. Крен, опытный воин и сыщик в прошлом, сразу предположил, что все неспроста и воды, разлившиеся по прибрежной земле, отравлены. Он бросился искать к этому доказательства, но их не было, как и врагов, на которых можно было бы свалить вину.

А в последнее время летальные исходы людей увеличились. Лекари и доктора связывали это с пришедшей на смену весне летней жарой, пытались предпринять все возможные меры для дезинфекции. Но зараза словно не боялась ничего, словно ползла по прибрежной земле, даже коснувшись владений Черных морян. То тут, то там случались новые вспышки заболевания. И люди сгорали за месяц. Конечно, не все подхватывали эту странную заразу, но заболевших было очень много.

Еще весной было решено перекрыть все дороги, что ведут мимо прибрежного княжества и сообщаются с соседними владениями. Под страхом смерти приостановить общение со здоровыми селениями, чтобы избежать более обширных жертв. Те же меры приняли и соседние княжества, но зараза проникала и к ним, ведь она не имеет четких границ.

Радомир не скупился на лекарства и прочие необходимые вещи, постоянно отправлял их в соседнее княжество, не забывая и про своих подданных. В каждой деревне был необходимый недельный запас лекарств и дезинфицирующих трав. А еще приказано держать спирт и уксус, не менее трех литров на каждую семью, но исключительно для наружного применения. Фабиус предполагал, что с похолоданиями все должно пойти на спад, а к зиме и вовсе прекратиться. Только это крайний выход. Ведь люди с Прибрежья должны так же сажать и сеять, заниматься своим привычным делом, которое их кормит и дает возможность к существованию. А теперь в этот сложный для княжества период сбор налогов, естественно снизится, что опять же ударит по самому княжеству. Замкнутый круг, который сейчас пытаются разорвать не только Видары. С другой стороны прибрежной границы, Гарольд Черный вместе с сыном держит оборону. Они пытаются не давать заразе массово распространяться по своей территории, но реки текут и к ним…